Блажий Омут (СИ)

Я перерезал путы на ногах. А после сделал то, что хотел уже давно: сам напал на рыжую ведьму.
Повалить чертовку не составило особого труда. Лада не понимала, что вокруг происходит, вяло отмахивалась, а порой даже вскрикивала. Её обезумевший взгляд блуждал по сводам пещеры и, казалось, не видел ничего.
Дьявольское варево опрокинулось на каменный пол, и клубы зеленоватого дыма взметнулись под тёмные своды.
Девушка испуганно закричала, когда я придавил её своим телом. Небось, воспоминания о Креславе дали о себе знать. Но я и не думал вытворять с ней то же, что и похабный мельник. Нет. Вместо этого я быстро связал её по рукам и ногам, оставив дёргаться рядом со зловонной лужей.
— Ох, дурёха, — пробормотал я и посмотрел на нож, что до сих пор сжимал в руке.
В какой-то момент я был настолько зол на Ладу, что хотел… лишить её жизни. Хватило бы одного единственного движения. Быстро и безболезненно. Я знал, как это делается. Но не решился. Вовремя остановился, понимая, что она не заслужила такой участи. В конце концов, и её воспоминания проникли в мой разум, когда Лада решилась на свой обряд. И то, что я увидел, мне вовсе не понравилось.
— Что ж, — я присел на корточки рядом с ней и посмотрел в изумрудные очи. — Успокоилась?
Лада перестала дёргаться, и лишь изредка мелкая дрожь пробегала по красивому стану.
— Ловчий, — зло прошипела она, когда поняла, что её обвели вокруг пальца. — Что это было?
— Одна моя знакомая. И, поверь, лучше тебе с ней не связываться. Ты ведь сама видела, что лобаста ведёт себя лучше, чем многие из люда деревенского. Так зачем портить ей жизнь, коли судьба и так у неё несладкая?
— Я и не думала идти в Медовый Яр, — процедила Лада сквозь зубы. — Но я не понимаю, как ты…
— И не надо, — я хитро улыбнулся. — Вы, белоратники, многое о себе возомнили. И совсем позабыли, что Ловчие, да и другие люди тоже способны на выдумки. Так что изволь распрощаться.
С этими словами я встал и направился к Коту. Тот почему-то до сих пор валялся у стены и практически не подавал признаков жизни. Даже пушистый бок вздымался еле-еле.
— Ах, ты ж ирод проклятый, — я схватил его за ухо и в одно мгновение поставил на лапы.
— Ай-ай-ай, — запричитал варгин, когда поднялся. — Да что ж ты делаешь, Лех?
— Думал обдурить меня? — я усмехнулся, осторожно перерезая чёрный шнурок с малахитами. — Сколько вас ещё за сегодня будет, а?
— Ох, да перестань, — стоило мне освободить Кота от магии белоратницы, как тот выгнул спину, злобно зашипел и принял свой величественный облик.
— Тише, тише, — я погладил его по загривку, но вместе с этим чуть сжал, чтобы тот и не думал броситься на девушку. — Ей и так досталось. Сам видишь.
— Вижу, — прорычал мой спутник. — Поделом. Жаль, что мало.
— О, ты даже не представляешь, насколько сильно ошибаешься, — я подошёл к Ладе и снова присел. — Ты уж прости, красавица, но боле некогда мне с тобой церемониться.
— Убьёшь? — усмехнулась она и бросила на меня презрительный взгляд. — Так и знала, что все вы, Ловчие, одинаковые.
— Отнюдь, — я и не думал обижаться на её слова. Давно привык к подобному отношению. — Мы ведь тоже люди, а каждый человек отличается от другого. Тебе ли этого не знать, — после чего убрал улыбку и заговорил уже жёстче: — Поверь, Лада, я не понимаю, о каком Зле ты говоришь. Я сражался с Лешим, знаю, что он был непростым. Но к этому не имею ни малейшего отношения. Так же, как и братья мои, Ловчие. Некогда нам такими глупостями заниматься. Тем более в магии мы не особо сильны. А вот своих дружков из рати расспроси более пристрастно. Молва о ваших чародеях по всей Гардарике разошлась, — я поднялся и направился к выходу, поманив за собой Кота. — Удачи тебе, голубушка. Не хворай, да поторопись. Вскоре нечисть перестанет бояться крови Лешего, которая до сих пор сдерживала их. Так бы давно сюда забрались. Ты ведь не знала, кому пещера принадлежит? — покосился на неё и усмехнулся. После чего бросил нож, что прокатился по полу с мерзким скрежетом, и остановился от девушки в паре шагов. — Если на то будет воля богов, то свидимся. Надеюсь, при других обстоятельствах.
 
Я вышел из пещеры в ночную чащу. Сделав глубокий вдох, с довольной улыбкой на лице двинулся по еле заметной тропке. А позади ещё долго раздавались возмущённые крики и проклятья на мою голову.
  
Мария. Глава 1
 
До переправы мы с Котом добрались к обеду. Хотелось поскорее выбраться из этого края, сырого и болотистого, пахнущего торфяной ямою. Душевное местечко, если бы не тучи комаров да мелкая нежить вроде трясинников и лесавок.
Стояла середина октября. Осень выдалась в этом году тёплой и мокрой. Настоящее раздолье для лягушек, которых, впрочем, поблизости и без того водилось в избытке. Торфяные леса скрывали в чащобах чёрные топи, подёрнутые ряской. Серые мхи устилали пружинистые, напитанные водою кочки. А в зарослях папоротника мог притаиться зыбень. Коварные места. Не зная тропы, сгинешь в болотах. Никто и следов не отыщет. Но коли ведомы тебе эти дебри, без кузова грибов или спелой морошки домой не воротишься. А то и дичью разживёшься. Она здесь непуганая. Попросту говоря, всякий портной на свой покрой.
Но мне здесь не особо-то и нравилось, несмотря на все богатые красоты осени и багрец лесных уборов. Не говоря уже о моём верном друге.
В волглом воздухе шерсть варгина топорщилась, будто его начесали частым гребешком. Кот имел вид недовольный. Всю дорогу ворчал супротив каждого моего слова. И затих лишь, когда впереди показалась река Быстринка.
И без того широкая и полноводная река по весне разливалась и затапливала поля, принося жирный ил. Местный люд сносил половодье терпеливо, отсиживаясь в своих высоких теремах на холмах да передвигаясь на лодчонках. Но зато когда паводок сходил, поля делались плодородными на диво. А в специально прорытых канавках задерживалась мелкая рыба, вроде карасиков и ершей, которую могли выбирать даже дети без всяких усилий.
Благо, в это время года Быстринка была тихой и не думала выходить из берегов. Но чтобы перебраться на другую сторону, надобно было найти переправу. Ближайший паром с пристанью был в деревне Старый Вымол. Туда и держали путь мы с варгином.
Вдоль широкой дороги кто-то в изобилии посадил калину. Видимо, дабы хоть как-то обозначить тракт на время паводка. Теперь же мы с котом шли меж высоких кустистых зарослей. Резные листья золотились и облетали на ветру. В их кучерявых кружевах алыми огнями горели гроздья ягод. Кое-где калину успели обобрать для заготовок. Но её здесь выросло столь много, что даже и не съесть за целую зиму.
Я набрал пару пригоршней и ел на ходу горьковатые ягоды, пока не надоело. Кот же трусил впереди. Он с нетерпением ждал, когда мы переберёмся на другую сторону Быстринки и найдём себе там какое-нибудь плёвое дельце для быстрого заработка.
Вскоре мы добрались до Старого Вымола на высоком холме над рекою. Деревенька оказалась довольно большой для столь сырых и недружелюбных мест. По разукрашенным ставням и нарядным дворикам становилось ясно, что местные жители свой дом любят. Кроме того, ещё на подходе до нашего слуха донеслись пение и звуки музыки. Кто-то играл на жалейке и гуслях.
— Празднуют что-то? — подумал вслух варгин.
Когда мы миновали распахнутые ворота деревни, сразу поняли, к какому именно празднику готовился народ.
— Проводы Лешего перед первыми холодами, — я невольно закатил глаза. — Опять Леший, будь он неладен.
Завидев незнакомцев, ко мне со своего двора вышел коренастый мужичок в рубахе с закатанными рукавами и топором в руках. На лбу мужичка блестел пот, а чуть в стороне осталась колода и колотые дрова. За его спиной маячили двое девчушек лет семи или около того.
— Доброго дня тебе, путник, — селянин с недоверием глянул на мой меч у пояса. Потом на кота, который потёрся о мои сапоги.