Список (ЛП)

Берт взглянул на Роя, который кивнул, призывая его продолжать.
- Сенатор Дэниэл Вебстер из Массачусетса экстраполировал дебаты на тему прав штата против национальной власти. В течение двух дней он доказывал, что нация - это не просто ассоциация отдельных штатов, а правительство, созданное народом. Как таковое, оно ответственно перед народом и законодательство может быть изменено только в том случае, если народ, а не особые интересы правительства, решит это сделать.
Несколько японских бизнесменов собрались вокруг Берта, чтобы послушать.
- Спасибо за эту информацию. Теперь продолжим...
- Это также была комната, где был достигнут знаменитый Миссурийский компромисс, верно?
- Да, верно. Теперь, если...
Берт обратился к экскурсионной группе.
- Миссури подала прошение о вступлении в Союз как рабовладельческий штат, что изменило бы баланс сил, поскольку свободные и рабовладельческие штаты были представлены в равной степени.
- А... они разрешили это? - спросил Рой.
- Компромисс заключался в том, что Миссури был принят в качестве рабовладельческого штата только при условии, что Мэн будет принят в качестве свободного штата. А затем рабство было запрещено на остальной территории, составляющей Луизианскую покупку. Это удерживало нацию вместе еще сорок лет, пока рабовладельческие штаты не попытались отделиться по этому вопросу, что привело к Гражданской войне. Почти так же хорошо известен Компромисс 1850 года...
Далее Берт рассказал о дебатах между Генри Клеем, Дэниэлом Вебстером и Джоном Кэлхуном. Кульминацией этих дебатов стало то, что сенатор от Миссисипи фактически наставил пистолет на сенатора от Миссури. Это привело к другой истории о Клее, о цензуре президента Эндрю Джексона в 1834 году, и Берт продолжил ее знаменитой историей о нападении представителя Южной Каролины Престона С. Брукса на сенатора Чарльза Самнера. Брукс не согласился с обращением Самнера и избил сенатора своей тростью в этой самой комнате.
Чем больше Берт говорил, тем лучше становилась его речь. Он начал передвигаться по полу, используя руки для жестов и указаний. Хотя он не мог понять, откуда поступает информация, он не останавливался, чтобы подвергнуть это явление сомнению. Он просто шел с ним.
Когда Берт снова посмотрел на часы, было уже чуть больше четырех часов.
- Я мог бы продолжить, но уверен, что вам всем не терпится увидеть новую палату Сената, где произошло множество других актов обмана и насилия.
Кевин слабо улыбнулся Берту и вывел их из комнаты.
- Как, черт возьми, ты все это запомнил? - Рой отвел его в сторону, шепча.
- Понятия не имею. Как будто я читал это в своей голове.
- Тебе придется научить меня этому трюку. У меня проблемы с запоминанием номера телефона.
Они поднялись по лестнице на третий этаж. У входа находился еще один охранник, этот стоял за столом.
- Добрый день, джентльмены. Мы просим вас оставить здесь все пейджеры, портативные телефоны и камеры. Сенат в настоящее время находится на сессии, поэтому не должно быть никаких разговоров. Вы можете гулять в любом месте верхнего уровня.
Он открыл дверь. Берт посмотрел на Эйба. Его лоб блестел от пота, хотя в здании было прохладно. Затем повернулся к Рою, и полицейский показался ему очень взволнованным.
- Ну вот, началось, - сказал себе Эйб. Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание.
Они вошли внутрь.
 Глава 27 
Монреаль
Том изо всех сил старался заснуть во время полета, но, как он ни был измотан, разум не позволял ему этого. Слишком многое нужно было обдумать.
Даже если бы они справились - если бы им удалось спасти и президента, и вице-президента - это еще не было концом. Стэнг просто попытался бы снова. У этого человека было слишком много денег и власти. Из болезненного любопытства Том зашел в список наиболее разыскиваемых преступников ФБР на своем ноутбуке и не удивился, обнаружив себя в нем. Остальные тоже были в этом списке. Если только все они не хотели провести остаток жизни, скрываясь, выходя на поверхность только для того, чтобы предотвратить покушения, они должны были положить этому конец.
 
Том знал два способа: убить Стэнга и сына или собрать улики. Поскольку он был полицейским, а не наемным убийцей, выбор был сделан за него. Они нанесут еще один визит бывшему сенатору и попытаются найти все записи Гарольда об эксперименте по клонированию. Возможно, тогда у них будет достаточно доказательств, чтобы убедить власти.
Конечно, это также означало публичную огласку, и Том не был уверен, что сможет справиться с этим. Ему все еще было трудно смириться с тем, что он Томас Джефферсон. Как только мир узнает об этом, внимание прессы будет бесконечным. Он перестанет бы быть обычным парнем с обычной работой - он станет знаменитостью и общественным достоянием. Том Манковски перестал бы существовать. Хотя это было бы и привычно для Джоан, которой было не привыкать находиться в свете софитов, но Том совсем другого хотел от жизни.
Конечно, все это возможно при условии, что они действительно переживут это.
Он повернулся к Джоан. Она спала, прислонившись головой к окну.
Замечательная женщина, - подумал он. - Сильная, красивая, успешная, умная, веселая.
При других обстоятельствах она никогда не обратила бы на него внимания. Но судьба, если это можно так назвать, свела их вместе, и Том почувствовал, что она испытывает то же притяжение, что и он.
Том не придавал этому большого значения: кризисные ситуации обычно обостряют эмоции. Джоан была женщиной, у которой действительно было все. Что Том мог предложить ей? Детей и маленький домик в пригороде? Вот от чего она уехала в Лос-Анджелес.
 Как будто ситуация и так не была сложной, добавьте сюда гормоны.
Том закрыл глаза, обдумывая их план. Ему не хватало элегантной простоты идеи Эйба. Было слишком много вещей, которые могли пойти не так и привести к провалу. Он надеялся, что они готовы к этому, но реальная жизнь, как правило, не обращает внимания на планы, как бы хорошо они ни были продуманы.
Сценарии провала их миссии проносились в его голове - не удалось спасти президента, их арестовали, убили. Он пытался отгородиться от тревожных мыслей, но не мог. Если они потерпят неудачу, то в ближайшем будущем вполне может разразиться ядерная война.
Что-то коснулось плеча Тома. Он открыл глаза. Джоан поменяла положение, ее голова теперь покоилась на его руке. Она тихонько похрапывала. Том приподнял подлокотник между ними и обнял ее. Женщина прижалась к нему, и все плохие мысли выветрились из его головы. Через несколько минут он уже спал.
Они прибыли в аэропорт Мирабель-Монреаль чуть позже одиннадцати утра по восточному времени. За последние несколько дней Том видел так много терминалов, что все они начали сливаться в одно целое. Этот отличался тем, что был двуязычным. Все указатели и все объявления были как на французском, так и на английском языках.
Джоан выглядела хорошо, совсем не так, как человек, только что проведший восемь часов в самолете. Каким-то образом ей удалось перелезть через его сиденье и освежиться, не разбудив его. Ее прическа и макияж были безупречны, а блузка без складок. В отличие от нее, все, что Том сделал в туалете в самолете - это побрызгал на лицо холодной водой и почистил зубы пальцем.
Джоан протянула таможенному агенту свой паспорт, а Том достал водительское удостоверение.
- И как долго вы планируете оставаться в Канаде?
- Неделю, - ответила Джоан.
- По делам или для удовольствия?
- Удовольствие.
- Вам есть что заявить в декларации?
Джоан подтолкнула Тома локтем.
- У джентльмена есть.
Том поднял бровь.
- Что я хочу заявить в декларации?
Ее улыбка была на полную мощность.
- Независимость[49].
Том сдержал желание застонать.
- Как долго ты ждала, чтобы сказать это?
- Весь полет. Это был кульминационный момент всей моей безумной недели.