Разрушенный (ЛП)

— Да ладно. Что плохого в одном вопросе? — Она поворачивается ко мне.
— От человека, который зарабатывает на жизнь тем, что задает трудные вопросы? Все. К тому же, я хочу знать, нашли ли они еще один ключ к сокровищам.
— Ты боишься? — поддразнивает она.
Я издаю принужденный смешок.
— Чего?
— Ответить на вопрос или два.
Я поднимаю бровь.
— Так теперь это два вопроса?
Она одаривает меня лучезарной улыбкой.
— Я торгуюсь.
— Я не согласился даже на один, не говоря уже о двух.
— Что заставит тебя согласиться?
— Если ты можешь задавать вопросы, то и я тоже. — Ага. Вот он, мой план избегать Елену любой ценой.
— Ты всегда все так усложняешь. — Она качает головой. — Но ладно.
— Хорошо. Задай мне свой первый вопрос.
Она подтягивает ноги под себя. Ее попытка устроиться поудобнее означает только неприятности.
— О чем ты больше всего жалеешь?
Ее вопрос разжигает мое любопытство, но не настолько, чтобы заставить меня сразу же ответить на него.
— Разве ты не можешь задавать мне более легкие вопросы, чтобы узнать меня получше? Например, какой мой любимый цвет?
Ее глаза сужаются.
— Это просто. Зеленый.
Мое лицо, должно быть, кричит «какого хрена?», потому что она издала тихий смешок. Елена бросает на меня взгляд, который заставил бы других мужчин встать перед ней на колени и умолять уделить ей время. Но я совсем не похож на других мужчин. Слишком усталый, слишком разочарованный, слишком чертовски самоуничижительный.
— О, ты ожидал, что я скажу черный. Я оскорблена тем, как мало ты думаешь о моих навыках. Твоя зубная щетка и твоя бутылка с водой зеленые. Ты можешь носить только черное, но я тебя раскусила.
Я прячу улыбку за рукой.
— Удачная догадка. Назови один из моих любимых фильмов.
— «Парк Юрского периода».
Ну, черт. Либо она украла мой телефон, либо она знает свое дело.
— Как ты угадала? — я поперхнулся словами.
— Люди говорят, что лучший способ узнать врага — это провести тщательное наблюдение.
— Ты просто сумасшедшая. И мне это очень нравится.
Она делает смешное лицо, над которым я в итоге смеюсь.
— Я, очевидно, шучу. Твоя единственная цветная рубашка — это черная футболка с логотипом парка. И если ты когда-нибудь собираешься носить цвет помимо униформы, это должно быть что-то, что ты любишь. — Она прикусывает нижнюю губу — неприятная привычка, которую я хотел бы сделать с ней вместо этого.
— Теперь о сложном, прежде чем я отвечу на твой первоначальный вопрос. Ты должна доказать, что достойна глубоких. — Я наклоняюсь ближе и устраняю пространство между нами на маленьком диване. Мои губы задерживаются возле раковины ее уха, я шепчу слова, не заботясь о последствиях своих действий. — Какая моя любимая поза в сексе?
Мои губы касаются мягкой кожи, мои зубы касаются ее, прежде чем я отстраняюсь.
Она дрожит, как по команде. Я люблю это. Я ненавижу это. Но больше всего я хочу, чтобы этого было больше.
— Я думаю, тебе нравится «по-собачьи», потому что тебе не нужно смотреть в лицо человеку. Бездумно, туго и отлично тебя возбуждает. — Ее глаза темнеют, когда они приземляются на мои губы.
Черт. Она держит меня в напряжении.
Я симулирую безразличие, отстраняясь, несмотря на то, что жажду ее близости. Без комментариев.
Она снова смеется. Черт бы ее побрал за то, что она выглядит чертовски очаровательно.
— Я приму это как «да». Итак, еще раз, о чем ты больше всего жалеешь? — ее яркие глаза наполняют меня каким-то теплом, которое я не могу уловить.
— О том, что я был придурком по отношению к своей маме, когда был подростком.
Она наклоняет голову ко мне.
— Этого я совсем не ожидала. Почему?
— Потому что она не заслуживала моего отношения. Я бы хотел больше наслаждаться тем временем, которое у нас было, вместо того, чтобы вести себя как сволочь.
— Мне немного страшно представить, как вел себя более молодой Джакс, если ты так ведешь себя сейчас.
— Я был грубияном. Сейчас все по-другому. Я только хочу сделать своих родителей счастливыми. — Я вздохнул. — Моя очередь. Скажи мне, почему тебе нравится играть в эту игру по дизайну интерьера на iPad?
 
— Я коплю деньги, чтобы купить приличную квартиру, поэтому хочу практиковать свои навыки дизайна. Я знаю, ты думаешь, что это глупо, но я не так уж плоха. К тому же, кому не нравится работать с фальшивыми деньгами?
— Куда ты планируешь переехать?
— У меня есть квартира в Монако, но я ищу там квартиру получше. Когда я переехала в Европу два года назад, чтобы начать свою работу, у меня было мало средств, поэтому моя квартира не самая лучшая. Это и поддержка бабушки не позволили мне позволить себе такую квартиру. — Она смотрит в сторону, заправляя волосы за ухо.
— Твоя бабушка живет с тобой?
Она качает головой.
— Нет. Она живет в учреждении для пациентов с болезнью Альцгеймера. Недавно я попросила перевести ее в новое заведение, предназначенное для длительного пребывания пациентов. — Она смотрит в сторону. — Это причина, по которой я согласилась на эту работу. Уход за ней, мои кредиты на обучение и средства на жизнь складываются воедино.
— Эти места не дешевые. А как насчет того, что твои родители помогают ей?
Елена натягивает маску нечитаемости, которую я слишком хорошо узнаю.
— Это моя работа.
— Ты слишком молода, чтобы нести такую ответственность.
— Не каждый может вырасти с фамилией Кингстон, получая все, что хочет, по щелчку пальцев. — Она издала покорный вздох.
Елене лучше было бы воткнуть сосульку в мое сердце. Ее суждения раздражают меня, возвращая мою самую большую тревогу на поверхность.
— Вопреки твоему мнению о моей семье, будучи Кингстоном, ты не можешь получить все. — Выпаливаю я, вспоминая свою маму. Деньги никогда не вернут ей годы жизни, которые она потеряет, как бы этого ни хотел мой отец. Он отдал бы все свои деньги, чтобы иметь больше времени с ней, за вычетом боли.
Мысли о маме портят мне настроение, подталкивая меня к тому, чтобы закончить этот обмен мнениями.
— Думаю, на сегодня с меня достаточно разговоров. — Я поднимаюсь с дивана.
— Джакс, прости меня. Я не должна была этого говорить. Это было грубо и осуждающе. — Она вскакивает со своего места на диване и подходит ко мне, кладет ладонь мне на грудь. Ее прикосновение успокаивает гнев, который она помогла вызвать в первую очередь.
Я пытаюсь отойти, но она снова придвигается ко мне.
— Хорошо. Как скажешь.
К черту это дерьмо. Мне не нужно, чтобы Елена обеспечивала мне такой же уровень спокойствия, как Ксан.
— Я не хотела тебя расстраивать. У твоих ног весь мир, но ты бросаешь его, принимая неверные решения. Я не подумала.
— Между нами все так и есть. Пара разговоров без наших препирательств этого не изменят.
— Если ты этого хочешь.
— Что я хочу, так это чтобы ты получила гребаный намек и оставила меня в покое.
Ее плечи опускаются. Я не должен быть таким мудаком, но я не могу остановиться. Нам нет смысла сближаться. Она работает, пока я выживаю весь сезон. Я почти забыл на мгновение, но она вернула меня к реальности.
— Знаешь, ты тратишь гораздо больше энергии на то, чтобы отталкивать людей, чем на то, чтобы узнать их получше. Однажды ты поймешь, какую ошибку ты совершил, и я буду рядом с тобой, когда ты это сделаешь. — Ее губы растягиваются в колеблющуюся улыбку. Которую я ненавижу видеть в первую очередь, не потому что она не красива, а потому что она слишком чертовски идеальна.
Как и все в ней. Слишком сосредоточенная, слишком собранная, слишком чертовски недостижимая. Я ненавижу ее за это. Я ненавижу ее за то, что она ворвалась в мою жизнь и показала мне, каково это — хоть раз захотеть чего-то другого.
Но больше всего я ненавижу ее за то, что она вошла в мое пространство, за то, что сделала меня жалким, за то, что просто поверила мне.