Холодное блюдо
– А когда его отпустили солдаты?
– Где-то через полгода, тогда близилась зима и они не хотели кормить лишние рты.
– И он вернулся и забрал винтовку через полгода?
– Да, – улыбнулся Генри про себя. – Тогда мы были сильными.
– Не знаешь, когда из нее стреляли последний раз? – снова перевел я взгляд на винтовку.
Улыбка стала чуть шире.
– В прошлую пятницу?
– Как смешно. А почему она у твоего двоюродного брата?
– Она семейная, и это главное. Винтовка не принадлежит никому конкретному, хотя вряд ли кто-то будет против, если я возьму ее себе.
– Как Лолу? – вспомнил я «Ти-берд».
– Как Лолу. – Он продолжил улыбаться. – В любом случае, винтовку преследуют призраки.
Вокруг темнело, и мягкое небо Вайоминга погружалось в ночь. Я достал часы, чтобы проверить, который час – 17:30. У меня оставалось время съездить домой и принять душ, чтобы смыть с себя пикап. Я с нетерпением ждал встречи с Вонни – с кем-то, кто не имел никакого отношения к этому делу.
Когда мы забирали вино из «Пони», Генри не глушил двигатель. Дена Большой Лагерь вышла со мной поговорить, пока Генри рылся в винных холодильниках. Она работала в баре Генри, когда его самого там не было, была одной из бильярдных протеже Генри и хорошей подругой Кади, хоть и на четыре года старше. Девушку красивее ее будет непросто найти. В ее движениях чувствовалась порочная грация, словно пантера с кием.
– Как дела, проказник? – Дена всегда называла меня проказником, хотя я уверен, что она устраивала больше проблем, чем я смогу за всю свою жизнь.
– Неужто это сама краса пустыни. – Она писала стихи и выиграла стипендию в Дартмуте, но решила посвятить себя бильярду. Наверное, так Дена стала зарабатывать больше, но мне было интересно, жалела ли она, что не пошла учиться. – Чем занимаешься помимо удачных разводов мужчин на деньги?
Она положила руки на край окна, легко постукивая пальцами по открытым плечам.
– Мне нравится медленно их мучить. И вообще, надо же девушке как-то жить, а на его зарплату это невозможно. – Губы Дены расплылись в широкой улыбке, и стало понятно, что она говорила не со зла. – В Вегасе проводят соревнование по бильярду, я уеду через неделю.
Я посмотрел на белую бахрому на шелковой кокетке ее западного платья-рубашки. Она всегда носила яркую западную одежду, когда участвовала в турнирах. Почему-то это казалось несправедливым. Дена оглянулась на бар.
– Что он там делает?
– Достает мне вино.
– Вино… тебе?
– А что, не похоже, что я пью вино?
Дена протянула руку и потрогала перья кончиками пальцев.
– Сова. – Она пригляделась, и ее рука застыла. – Ohohyaa…
– Это значит «сова»?
– Нет, – покачала она головой. – Нет, это значит… ужасно. Sehan…
Дена сузила глаза и отдернула руку так, словно винтовка кусалась.
– Это оружие из лагеря мертвых.
– Вообще-то оно от Лонни Маленькой Птички. – Ее руки метнулась к волосам, и мне показалось, что она стала расплетать косу не просто так. – Надо провести баллистический анализ.
Дена встретилась со мной взглядом, не переставая расплетать длинную косу.
– Это оружие призраков, мертвые послали его, чтобы забрать.
– Что?
– Не что… а кого.
– А что, им там кого-то не хватает?
Ее глаза стали не шире замочной скважины.
– Не смешно. Это черная магия.
– Черная магия. – Я уже придумал очередную колкость в ответ, но передумал. – Просто…
– Тебе его дал Лонни Маленькая Птичка?
– Для анализа, надо сравнить его с тем, что убило Коди Притчарда.
Дена расплела косу и потрясла головой, отчего темные волосы рассыпались по ее плечам.
– Отдай его обратно.
– Отдам, когда выстрелим. – Я потянулся к ее руке, но она отдернулась. – А что с волосами?
– Это знак уважения и защиты. Вокруг этого оружия витают духи, и они легко могут забрать душу живого в свой мир, чтобы та их развлекала.
Моя рука, которая держала винтовку, вдруг похолодела, поэтому я сменил ее на другую.
– Я сразу же отдам его, как только мы проведем анализ.
Генри вышел из бара с двумя бутылками вина и открыл дверь пикапа, встретившись взглядом с Деной.
– Как дела, красотка? – Генри забрался в машину, но ее глаза продолжали сверлить его, пока он закрывал дверь и возился с переключателем. Наконец Генри склонил голову набок и снова взглянул на Дену. – Что?
– Ты позволил Лонни отдать это оружие?
– Это его работа, – проворчал он.
Прошло целых пятнадцать секунд, прежде чем Дена выдохнула, развернулась и зашагала к «Рыжему пони», не оборачиваясь; бахрома на ее платье покачивалась в такт волосам. Я повернулся к Генри.
– Женщины. – Он повернулся, отъехал от бара, ударив по уставшим тормозам, переключился на первую передачу и направился ко мне домой. Я не сводил взгляд. – Что?
– «Что»? У меня тут шайеннская винтовка смерти!
– Типа того, – покачал головой Генри, взглянув на меня. – Тебя это пугает?
– Только если призраки вылетят из дула и утащат меня в лагерь мертвых. – На это он открыто и громко рассмеялся. – Что?
Генри посмеялся еще, и только потом ответил:
– Твоя душа не такая уж интересная.
Винтовка, Генри, призраки и я приехали к моему дому. Мы с винтовкой пошли внутрь, Генри выехал обратно на дорогу, а куда полетели призраки, никто не знал. Я аккуратно положил винтовку на подлокотники моего кресла и взглянул на нее.
Оружие смерти. Эта штука стоила миллион долларов – наверное, даже больше, – и оставлять ее валяться в моем домике без замков казалось не лучшей идеей. Придется взять ее с собой к Вонни, но лучше оставить в Пуле. Я с трудом выбрался из душевых шторок и надел чистую одежду. На телефоне в спальне мигал огонек, но я его проигнорировал. Винтовка все еще лежала на кресле, когда я вернулся в гостиную, поэтому я огляделся в поисках призраков и немного разочаровался, когда никто не пришел. Может, Генри прав, и я был паршивой компанией даже для мертвецов. Я вернулся в спальню и уставился на автоответчик. Было бы здорово, если это Кади, но маленький красный огонек выглядел злобным. Может, призраки оставили сообщение, поэтому я нажал на кнопку.
– Итак, вот сводка: в Рок-Крик предположительно взломали три почтовых ящика; пожаловались на какого-то парня, который гонялся за лошадьми на снегоуборочной машине, но оказалось, что это его лошади, и нет никакого закона, который запрещал бы пасти скот с помощью снегоуборочной машины… преступнику одиннадцать лет. Эрл Уолтерс съехал с дороги у Клондайка и Клир-Крик и снес дорожный знак; так и знала, что этот старикан не умеет читать. И преступление дня – старая леди Гроссман сообщила, что кто-то украл снеговика с ее двора. Ферг установил подозреваемого, который оказался ее племянником, решившим пошутить.
Вряд ли мы войдем в книгу рекордов с такими преступлениями, но сводка была действительно что надо.
– И еще, из того списка амуниция есть только у Майка Рубина и Стэнли Фогела.
Дантист.
– Дантист. – Последовала пауза, пока машина записывала ее размышления. – Разве будет не смешно, если окажется, что это дантист? Конечно, это не то что мясник, но люди все равно удивятся.
Я кивнул, соглашаясь.
– Короче, я поехала к нему. Он милашка. Наверное, я сменю дантиста.
Господи. Послышался шорох бумаг, и Вик продолжила:
– А еще я ездила к Майку Рубину, пока ты покорял резервацию. Он такой придурок, да?
Я кивнул.
– Не знаю, что его больше растревожило – то, что к нему пришел заместитель шерифа, или то, что к нему пришла женщина. Он не часто выходит на улицу?
На этот раз я покачал головой.
– Я у обоих взяла образцы, и ни один не совпадает с нашим. Ферг наконец-то удосужился съездить к Эсперам, и он сказал, что на снегу не было следов, ведущих к дому. Я позвонила на почту, и все сошлось – они попросили придержать их почту до завтра. Потом позвонила на шахту. Там мне сказали, что Эспер в Колорадо, навещает сестру, номера не оставил. Сестра замужем, и, похоже, никто здесь не знает ни ее имени, ни адреса в Колорадо, так что у нас ничего. Я заскочу к ним вечером и проверю, вернулись ли они из другого квадратного штата.