Я буду рядом (СИ)

– Что с ним сделают? – спросила Настя, имея в виду Сашу.
– Это не имеет значения.
– Кто были те люди, что его забрали?
– Друзья.
– Друзья? Твои друзья?
– Мои, твои, всех честных людей, – пожал плечами Мурад.
– Полиция? – предположила Настя.
– Это не имеет значения, Настя. Он получит по заслугам.
Ей было страшно представить, что под этим имел в виду Мурад. Она вспомнила, как вчера ее телохранитель, ее мужчина, прижимал нож к горлу Саши. Она не хотела думать о том, что произойдет с Сашей дальше. После всего что он сделал.
– А мы? – снова спросила Настя. – Что мы теперь будем делать? Мы вроде как официально мертвы.
Мурад подошел к ней вплотную и заглянул в глаза.
– Мы мертвы для твоего отца, – уточнил он.
– Значит, мы исчезнем, чтобы он никогда-никогда не нашел меня?
– Нет, Настя, мы поедем к нему.
Она знала, что Мурад скажет именно это, но, как маленький ребенок, замотала головой, не желая слышать.
– Я не хочу его видеть.
– Я знаю. – Мурад провел большим пальцем по Настиным губам и, наклонившись, сухо, нежно поцеловал. – Но ты должна расставить все точки над последним i. Ты не можешь и не должна прятаться от него.
Настя долго смотрела в глаза Мурада, впитывая его уверенность, его силу.
– А ты? Ты будешь рядом со мной?
Мурад кивнул.
– Конечно, я буду рядом.
Глава 38
Дорога назад заняла меньше времени: теперь Мураду не приходилось петлять по проселкам, чтобы объехать большие города. За ними никто не следил. Для Чербицкого они вообще были мертвы. Наверное, он празднует долгожданное избавление от дочери! Мурад бросил взгляд на задремавшую Настю. После того как покинули гостиницу, они не перекинулись и парой фраз. Мурад физически чувствовал, как плохо Насте. Весь ее воздушно-легкий мир рухнул. Она и так была израненной птицей, прятавшей свою взлелеянную с детства боль за красивым оперением, а теперь с нее будто живьем содрали кожу. Мурад был мужчиной. Он видел много всякого в жизни. Почти ежедневно подвергался опасности. Знал, что такое терять близких, знал, что такое – ощущать за плечами зловонное дыхание смерти. Но он представить себе не мог, что должно было твориться на душе у Насти, этой веселой, искрящейся оптимизмом, радостной, хоть и избалованной, но абсолютно незлобной девочки. Что она должна чувствовать, поняв, что собственный отец нанял убийцу для нее? Что он же много лет заказал убийство Настиной матери? В голове это не укладывалось.
Настя проспала большую часть дороги – или сделала вид, что проспала, приткнувшись лбом к стеклу и закрыв глаза. Время от времени она открывала их и всматривалась вдаль, избегая взгляда Мурада. «Не хочет видеть в моих глазах сочувствие», – догадался он. С удивлением для себя Мурад осознал, что, казалось бы, в беспечной и порой глуповатой Насте скрывалась настоящая сила. Она стала совсем другой, не той взбалмошной стервой, какой предстала перед ним несколько месяцев назад.
В город они вернулись вечером. Мурад отвез Настю к себе в квартиру. Пока она принимала ванную, Мурад успел позвонить Алексею и Петру. С последним состоялся очень долгий и тяжелый разговор. Мурад не утаил от мужчины ничего. Тому сложно было поверить в то, что Саша, с которым он бок о бок проработал в доме Чербицких больше двадцати лет, оказался наемным киллером и выполнял грязную работу. Петр серьезно выслушал план Мурада и согласился помочь, сообщив, что последние две недели Чербицкий заперся в особняке, никуда не выезжает и даже никого не принимает.
Уже ближе к полуночи, когда Настя спала, приехал Алексей, привез кое-какую одежду для Насти. Они долго сидели с Мурадом на кухне, обсуждали завтрашний день.
– Все наши ребята, которых ты поставил на охрану дома Чербицкого, вернулись ровно тогда, когда был взорван твой дом в горах, – сказал Алексей.
– Убийца передал, что мы с Настей погибли, – кивнул Мурад, – и Чербицкий решил, что мои люди в доме ему больше не нужны.
– Именно. Как я понял, всю систему видеонаблюдения Чербицкий решил отключить. Хотя есть вероятность, что он посадит за мониторы своего человека.
 
– Ему больше нет нужды следить за территорией. Я вроде как мертв, Настя тоже. Бояться ему некого. Хотя он никогда особо и не боялся, – нахмурился Мурад. – Сволочь!
Они оба замолчали, а потом Мурад сказал:
– Завтра мы с Настей поедем туда. Петр нас пропустит, я договорился. Не думаю, что будет большой проблемой проникнуть в дом.
– Но неизвестно, что вас ждет там, – задумавшись, ответил Алексей. – Кто знает, сколько таких Саш работает на Чербицкого.
– Вот именно, поэтому ты с ребятами подъезжай заранее – если что, прикроете нас.
– Ты уверен, что тебе стоит везти туда Настю?
– А как еще? Мы должны вывести Чербицкого на чистую воду. Мало ли что сказал его охранник? Любой хороший адвокат докажет, что сам Чербицкий тут ни при чем, а он продолжит играть роль счастливого папаши, который рад внезапному воскрешению дочери.
– Еще, не дай бог, запудрит опять Настасье мозги, – протянул Алексей, – и она поверит.
– И такое может быть. Настя наивна… Была наивной. Ведь гораздо проще поверить в случайную ошибку, недоразумение, чем в то, что твой собственный папаша решил от тебя избавиться.
– Думаешь, что ваше внезапное появление заставит его во всем сознаться?
Мурад пожал плечами.
– Думаю, что он полностью уверен в уже состоявшейся победе. На этот раз ведь убийца не подстраивал несчастный случай и все сделал своими руками, в открытую. Саша обещал привезти Чербицкому тело Насти.
– Зачем ему тело? – удивился Алексей. – Не проще было бы его сразу спрятать.
– Нет, Чербицкому нужны деньги, а получить он их сможет только после Настиной смерти. Если она пропадет без вести, скорее всего, он не сможет до них добраться еще много лет.
– Я так ничего и не понял с этим наследством, – признался Алексей.
– Я тоже, но надеюсь, что завтра эта сволочь нам все объяснит.
Они обговорили все детали завтрашней поездки в особняк Чербицкого и распрощались. Мурад проверил оружие, которое привез ему Алексей. Соваться в пасть тигра с голыми руками он не собирался. Если надо будет убить отца, чтобы спасти дочь, Мурад сделает это без колебаний. Если для ее спасения ему придется умереть самому, он был готов и к этому.
Мурад потушил в квартире свет, вернулся в спальню и осторожно, чтобы не разбудить Настю, лег с краю. Сон не шел. Слишком сложным будет завтрашний день.
***
Они подъехали к воротам особняка почти в восемь часов утра. В домике охранников их уже ждал Петр. Он был один.
– Девочка моя. – Он с нежностью обнял Настю, которая бросилась в его объятия.
– Петечка, ты все знаешь, да? – спросила Настя. – Что это папа и Саша?
– Мурад мне рассказал, – кивнул он, отстраняясь и пожимая телохранителю руку.
– И про маму знаешь? – Голос Насти дрогнул.
– Про маму? – не понял Петр и перевел взгляд на Мурада. – А что про маму?
– Это Саша ее тогда убил… по приказу отца.
Мурад увидел, как глаза Петра заволокло ненавистью.
– Этого не может быть, – сказал он и тут же закашлялся, будто подавившись словами.
– Саша рассказал. – В голосе Насти не было больше никаких эмоций, только бездна отчаяния.
Петр провел ладонью по заросшему густой щетиной подбородку и посмотрел на Мурада с таким обезумевшим непониманием во взгляде, что Мурад вдруг осознал: Петр когда-то, давным-давно, был влюблен в Настину мать, а теперь его любовь, отцовская любовь, хоть ему и было за сорок и был он слишком молод, чтобы иметь такую взрослую дочь, перекинулась на Настю.
В глазах Мурада Петр увидел понимание и сказал, подтверждая его предположение:
– Я любил Настину мать. Надю все любили.
– Кроме папы, – резко бросила Настя.
– Нам пора, – беря ее за руку, сказал Мурад. – Где Чербицкий?
– В кабинете. Один. Видимо, ждет возвращения Александра. С шести утра как на иголках, наорал на меня, когда я был на кухне, и на Татьяну Сергеевну.