Я буду рядом (СИ)
Мураду была противна и Настя, и эта вечеринка, где орала музыка и под ее звуки извивались бесстыжие гламурные девицы в объятиях не менее гламурных и более бесстыжих «золотых мальчиков». Он поднялся на верхнюю палубу и обнаружил, что здесь никого не было. И правда! Тут не потанцуешь. Три маленьких дивана да низенький стол – вот и вся обстановка. Мурад с облегчением опустился на один из диванов и поставил на столик стеклянный стакан с водой. Он откинул голову на спинку и закрыл глаза. «Вообще пить не будешь?» – снова раздались в голове насмешливые слова Насти. Господи, и зачем он только согласился на эту работу. Но не согласиться не мог – долги отцов платят дети. Видимо, ему за что-то послали это наказание в соблазнительном теле гурии и с пустой головой. Она будет мучить его, а ему придется терпеть. Мураду хотелось все бросить. Сколько он уже телохранитель Насти? Около месяца? Но ничего не происходит. Может, Чербицкий зря волновался и никто не собирается убивать его дочь? Может, Настя права и все случившееся – это всего лишь необъяснимые случайности? Да нет. Взрывчатку кто-то же соединил с бензобаком автомобиля, хоть и неумело. Значит, хотели если не убить, то напугать. Почему тогда убийца затаился и больше ничего не предпринимает? Наверное, ждет, пока бдительность телохранителя притупится. Вот он сейчас тут сидит, расслабляется, как сказала Настя, а вдруг в этот самый момент убийца ходит между изрядно выпивших гостей и высматривает девушку? А вдруг она вообще успела упорхнуть с яхты с этим слащавым мальчиком?
Совсем рядом раздался шум и чей-то приглушенный вскрик. Мурад встрепенулся, будто его дернули, и открыл глаза.
– Прости, в потемках не заметила края стола.
Перед Мурадом стояла Анфиса-Фифи и потирала ушибленную ногу.
– Не против, если я присяду? – спросила девушка.
Он пожал плечами. Фифи тут же села на диван рядом с ним. Она положила ногу на ногу – округлая коленка нагло взметнулась вверх – и продолжила поглаживать ушибленное место.
– Синяк теперь будет, – улыбнулась девушка.
Какого черта она села так близко к нему? Тут еще два дивана свободных.
– Скучаешь? – спросила Фифи, стрельнув в Мурада горячим взглядом.
– Веселишься? – вопросом на вопрос ответил Мурад.
– Нет, – призналась Фифи. – Я не очень люблю такие мероприятия.
Она развернулась к Мураду так, что теперь ее стоявшая на полу нога прижалась к его икре, а вторая, та, что она закинула на первую, оказалась практически на колене Мурада. Он сделал вид, что не заметил этого.
– Не любишь, но ходишь? – с насмешкой спросил он.
– Ну да, – улыбнулась Фифи. – Вдруг встречу кого-нибудь особенного.
Мурад, нахмурившись, взглянул девушке в глаза. Она серьезно? Интересно, кто из этой разноперой толпы выкидышей богатых семейств ей кажется особенным. Макс Кац? Или тот накачанный самец, который полвечера крутился вокруг Фифи. Мурад обычно подмечал все детали обстановки, в которой оказывался. Вот и здесь, на яхте, успел рассмотреть всю толпу в целом и каждого в отдельности. Может быть, поэтому и позволил себе уйти наверх и оставить Настю без присмотра.
– Встретила? – спросил Мурад у Фифи. Не потому, что ему было интересно, а потому, что повисшая тишина и откровенные взгляды девушки уже начали его напрягать.
– Кажется, да. – Фифи моргнула – пушистые длиннющие ресницы опустились и тут же взметнулись вверх. «Наращенные», – тут же безошибочно определил Мурад. Когда он видел девушку в последний раз, она выглядела более естественно и глазами так кокетливо не стреляла. Фу! Вульгарная гадость!
Фифи положила руку на лацкан его пиджака и провела ярко-розовым ноготком по его краю. Мурада ситуация забавляла. Видимо, подружка Насти решила зажать его в этом темном углу и одарить любовью. Не на того напала.
– Смотрю, у вас тут жарко, – неожиданно раздался голос Насти, внезапно появившейся на верхней палубе.
Она уставилась на Мурада, и их взгляды встретились: в ее бушевало синее пламя, а в его, он чувствовал, закипал вулкан.
– У нас тут горячо, – мурлыкнула Фифи и, не стесняясь, запустила ладонь под пиджак Мурада.
Настя перевела взгляд на подругу, Мурад увидел какое-то еще не знакомое ему выражение на лице девушки, и она, мило улыбнувшись, сказала:
– Я еду домой. А ты можешь оставаться. Ты же сегодня выходной.
Она развернулась и пошла к трапу. Мурад скинул прилипшую к нему Фифи, и она плашмя шлепнулась на диван.
– Эй, осторожнее, – возмутилась девушка.
Мурад бросил на нее осуждающий взгляд и сказал:
– Веди себя прилично, это гораздо лучше украшает любую девушку.
Он поспешил вслед за Настей и увидел, как та, неловко споткнувшись на высоких каблуках, чуть не полетела по трапу вниз. Однако все обошлось. Он спустился за ней и подхватил ее под локоть.
– Отстань. – Настя вырвала руку. – Иди к Фифи, она заждалась.
Она развернулась слишком резко и не удержалась на ногах, шлепнувшись на палубу. Кто-то рядом рассмеялся.
Мурад чертыхнулся, помог Насте подняться и, взвалив ее на плечо так, что голова ее свесилась сзади, пошел к выходу, не обращая внимания на визги Насти. Толпа вокруг них расступилась, и Мурад без лишних проблем вынес девушку с яхты.
– Поставь меня сейчас же, – ругалась Настя.
– Ты пьяна и на ногах не держишься, – отрезал Мурад и перестал реагировать и на ее крики, и на мелкую дробь кулачков, что стучали по его спине.
Платье Насти было таким коротким, что Мураду ничего не оставалось, как натянуть его пониже и, придерживая подол, положить руку на мягкое место девушки. Слава богу, до стоянки было всего несколько метров. Быстро отыскав свой внедорожник, он запихнул Настю на заднее сидение и захлопнул дверь. Прежде чем сесть за руль, Мурад открыл капот и взглянул на двигатель. Да нет, все в порядке. Никто не трогал их машину. Однако чувство, что кто-то следил за ними, не покидало Мурада до тех пор, пока он не вырулил из Гавани Беглеца и не унесся прочь. Слишком долгое затишье для того, кто хочет отобрать бизнес у Чербицкого и убить его дочь. Мурада съедало ощущение, что скоро должно что-то случиться.
Глава 17
Утро не задалось, хоть игривый солнечный луч и мазнул, как обычно, по лицу Насти, заставляя ее проснуться. Но если раньше это заставляло ее обрадоваться новому дню и поднимало настроение, то сегодня она лишь перевернулась на другой бок и натянула одеяло, пытаясь снова уснуть. Однако ей это не удалось. После чрезмерных возлияний на вчерашней вечеринке голова у Насти болела нестерпимо.
Поворочавшись и поняв, что если сейчас же она не примет таблетку, чтобы унять боль, то голова у нее просто расколется пополам, Настя села в кровати. Перед глазами все кружилось. Чуть-чуть посидев и придя в себя, Настя выползла из кровати, пошарила в тумбочке и, найдя нужный блистер, забросила в рот сразу две таблетки и запила их водой. Будто бы почувствовав мгновенное облегчение, хотя то было всего лишь самовнушение, Настя направилась в ванную. Вообще-то, она хоть и часто посещала вечеринки, но почти никогда не напивалась – один-два бокала шампанского или легкого вина, да и только. Но вчера она то ли себя наказывала, то ли делала все назло Мураду.
Освежившись под прохладным душем, Настя влезла в джинсовые шорты и белую футболку и спустилась на первый этаж. Она не стала заходить в столовую, где в этот час наверняка была ее «любимая» мачеха, Настя прошла прямиком на кухню.
– Татьяна Сергеевна, не могли бы вы мне приготовить кофе покрепче, – попросила она кухарку. – Желательно двойную дозу, и сахара побольше.
– Конечно, Настасья, сейчас быстренько сделаю. Завтракать будешь?
– Нет… – поморщилась Настя. – Потом.
– Ну, потом так потом, – понимающе кивнула женщина.
– Я буду в беседке.
Настя вышла. В доме царила тишина, только из столовой доносился приглушенный шум голосов: отец, видимо, еще не уехал в фирму. Через пару дней они с Аллой отчалят в Монако, и Насте будет проще. После ссоры из-за бутика Настя с отцом старалась не пересекаться. Он тоже не стремился помириться с дочерью, и эти два дня они даже не виделись.