Андервуд. Том 1 (СИ)

— Колбасы из тебя не выйдет, но на сосиску хватит, — предупредил Саймон разговорившегося коротышку.
— Ну, ты и жути навёл, ча. Извращенец… — карикатурно громким шёпотом сказал последнее слово карлик, за что получил лёгкий тычок ножнами от сенсея.
Ник впервые видел, чтобы с Саймоном кто-то так панибратски обращался, потому удивлённо посматривал то на тренера, то на Ганса. Парнишка отрицательно покачал головой, советуя не развивать эту тему.
Гарем с красотками наверху покатил дальше, а Чача проводил их элитный стрипклуб, где один только хрусталь бокалов стоил экоинов сто за штуку. Внутри тоже была развешана растительная гирлянда, шесты деревянные и вся отделка на удивление из качественного дерева.
Саймон и Чача куда-то ушли, а им сказали сидеть в зале и не отсвечивать.
— Зачем мы тут? — спросил он у Ганса.
— Мы пушечное мясо, — сглатывая слюну от зрелища танцующей трёхгрудой красотки, сказал собеседник.
— Не понял?
— Ну, у сенсея тут куча врагов, наша задача просто не дать на него навалится всем скопом.
Они сидели за столиком возле двери, за которой исчез их оголодавший по продажной любви сенсей.
— А что он не поделил с Крайними? И с которыми из? — не переставал он расспрашивать Ганса.
Собственно больше ничего и не оставалось — местные дамы были не в его вкусе, Ник как то больше по человечицам… людицам… тьфу ты, по нормальным женщинам, короче.
— Ты серьёзно? Тебе Глока было недостаточно в качестве примера? Он же псих, — покачивая головой в такт музыке, ответил Ганс. А в прошлый раз говорил, что тренер добрый.
Балабол.
В клубе была полутемень, но так и должно быть в подобных заведениях. Подиумы везде инсталлированы дорогими камнями и золотом (которое тут не так высоко ценилось, кстати). У каждого столика была круговая ширма, которую при желании можно было занавесить для приватного танца или глубоких бесед.
Заведение огромное и девочки сновали туда-сюда. Если честно, бесил тот факт, что они занимались вот такой ерундой. На что он вообще тратит свою жизнь? Ник было разозлился, но вспомнил, что раньше не больно-то парился об этом. Всё-таки последние события хоть чем-то отличались от бесконечной череды блевотных андервудских будней.
— Ганс, — он одёрнул парня, похоже, тому стало повеселей, как опохмелился.
— Хорошо, увидишь таких с башкой как у птиц с клювом — это сразу наши гости.
Ник смотрел на четырёх парней подходивших под это описание. Они как раз шли в сторону двери, где преисполнялся их сенсей. Чёрт. Только пришли же — как они так быстро узнали?
— Ты имеешь в виду этих? — показал он пальцем, на громил в малиновых пиджаках, прям как бандюки в девяностых.
Их бошки действительно напоминали птичьи: шея вся в перьях, вместо носа изогнутый клюв, но рот человеческий. Один из них и вовсе как сова ворочал ей на сто восемьдесят градусов, осматривая практически немигающими глазами столики.
Одеты богато, на пальцах кольца со здоровенными печатками, лакированные туфли из саламандровой кожи. У всех очки ночного видения на изготовку поверх глаз — Ник такие видел у богатых авантюристов.
В целом обычные мужики, только с птичьими головами и явно плохими намерениями.
— Они самые, — сказал Ганс.
Он спокойно встал, будто в туалет, продолжая улыбаться, а потом схватил стул за спинку и кинул им в птичью братву.
  
Глава 9
 
Души
 
Стул угодил птицечелу в голову и мгновенно вырубил. Остальные на автомате натянули на глаза очки с ремешками, больше похожие на ремесленные, чем для боёв. Для реалий Андервуда это нормально — все хотят получать чуточку больше информации, чем враг. Удивительно вообще, что учитель с Гансом не использовали никаких артефактов в своей деятельности.
Что-то Нику подсказывало, что им просто не хватало на это бабла или оно заканчивалось раньше, чем эта парочка дебилов успевала его накопить.
В зале поднялся женский крик, и тут же набежала куча охраны и окружила как их, так и птицелюдов. Те громко кричали, Ганс тоже орал во всю глотку в ответ, снабжая всё это матерщиной. Точнее, наоборот, матерщину снабжал словами. Четырёхрукие секьюрити от этого гвалта терялись ещё больше.
 
— Так, всё выводи этих уродов отсюда, — скомандовал начальник охраны и, взяв наши две группы в плотное кольцо, всех выпроводили наружу и громко захлопнули дверь.
— Я тебя узнал, ты подсос крысы, — сузив глаза, выдал «малиновый» птицелюд.
— Что же ты ему в глаза не скажешь про крысу? — усмехнулся Ганс, держа руку наготове возле меча, Ник тоже поглаживал набалдашник раздобытого ещё в пещере клинка. Ручку он за это время успел поправить.
— Как щеночек будешь защищать его, и подставляться, пока он шпилится? — наклонил голову набок собеседник, пропустив предложение об оскорблении сенсея.
— С такой мелочью мы и сами справимся, — пожал плечами лысый паренёк.
Раненный стулом пришёл в себя и сел на бордюр, махая головой и промаргиваясь. Пока их трое, куда ещё ни шло, но с четырьмя хорошо экипированными взрослыми мужиками это было проблемно. Но ведь их задача не победить, а продержаться до прихода учителя?
Он видел, что птицелюды хоть и хотели их покромсать, но местные законы жёсткие в этом плане и всех четверых уже видела куча свидетелей. Если они сейчас изрежут двух молодых парней, то поднимется гвалт. Тем более, людей. Все прекрасно понимали, чем это может грозить.
Это не цивилизованный мир, ориентированный на благородство и мораль. Тут не мучились вопросами правильно ли вырезать нечистокровных людей. Всё в несколько иной плоскости — как много требуется вырезать, чтобы семья убитого удовлетворилась количеством жертв? Ник хоть и неблагородных кровей, но даже так — птицеголовым грозил полицейский рейд.
Поэтому драка началась молча, без всяких призывов и высокопарных слов, но врукопашную. Ни них напрыгнули трое коренастых бойцов. Так уж получилось, что в этот раз против Ника был один, а вот Гансу не повезло — его сразу загасили. Парень сопротивлялся примерно полминуты, один смог таки зафиксировать руки нищего аристо сзади, а второй принялся работать по корпусу.
Всё это было неважно, потому что Нику надо было вырубить своего, чтобы его точно так же не подмяли.
Однако этот третий дядя Птыц намеренно не спешил вступать в открытую драку и постоянно пятился. Ах, ты ж гнида. Тянул время, пока дружки не закончат с Гансом.
Как только Ник это понял, то сразу пошёл в атаку. Пропустил слабый удар в плечо, но зато смачно заехал по уху этому трусу. Он был из всей троицы самый лёгкий, но смог устоять и даже вырваться из захвата, чтобы отбежать ещё дальше. Похоже, он понял каким-то образом, что они немного в разных категориях. Всё равно оставлять эту падлу за спиной опасно.
— Иди сюда, я тебе скворечник разукрашу, — сказал ему Ник, они отдалялись от Ганса и пришлось притормозить, противник тоже остановился.
Чёрт. Он развернулся и побежал к дверям клуба, сзади тут же затопали шаги. Ник махнул ногой, чтобы отогнать избивавшего Ганса птицелюда, тот увернулся. Был большой соблазн тыкнуть в них мечом, но закон действовал и в обратном порядке. Если за Ганса ещё могли заступиться родители, то вот убийство при свидетелях Нику не простят и отправят в лучшем случае на каторгу или того хуже к колонизаторам.
Ганс сохранил присутствие духа и, как только выдалась возможность бахнул затылком в нос державшего, и оба заорали от боли. Птицелюд от неожиданности, а смазливый компаньон Ника от контакта кожи с клювом. Лысая башка тут же закровила, но дело было сделано — они снова стояли друг возле друга, а пернатые дебилы отошли назад.
Всё вроде хорошо, но вскоре один из них что-то достал из карманов и быстро одел на кулаки. Беглого взгляда хватило, чтобы узнать кастеты. Вот же урод. Убить такими сложно, но вот вывести из строя — ради бога. Удары особо не поблокируешь — все кости отобьют.
И, как назло, ещё и четвёртый очухался не вовремя и тоже встал рядом с нападающими.