Мы слишком разные (ЛП)

Я поиграла с графикой, шрифтами и размерами для каждой детали. Это было утомительно и требовало точности, и в итоге я свела себя с ума своим чрезмерным перфекционизмом. Но неправильный шрифт мог изменить судьбу проекта, и дикий успех мог бы смениться полнейшим провалом. То же касалось и правильного расположения элементов. Смещение всего на один градус в одну или другую сторону могло привести к тому, что графика, над которой я билась, вкладывала всю себя и на которую возлагала все свои надежды, могла просто рассыпаться.
Важным элементом графического дизайна был не природный талант, а терпение, которое заставляло до самого конца, с отвратительной дотошностью, разбираться с каждой мелкой деталью. Не только дьявол крылся в деталях. Дизайнеры тоже там прописались.
Моя графика была настолько идеальна, насколько это было вообще возможно, потому что я не оставляла места для ошибки. Я могла часами разбираться с движущимися элементами, градус за градусом, или искать нужный оттенок определённого цвета.
Точно так же дело обстояло и с рисованием. Я не могла просто накидывать что-то на холсте. Я смешивала краски, пока они не становились того цвета, который я представляла. Я придирчиво добавляла детали и цвета, и медленно и мучительно вдыхала жизнь в то, что когда-то было плоским, белым пространством.
Я брала ничто и создавала что-то.
Когда мои глаза уже начали косить, я решила, что пора сделать перерыв. Я встала, распрямила плечи и с беспокойством подумала о том, что у меня скоро вырастет горб.
Именно поэтому я буду одна всю мою оставшуюся жизнь. Дайте мне ещё пять лет, и я превращусь в ходячий косплей горбуна Собора Парижской Богоматери. Ещё одна отсылка к Диснею? Это я могу.
Я пошла в кухню и взяла бутылку воды из холодильника. Я поискала что-нибудь поесть, но там не было ничего кроме греческого йогурта и морковных палочек.
Слухи обо мне были чистейшей правдой, готовила я ужасно. Не то, чтобы мне никогда не было интересно научиться, но кухня была пространством моей мамы и она не часто приглашала туда посетителей. Несколько раз мне разрешалось помочь, но её так раздражал беспорядок и мои ошибки, что в итоге я слишком боялась готовить. В конце концов, я сдалась.
В последние годы я просила Веру помочь мне, но даже ей понадобилось ужасное количество времени, чтобы научить меня даже простым вещам. Больше во мне интереса к готовке не возникало. Эта возможность была для меня окончательно потеряна.
Плюс, у меня хорошо получалось заказывать еду. Не хочу хвастать, но это был один из моих самых главных жизненных навыков.
Открыв ящик для мелочей, я поискала среди листовок те фирмы, которые могли бы доставить еду в разумных временных пределах, но мне ничего не приглянулось. Я очень хотела съесть завтрак, именно это было необходимо мне в воскресенье вечером. Я не хотела сложных блюд или чего-то такого. Я просто хотела... хлопья.
Но ящики были пусты. А молоко испортилось. Мне оставалось только выйти из дома. И это было нелепо.
Я зашла в ванную, собрала свои волосы, которые были растрёпаны больше обычного, в небрежный пучок на макушке, не заморачиваясь с тем, как он выглядел. Я работала весь день, поэтому мой внешний вид был из той коллекции стилей, когда человек совсем забил на свою жизнь. На мне были надеты штаны для занятий йогой, запачканные краской, и свитер с открытыми плечами, который я украла у папы и у которого отрезала воротник. По сути, я выглядела как бомж.
Я взяла ключи и кошелёк и направилась в маленький супермаркет через пару кварталов от дома. Солнце низко висело в небе, скрытое за высокими зданиями, которые возвышались со всех сторон от меня. Я поморщила холодный нос и поспешила выйти на тихие улицы, которые уже опустели к вечеру.
Когда я вошла внутрь супермаркета, там было тихо. Я поёжилась, почувствовав тепло, и вдохнула вкусный запах, доносившийся из отдела деликатесов. Мой желудок заурчал, и я вспомнила, зачем я здесь.
Я схватила корзинку у двери и направилась к продуктам. Мандарины были главным блюдом на моей кухне, но в основном из-за моего иррационального страха перед цингой. Я была готова признать, что питаюсь не самым лучшим образом, о чём постоянно любил напоминать мне Ванн. Но я скорее умерла бы, чем заработала цингу из-за недостатка витамина С.
 
Я зашла за угол в отдел молочных продуктов и теперь жалела, что не взяла тележку вместо корзинки, проходя мимо молока и апельсинов. И сливок. О, и бубликов. И творожного сыра. А также йогурта, который я ещё не пробовала.
Может мне стоит ходить за продуктами чаще?..
— Молли?
Подняв голову, я лицом к лицу столкнулась с прекрасной блондинкой. Она была одета почти так же как я, потому что это всё-таки был вечер воскресенья, только она в меньшей степени выглядела как человек после десятидневного гриппа, и больше как модель спортивной одежды.
Она была словно инь по отношению к моему плохо одетому ян.
— Привет, — улыбнулась я ей, в надежде, что пахну я не так же плохо, как выгляжу.
— Диллон, — она указала на себя. — Не знаю, помнишь ли ты меня или нет, мы познакомились на помолвочной вечеринке Киллиана и Веры. Я сестра Эзры.
Я кивнула, чувствуя себя странно из-за того, что она объясняла мне, кто она такая. Мне казалось, что из нас двоих, именно меня легко было забыть. Она производила очень сильное впечатление.
— Я помню, — уверила я её. — Ты тогда хорошо провела время?
Её брови опустились, что напомнило мне о её брате.
— Где?
— Эм, на помолвочной вечеринке?
— А, поняла! Да, конечно, — выражение её лица сделалось расслабленным, улыбка стала шире. — Я всегда хорошо провожу время на вечеринках. Вечеринки — это моё. Если бы я могла сделать их своей профессией, я бы так и поступила. Хотя у Эзры от такого, вероятно, голова бы взорвалась.
Мы засмеялись с ней вместе, и тут я поняла, что это хорошая возможность украдкой подглядеть за жизнью Эзры. И вообще, если он мог преследовать меня по работе, небольшой шпионаж с моей стороны никому бы не повредил.
— Он всегда так ревностно относится к работе? — тут же спросила я.
— Да. Он всегда был таким. Наш папа тоже был трудоголиком. Готова поклясться, это что-то наследственное, хотя я их полная противоположность.
— Ты же в кулинарной школе, верно? Киллиан упоминал об этом в пятницу вечером, когда мы встречались.
Она кивнула и, похлопав по корзинке, висящей у неё на руке, сказала:
 — Вообще-то, я почти закончила. Остался только один семестр.
— Где ты учишься?
— Шарлотт. Кулинарная академия.
— О, моя подруга Вера там училась. Ей очень нравилось.
Диллон улыбнулась.
— По правде говоря, Вера мой герой. Я её уже люблю.
Я улыбнулась ей. Каждый, кому нравились те же, люди, что и мне, располагали меня к себе.
— Я тоже, — я поставила корзинку на пол, когда она стала слишком тяжёлой, и продолжила вынюхивать. — Так что, тебе достанется "Бьянка", когда ты выпустишься? Я слышала, Эзра не может найти шеф-повара.
Она взглянула на потолок, опять напомнив мне о своём вечно раздражённом брате.
— Я бы хотела. Но Эзра никогда не доверит мне должность шеф-повара. Или даже су-шефа. Если честно, мне бы повезло, если бы он позволил мне быть посудомойкой в одной из трёх сучек.
— Трёх сучек?
— Его рестораны, — пояснила она. — Я так их называю, потому что он назвал их в честь трёх ужаснейших ведьм, которых я когда-либо встречала.
У меня округлились глаза, но я ничего не могла сделать, чтобы скрыть удивление.
— Ты серьёзно?
— Ты даже не представляешь. Это были ужасные женщины. Их интересовали только его деньги.
 
Проглотив смешок, я призналась:
— Я всегда представляла такие замечательные и страстные любовные истории. Он же почему-то назвал свои самые известные рестораны в честь них! И имена такие... экзотичные.
Она закатила глаза.
— Я тебя умоляю. Жизнь Эзры не настолько увлекательна. Он слишком много работает для того, чтобы ввязываться в эротические приключения. Серьёзно, это были всего лишь жадные до денег тусовщицы с попами после липосакции, которые не могли разглядеть хорошего человека.