Избранные циклы фантастических романов. Компиляция, Книги 1-17 (СИ)
– Сурьем, дружище, – ответил за Румбиро Дантон, видя, что гном уже открыл рот и собирается выплеснуть в лицо делового партнера ответную тираду непристойного содержания, – с каких это пор ты стал плохо разбирать цвета и путать зеленый с белым? В письме твоему наджибу я же ясно указал «зеленое полотнище с красным квадратом в центре», а что у тебя за флаг?
– Аааааааа, – протянул на одной ноте орк, – Ур моя ничего не сказать, а твоя зачем стрелят?
– Как зачем, у вас тут разбойниками степь полна, а у меня груза, сам знаешь, на сколько!
– У нас совсем тихо, элфа шаконьес разбойник поймат, тепер дорога чиста-чиста.
– Ладно, все целы, все здоровы, чего волноваться? – примирительно подытожил Пауль и хлопнул Сурьема по массивному плечу. – Лучше скажи, почему наджиб сам не встречает или нас уважать перестал?
– Ур тебя очен луйбит. – Орк стукнул в подтверждение своих слов кулаком по груди, отчего испуганно шарахнулась стоящая рядом лошадь. – Но проклята элфа его в Шерм-Дарнъ задержат, важна разговора говорит, в пут он меня посылайт!
На этом дорожное недоразумение было исчерпано, телеги вновь выровнялись в походный строй, и конвой в сопровождении шаконьесов, людей на службе орков, тронулся в путь. Еще никогда в истории торгового дела караваны так хорошо не охранялись: на каждую телегу с грузом приходилось более двенадцати солдат.
Глава 15
Цена альянса
Говорят, чтобы спиться, необходимо прикладываться к бутылке в течение долгих лет, Дарк был талантлив, ему потребовалось всего два дня.
С тех пор, как караван миновал «Стену», прошло не более трех суток, двое из которых были полны бездельем и беспробудным пьянством в поместье Ур-Пьера возле города Шемдарн. Делать было нечего, как только конвой прибыл во двор дома торговца, Сурьем, руководствуясь, по его словам, исключительно соображениями безопасности, ограничил перемещения участников экспедиции домом, складом и небольшой площадкой заднего двора. Выставленные по периметру высокой стены усадьбы усиленные караулы должны были не только никого не впускать, но и не выпускать без личного разрешения Сурьема или Ур-Пьера, которого, кстати, никто так и не видел.
Свинское отношение к людям и гномам нагло прикрывалось заботой об их благополучии, вызванной якобы нелюбовью местных жителей к тем, кто прибыл «оттуда». Единственным человеком, на которого, видимо, не распространялась ненависть обитателей города, оказался, как нетрудно было догадаться, пронырливый Дантон.
Пауль свободно перемещался вне пределов лагеря, порой он пропадал несколько часов, а потом появлялся в сопровождении шаконьесов в сине-белых мундирах или орков, большинство которых вообще пренебрегали одеждой. Однажды по этому поводу даже произошел конфликт.
Подвыпившие гномы собрались во дворе рядом с еще нераспочатым бочонком пива. В это время Пауль был рядом и показывал товары двум потенциальным покупателям-оркам, одному из которых почему-то показалось, что гномы смеются над его непропорционально малым орковским достоинством и тычут в него пальцами, хотя, если честно, то Зингершульцо был воспитанным гномом и указывал булавой…
Когда орку наконец-то надоело терпеть дружный хохот десятка собутыльников и их веселое бормотание на непонятном языке, но явно адресованное его физиологическим особенностям, орк, рыча и брызгая слюною, в два прыжка оказался рядом с обидчиками и саданул массивной лапой по маленькой головке Пархавиэля. Гном кубарем скатился с бочонка и грохнулся о землю, затем встал, гордо отряхнул испачканную одежду и принял вызов… Высоко подпрыгнув в воздухе, Зингершульцо размахнулся, и его кулак с силой врезался в объект невинных насмешек.
Орк взвыл и упал на землю, мигом подскочившие к своему собрату орки похватали дубины, кинулись на гномов, те взялись за топоры. Лишь благодаря одновременному вмешательству Сурьема и Дантона конфликт удалось предотвратить, но товар ушел с двадцатипроцентной скидкой.
В принципе, продажа шла неплохо, всего за два дня товаров убавилось на треть. Наверное, полная изоляция и подконтрольность перемещения участников экспедиции способствовали бойкой торговле, не отвлекая Дантона на улаживание случайно вспыхивающих конфликтов, но крайне неблагоприятно сказывались на выполнении поставленных Диверто задач. Что и говорить, следить за контактами и темными делишками Дантона, ведомыми к тому же на орковском языке, не удавалось.
Кроме провала миссии, у возникшей ситуации был еще один и весьма неприятный побочный эффект – делать было абсолютно нечего, и каждый член группы пытался скоротать мучительно тянувшиеся часы ожидания в меру своих скромных сил и фантазий.
Любимой забавой Ильзы и Гаврия стали тренировки с оружием, которые не только позволяли коротать время и оттачивать мастерство, но и сближали бывших врагов, незаметно превращая их в хороших приятелей и напарников. Панацеей же для Дарка стало вино, только оно позволяло взглянуть на положение дел без лишних эмоций, оценить ситуацию и продумать следующий ход.
Вот и сейчас, пока его товарищи скакали под моросящим дождем, нанося друг другу легкие тренировочные удары, Дарк сидел в обнимку с кувшином вина у входа в шатер и думал… думал об ошибках, которые успел совершить за эти три долгих дня. Многочасовой анализ просчетов привел к неутешительным результатам: поставленная Диверто задача была с самого начала невыполнима, а любые их действия обречены на провал. Причина неудач заключалась не в их неумении сориентироваться в ситуации и найти правильное решение, а в полном отсутствии предварительной информации о жизни на бескрайних просторах орковских степей.
Возможно, Диверто никогда и не интересовало, что же происходит на землях орков, ему вполне хватало проблем в Кодвусе и разборок с соседними королевствами. А если не так, а если он специально не стал инструктировать группу? Подумать об этом было страшно даже самому, не то чтобы поделиться мыслями с Гаврием. Отправить своих людей с заведомо невыполнимым заданием в тыл врага, о котором они к тому же абсолютно ничего не знали – все равно, что подписать им смертный приговор.
* * *Дураком Дарк почувствовал себя сразу же, как только к конвою примкнул отряд сопровождения. Он чего-то не понимал в жизни, факт добровольной службы людей оркам уже сам по себе был для него подозрительным и наводил на размышления о правилах выживания в этом чуждом для него мире. Присмотревшись к солдатам поближе, Дарк заметил некоторые странные черты внешности молчаливых парней, сильно отличающие их от обычных людей: более высокий рост и крепкое телосложение, широкие скулы и неестественно угловатая лобная кость, и, конечно же, темный, почти коричневый оттенок кожи.
По наущению Гаврия, с которым он поделился наблюдениями, Дарк подъехал к ближайшей группе шаконьесов и начал оживленно расспрашивать о лошадях, надеясь затем плавно перейти к беседе на более интересные темы.
Парни удивленно вытаращили на него раскосые глаза и замотали головами, пытаясь объяснить чужаку, что не говорят на его языке. Один из них нахмурил сросшиеся, густые брови, напряженно вспоминая когда-то слышанные им слова чужого языка, и медленно, по слогам произнес: «Неееэ по-ни-майт». Непривычная артикуляция более мягкой всеобщей речи заставила солдата широко раскрыть рот, обнажив белоснежные зубы и две пары клыков, остроте и крепости которых явно позавидовал бы маркиз Норик.
Испугавшись неожиданного зрелища, Дарк рассеянно кивнул головой и быстро поскакал прочь. Доехать до Гаврия он, правда, так и не успел, его окрикнул с повозки заметивший неудачную попытку общения с туземцами Альто.
– Не лезь к этим парням, – тихо произнес гном, оглядываясь по сторонам. – У тебя своя работа, у них своя… Не суйся в чужие дела, мне конфликты не нужны!
– У них… клыки, – поделился открытием Дарк.
– Знаю, что с того? – на удивление невозмутимо отреагировал Румбиро.
– Но у людей не может быть клыков, а у них есть! – уже в полный голос возразил Аламез, не в состоянии отойти от увиденного.