Витки времени
Он опустился на четвереньки. Все снова притихло. Харриган услышит, если они что-нибудь попытаются предпринять. Он был уже почти в нише. Они не смогут подкрасться к нему сзади. А он сможет отстреливать их одного за другим.
Глина на полу была твердая, как кирпич, и полная острой щебенки, которая спивалась ему в колени даже сквозь толстый костюм. Потолок тут был ниже, и Харригану пришлось опуститься на колени, чтобы ползти вперед.
Сердце бешено колотилось в груди. Тяжело было что-то делать в таком разреженном воздухе. Харриган повернулся на бок, спиной прижался к одному из больших камней и уставился в темноту. Он чувствовал, что ему нужен перерыв. У него должен быть ясный ум. Харриган уже не в первый раз проклял себя за то, что имел глупость не захватить с собой из пескохода кислородный баллон. Один лишь глоток кислорода, и он мог бы передушить тут всех голыми руками!
Когда Харриган немного передохнул и продолжил движение, что-то звякнуло о камень возле него. Он пошарил рукой — это была зажигалка. Все это время она находилась у него в заднем кармане. Харриган опять выругал себя, темнота пугала его! Все животные боятся огня. Он может выгнать их отсюда в любое время, когда захочет. Довольная усмешка расползлась по его грязному лицу, и Харриган снова двинулся вперед на локтях и коленях.
Одна большая плита почти закрывала нишу, которую он искал. Было трудно, но он протиснулся мимо нее, и за ней оказалось довольно много места. Он нащупал трещину между камнями, осторожно вставил в нее дуло пистолета, затем включил зажигалку. Ну!..
Ложе из сухой травы было пусто. С проклятием Харриган развернулся в другую сторону. Пламя зажигалки осветило другой конец пещеры, грака , сидящего на корточках в своей нише у входа, и — зека"!
Тварь сумела проскользнуть мимо него в темноте. Она стояла там, где совсем недавно сидел он сам. Оглянулась через плечо — отвратительная тварь, похожая на громадную ласку с мордой рептилии, покрытая серыми пятнами, точно проказой. Тварь глянула на него насмешливыми красными глазками, затем протянула лапу, очень похожую на руку, и достала спрятанную фляжку!
Первые выстрелы Харригана выбили град камешков над самой головой монстра, вспышки выстрелов ослепили его. Но последующий попал в густую гриву у самого основания шеи. Тварь молниеносно ринулась вперед, обнажив острые клыки и рыча. Зажигалка полетела, вращаясь, по полу пещеры, а руку Харригана схватили острые когти и стиснули, словно стальные зажимы.
Спас его камень у входа в нишу. Тварь схватила его за руку, но тело было еще защищено. И пистолет оставался у него в руке. Он вывернулся из захвата зверя и отшвырнул его в темноту. Рука освободилась. Там, где когти зека впивались в кожу, рука кровоточила. Затем в щель с правой стороны Харриган увидел, как вспыхнуло полотнище белого пламени там, где упавшая зажигалка подожгла бывшую постель хищника из сухих листьев.
Пещера осветилась ярко, словно в ней наступил день. Харриган увидел зека. Кровь струилась из неровной раны на его широкой груди, морда представляла собой кровавую маску ярости. Один из выстрелов пропахал длинную борозду на его голове. Зек присел на напружиненных задних лапах, схватил за угол каменный блок передними лапами, очень похожими на человеческие руки, и потянул. Мышцы, как веревки, выступили на его руках и плечах, камень зашатался. Затем глина, в которую было впаяно его основание, треснула, и каменный блок медленно наклонился. Путь был открыт. Убежище Харригана оказалось взломанным.
Был лишь один выход, и Харриган воспользовался им. Он отчаянно бросился из трещины вперед, прямо в лапы чудовищу. Обеими руками он стиснул узкую нижнюю челюсть и завел слюнявую пасть себе за спину. Затем приподнялся, крепко обнимая его, затем рухнул, перекатился, не обращая внимания на лягающиеся задние лапы хищника, и оказался внизу. Стиснув зубы, Харриган старался удержать зверя. Перед глазами стоял красный туман, но сквозь него Харриган все же увидел, как через плечо монстра на него уставились совиные глаза грака , увидел медно-красный отблеск на полированном лезвии ножа. Затем почувствовал, как вздрогнул зек , когда острое лезвие вонзилось ему в спину. Потом он то ли взревел, то ли закашлял. Когтистые задние лапы, словно ножи, терзали Харригану спину. Затем они медленно стали слабеть. Зверь умирал.
Сухая трава прогорела, лишь слабо светились еще угольки. Пыль, поднятая их борьбой, повисла в воздухе, как красное марево. Харриган смерил взглядом своего неожиданного союзника, мучительно стараясь забрать побольше разреженного воздуха в огнем пылающие легкие. Эта маленькая крыска-марсианин спасла ему жизнь. Рукавом он вытер кровь с лица, затем медленно поднялся. Ему пришлось наклониться, чтобы не удариться головой о низкий потолок. Этот нож... Это же земной нож. Интересно, где грак взял его...
Харриган сделал шаг к граку. Но сделать второй не успел — нож мягко вошел ему в живот под самой грудиной, нацелившись вверх, к сердцу...
Сидя в темноте на корточках и слушая отдаленный гул бури, грак думал о том, что произошло бы в пещере, не появись в ней человек. Зек был очень ненадежным союзником и, рано или поздно, он нарушил бы перемирие. Конечно, было необходимо убить его, как только в нем проснулась жажда крови. Но если бы не появился тут человек, то такой необходимости могло и не быть.
Человек был умен. Грак не сомневался, что он умен именно настолько, насколько и претендовал. Но как всегда, была одна маленькая деталь, предавшая его. Он не знал закона воды.
И грак самодовольно подумал, что в каждой критической ситуации Источник Зла или Его эмиссары непременно выдадут себя. Непременно появится какая-то мелочь, в свете которой истина грака будет ясно отличима от сил Природы, против которой грак должен всегда бороться. Нужно обладать острым умом, чтобы увидеть это несоответствие — и быстрой реакцией, чтобы успеть начать действовать.
Закон воды является самым основным, фундаментальным законом, согласно которому существуют грекка — все живые существа. Без этого закона не может быть жизни. С этим законом каждое живое существо обретает силу для борьбы со своим вечным противником.
Человек принес в пещеру воду. Согласно закону, все грекка должны совместно использовать ее, согласно их потребности. Но когда зек пошел, чтобы взять свою долю, человек напал на него и попытался убить. И этой мелочью он выдал себя — никакой он не грак , а просто один из Помощников Зла. Поэтому он умер. Вот так, еще раз, была одержана победа ради братства всех живых существ и против Вселенной.
Теперь грак должен сложить песню об этом и спеть ее перед кострами своего племени. После того, как закончится буря, он должен вырезать у входа в пещеру еще один знак, чтобы все, кто придет сюда, узнали о нем. И сама пещера, где жили когда-то его предки и зажигали свои костры, сохранит тела зека и человека, лежащие рядом, как вечные свидетельства победы Жизни.
The cave, (Astounding, 1943 № 1)
Пер. с англ. Андрей Бурцев
Фрикасе в четырех измерениях
Ну, откуда мне было знать, спрошу я вас? Как бы там ни было — это моя вина. Если бы я не устроился на эту работу, мы бы не жили в городе, где едят на золотых тарелках, обрамленных изумрудами, и ставят себе платиновые коренные зубы. Если бы я не стал важной шишкой, то Элеонору не попросили бы участвовать в Красном Кресте, Гражданской Обороне, Бюро благосостояния семьи и Обществе Девочек-скаутов. И если бы я не был таким дураком, чтобы разговаривать за ужином о том, сколько получают женщины на заводе, Дорис все еще была бы на кухне, а не встала бы за токарный станок.
