Охота на тень (СИ)

Больница Несвятого Эда.
— Ублюдские тени… — прохрипел Хуг над её ухом.
Вот бы разжать сейчас руки и оставить его там. Бросить. Мысль эта была очень простая, Хэдишш даже не испытала стыда за неё. Она пыталась, но человек утонул, конец истории. Просто убить. Нет ничего легче.
Тишина оглушила. Резкая, словно те вопли.
Хэдишш потащила его на свет, быстрее, отделаться, отпустить. Хуг разжал пальцы на её плече, наверняка думая о том же. Она подвела их к светлой тени, что создавалась фонарем от толстой колонны у входа в больницу. Вылезла и вытащила Хуга за руку. Он покачнулся, Хэдишш удержала его за локоть. Он смерил еепрезрительным, брезгливым взглядом.
— Как такая щуплая баба вообще меня удержала? — и скривился так, будто увидел слизняка.
Хэдишш убрала руки, отшатнулась от него и нырнула обратно в тень. Она сделала своё дело, хватит с неё. Даже если он рухнет там — врачи его подберут.
Она сжала руки в кулаки и начала тонуть. Ей нужно было вернуться в бункер. Помочь Энид и убить Гишша. Хотя бы увидеть его мертвое тело. Хотя бы убедиться, что его убили. А если Энид и её жуткий дружок потерпят неудачу… Она умрет сама, но разорвет Гишша на части. Пусть лучше умрет пытаясь.
По позвоночнику прошла волна игл. Крики ворвались в голову Хэдишш так неожиданно, что она сжалась. Тьма вокруг была будто бы прежней, но это обманчивое чувство. Тьма вокруг была другой.
Вопли врывались в сознание. Она не может переместиться. Не может!
Хэдишш вскрикнула и вывалилась обратно во тьму. Но ей нужно обратно! Она попробовала вновь, но опять не смогла. У неё опять не получилось.
Она не успеет. Если Гишш победит, он уйдет, скроется или, наоборот, пойдет убивать на Теневой Стороне, всё будет кончено.
Хэдишш попробовала ещё раз. Крики оглушали. Верещали, выли, стонали и кричали. Она схватилась за голову. Как же громко! Почему так громко?!
Бункер. Бункер. Бункер. Резиденция Сокол.>
* * *
Она не сразу поняла, где находится. Не сразу поняла, что отключилась и плывет, подгоняемая нижним течением тьмы.
— Хэдишш!
Её кто-то поймал худыми, теплыми, цепкими руками.
— Хэдишш, это Лэшш! Хэдишш, ты меня слышишь?
Лэшш трясла её как куклу.
— Идиотка, Хэдишш, Раад запрещал туда соваться, идиотка! — ворчала Лэшш и не переставала её трясти. — Идиотка. Ты слышишь? Я тебя ругаю, очнись и ответь!
Она наконец положила Хэдишш. Та открыла глаза, но уже до этого знала, что находится в сплетенном Лэшш пузыре материи, чувствовала это кожей.
— Раад запретил! Что ты делаешь? Как ты смеешь такое делать с собой! Как смеешь рисковать собой?!
— Прости… Я хотела быстрее добраться до Гишша, — она села, голова была ужасно тяжелая. — Я уже делала это сегодня, но второй раз не получилось…
— Сегодня? Мы ищем тебя второй день, — Лэшш больно сжала её плечо.
В пузыре было абсолютно темно, но Хэдишш видела Лэшш левым глазом, нечеловеческим глазом, который пугал людей. Видела худые угловатые очертания Лэшш, она была действительно сильно похожа на скелета. Груди почти не было, она согнулась в три погибели над ней и смотрела на Хэдишш сверху вниз. Она была, как и все тене-люди, абсолютно лысой. На лбу у неё не было ничего. Лэшш не была дочерью Раада. Лэшш появилась из тьмы.
— Что?! Второй день?! — Хэдишш попыталась встать, но сильная рука Лэшш не позволила ей это сделать. Хэдишш вцепилась ей в запястье. — Второй день?!
— Пользоваться запретным путем опасно, идиотка, — рявкнула Лэшш. — Я выбью из тебя всё дерьмо, если ещё раз туда полезешь. Ты последняя полукровка в Пирамиде! Ты первая рожденная человеческой женщиной! Ты не имеешь права оскорблять его наследие!
Одинокая, тоскливая слеза скатилась со щеки Хэдишш. Её настигло беспросветное бессилие. Последняя… она последняя.
— Я должна была остаться… Я… Скажи мне, что он мертв. Скажи мне, что он страдал, что верещал от боли и выл, словно бешеная собака.
— Он мертв. Тело забрало Бюро. Энид Сардо убила его. Не могу сказать, что он сильно страдал… Я бы даже назвала это быстрой смертью. Он такой не заслужил. Он заслужил мучиться вечно, — проревела Лэшш.
 
Они замолчали. Их укутала безопасная тишина пузыря. Надо было бросить Хуга. Отказать Энид! Кинуться в драку, выместить на этом ублюдке всё, всё что она чувствовала! Хэдишш совершила огромную ошибку.
— Я хотела умереть пытаясь… — прошептала она. — Вместо этого я тащила человека, назвавшего меня монстром, в больницу.
Лэшш молчала.
— Это так глупо, — продолжала Хэдишш. — Это так глупо и нелепо. Меня выгнали с поля боя, как маленького ребенка, всучив мне этого мерзкого мужика…
— Мне жаль, что я была далеко от Пирамиды, когда это началось. Мне жаль, что я вернулась слишком поздно. Но я рада, что ты жива. И правда рада, что тебя выперли с поля боя, — Лэшш сжала Хэдишш в своих сильных, похожих больше на тиски объятьях.
И Хэдишш зарыдала в её худое плечо. И Лэшш обнимала её столько, сколько нужно.
— Мне так больно, мне кажется, я чувствую его боль и сейчас… — пробормотала Хэдишш. — Чувствую, как разрывает легкие изнутри.
— Я знаю, знаю. Вы все, дети Раада, это ощущаете. Только вот… ты должна помнить, что для кого-то это боль победы над ним. Они упиваются ею. И вы должны мстить. Мы должны вычистить Теневую Сторону от приспешников Гишша. А то они стали хорошо прятаться.
Хэдишш кивнула, но Лэшш продолжала:
— Но ты остаешься на Световой Стороне. Полукровки ценны для нас. Вы — самая важная нить, связывающая нас со светом. С людьми. Раад был мудр, полукровки самое ценное, что у нас есть.
— Лэшш, пожалуйста…
— Нет. Ты не должна соваться сюда без надобности. Я не позволю. Ты не одна чувствуешь эту боль, мой муж Илшшу так вцепился себе в грудь от боли, что я думала, он сломает себе ребра, он один из первых и он очень зол, он тоже чувствовал его. И он будет мстить. И я вместе с ним. Теневая Сторона будет тонуть в крови, Хэдишш. Тебе не место в этой бойне. Верни то, что Гишш уничтожил в Пирамиде. Восстанови то, что потеряла там, на свету. И обходи черные тени стороной, я буду следить за тобой, но не уверена, что смогу всегда это сделать.
Хэдишш посмотрела на неё, не веря словам. Лэшш выпустила её из своих слишком крепких объятий и произнесла:
— Хэдишш, я должна тебе ещё кое-что сказать. Тьма не может восстановить раны от баория. Возьми хоть мою руку, я всегда закрываю её материей. Это порез от баориевого ножа. Я получила его семь лет назад, он всё еще болит и кровит, чуть меньше за семь лет, но… Он не заживает. Раад получил смертельную рану. Мы опустили его во тьму не излечиться, скорее всего, мы его больше не увидим. Ты должна быть к этому готова.
Хэдишш не знала, что было больнее. Слова Лэшш или абсолютное бессилие. Её накрыло слабостью, словно тяжелым одеялом. Будто перекрыли кислород.
* * *
Тела Итэшша и Рушша забрали в Бюро и они отказывались их отдавать. Нитэ, их брат, водитель, девятнадцатилетний парень, пропал.
Первым делом в разрушенном офисе Хэдишш сменила входную дверь. А дальше…
Дальше весь кошмар остался на своем месте, и Хэдишш никого не хотела в него пускать. В ближайшем магазине она закупилась огромным количеством моющих средств, что пришлось просить помощи доставщика, и принялась за дело.
Потому что никому, никому, кроме самой себя, она не доверит смывать кровь своих братьев. Пусть один из них и оказался предателем. Но она по-прежнему не верила, что это так. Хэдишш верила, что Итэшша просто обманули. Гишш запудрил ему мозги, запутал. И потом убил.
Её рука все еще болела. Хоть она и опускалась в спасительную тьму. Позволяла материи пройти через неё и вылечить. Делала всё, как учил Раад. Но она всё-таки лишь наполовину тень. На вторую половину, она всё равно… человек. И эта половина была Хэдишш всё ещё неподвластна, непонятна. Так же как и сами люди. Поэтому её кости и мышцы по-прежнему ныли. После того, как она всплыла на Теневой Стороне из тьмы, ей стало куда лучше. Правда, потом пришлось всё равно зашивать ладонь… И этот ужасный, отвратительный запах водорослей, которыми лечатся люди за большие деньги. Хэдишш с него тошнило. И было очень больно. Но если бы не это — у неё не было бы сейчас пальцев на левой руке. Потому что монстр, который хотел её убить, пытался разорвать её на куски. А вместо этого Хэдишш сунула руку ему в зубастую пасть и оторвала голову. Обнаружив, что это был не монстр, а кукла с тене-человеком внутри.