Эмиссар СИСТЕМЫ 3: Модификатор Реальности (СИ)

Что удивительно, убить тварь это не смогло. Но таки сильно ранило, выводя из боя.
Тем временем, остальные уже расправились с подчинённой нежитью.
А за спинами мертвецов их товарищи пытались поднять решётку на воротах своими силами. И у них это, как ни странно, получалось. Во многом благодаря жирному скелету, сшитому из множества существ.
Однако фора у нас была. Как и фрактальная мана для ускорения группы и отдельного ускорения Ганца, который пока в неё в глазах системы не входил.
Теперь осталось лишь достигнуть моста. Желательно при этом не попав в засаду, ловушку или ещё чего. Очень уж неспокойный нам попался на этот раз остров.
 Глава 18 
Путь к мосту оказался на удивление спокойным. Я снизил коррекцией присутствие отряда, так что мы практически растворились в окружающей среде. Эдельвейс в свою очередь ограничил нашу слышимость, в итоге мы словно перестали существовать. По крайней мере, если не подходить вплотную.
— Ну что ж, время познакомиться. Меня зовут Альтаир, это мои спутники — Хель, Лина и Тео. А Сатока с Эдельвейсом путешествуют с нами, но не состоят в моём отряде.
Я протянул Ганцу руку для рукопожатия. Солнечный с радостью пожал её.
— Для человека, спустившегося за мной на сумеречные острова — все что угодно. Моё имя Ганц Менкаура, из дома… Хотя нет. Я остался без дома. Рад знакомству и благодарен за спасение.
— Менкаура⁈ — ахнула Лина. — Один из древнейших и знатных родов Монорельса! Но как такое могло произойти?
Ганц вздохнул с грустью:
— Да, я действительно младший сын рода Менкаура. Тот, кого они считают позором семьи. Меня сослали сюда за предательство идеалов империи.
Эдельвейс фыркнул с насмешкой:
— Забавно, солнечный взмолился о помощи, а оказывается и сам заслужил такую участь.
— Хоть кошки у нас и считаются священными, но ты мне совершенно не нравишься, к тому же темный, — огрызнулся Ганц.
— Взаимно, солнечный, — прорычал в ответ кот.
— Ладно, не стоит ссориться, мы сейчас все в одной лодке, — примирительно сказал я. — Ганц, не мог бы рассказать поподробнее о том, как ты оказался в этом положении? У Лины, кажется, есть к тебе много вопросов.
Глаза лисицы действительно уже загорелись. Она впитывала в себя информацию как губка. И как только ей удавалось все запоминать?
— Да, расскажи нам о своей родине. Про Монорельс известно катастрофически мало. И о том, как ты сюда попал! — поддержала лиса.
Ганц посмотрел на лису, после перевел взгляд на меня. Я видел в его глазах какое-то отчаяние, смешанное с принятием. Кажется, он понимал, что остался совершенно один, без поддержки.
— Я вырос в великом городе Ахетатон, столице Империи Солнечного Монорельса. Это грандиозный город, пребывающий в постоянном движении на верхних островах архипелага Ра. Величественные пирамиды уходят ввысь, поглощая лучи вечного солнца, которые мы используем как энергию. Я достаточно неплохой кузнец, с ранних лет проявлял талант в работе с артефактами и магическими материалами. Но так вышло, что я не пренебрегал никакими материалами. Поэтому использовал все возможные способы как-то улучшить свои работы. Наивно думал, что принесу пользу Империи.
— Тьма? — подал голос Тео, на что получил утвердительный кивок.
— Верно, темные и пустотные материалы. Моё увлечение запретными стихиями не нравилось старшему брату Хору, который вскоре донёс об этом отцу. Меня обвинили в ереси и предали Дуату — суду жрецов. Анубисат признал меня виновным в измене и приговорил к смерти через обезглавливание. К счастью, матушка Хатор умоляла сохранить мне жизнь, и наказание заменили на пожизненную ссылку. Так я и оказался на этих проклятых островах, где едва не погиб…
— Подожди, а что именно ты делал с этими тёмными материалами? — с любопытством спросила Лина. — Ты же знаешь, что они опасны!
— Да, знаю, — кивнул Ганц. — Но я прекрасно понимал, как можно использовать их во благо. Для меня нет различия Тьма или Свет. Важнее то, что полезно и может служить во благо, а что ужасно и может разрушать. Дело не столько в стихии, сколько в ее использовании. Я создавал артефакты, пытаясь объединить свет, тьму и пустоту. Хотел доказать, что эти силы можно использовать в мирных целях, но мой род этого не понял… Да взять даже эту броню, только благодаря ей я могу сопротивляться Анафеме.
 
Я задумчиво посмотрел на него. Вот это да, не думал, что солнечные настолько нетерпимы к инакомыслию. Хотя, с другой стороны, объединение стихий это и есть гибридная магия. Выходит Ганц создавал гибридные артефакты? Тогда все становится на свои места. Как я понял, и Звездные, и Цех также боятся и запрещают гибридные стихии. Скорее всего остальные фракции тоже.
— Не важно, говоришь, Тьма или Свет. Интересно. Впервые встречаю здравомыслящего солнечного, — снисходительным тоном проворчал Эдельвейс.
Неожиданно в разговор вступила Сатока. Обычно она была очень молчаливой и задумчивой, но сейчас её голос звучал твёрдо:
— Твоя история отзывается эхом в моём сердце, Ганц. Я очень хорошо понимаю тебя. Мой отец тоже был казнён за подобные идеи. Он верил, что гибридная магия может служить добру, а не только разрушению.
Эдельвейс зашипел от возмущения:
— Сатока! Ты никогда не должна была этого упоминать! Это запретная тема!
Но девушка лишь покачала головой:
— Всё в порядке, мастер. Я доверяю этим людям. Хочу рассказать им правду.
Ганц с любопытством посмотрел на неё. Я и сам был заинтригован.
— Когда я была совсем маленькой, отец часто брал меня в свою мастерскую, — тихо начала она. — Он был очень талантливым магом. И однажды создал нечто удивительное — амулет, наполненный энергией трёх стихий. Мерцающий фиолетовый кристалл на цепочке. Отец сказал, что этот амулет способен исцелять любые раны и болезни, но основная его сила не в этом. Сложив вместе некромантию анклава и целительство природных рас, он смог добиться невероятного. По его словам, этот кристалл может воскресить того, кто умер, при условии, что это произошло совсем недавно. Кристалл будет разрушен, но при этом воскресший будет все тем же человеком. Не поднятым, не нежитью. Живым!
Сатока медленно потянулась к цепочке и вынула небольшой кристалл из-под одежды.
Ганц, будучи чуть ли не в два раза выше нее, подошел ближе и наклонился, чтобы как следует разглядеть артефакт.
— Невероятно!!! Твой отец был гением, не иначе. Такая тонкая работа. И безусловно мощная. Прими мой бесконечный восторг его навыками.
Сатока кивнула и продолжила:
— Я тоже была в восторге, но высшие чины Анклава не разделяли моих чувств. Ночью пришли каратели из ветви Отчаяния и увели его, а на следующий день казнили на главной площади, как предателя. Мама забрала меня в другой город. Однако нашли и ее. Казнили, как сообщницу. Но Ветвь Покоя вовремя нашла меня и взяла под своё крыло, скрыв моё происхождение. Я очень благодарна им за это, хоть и не могу простить убийц родителей. Если бы не проклятая ветвь Отчаяния с их фанатичными взглядами… Путь моего отца был очень похож на твой, Ганц. И я не считаю его преступником.
Я с удивлением смотрел на Сатоку. До сих пор она казалась мне холодной и отстранённой. А теперь я увидел в ней настоящего человека, со своей болью и трагедией.
— Спасибо, что поделилась этим, Сатока, — искренне поблагодарил я. — Это было очень смело с твоей стороны. И я обещаю, что все, присутствующие здесь сохранят твою тайну. Но я одного не пойму. Эдельвейс нормально отнесся к увиденной им гибридной магии. Однако твой отец поплатился за нее жизнью.
— Скажем так, это наш с Сатокой секрет, — многозначительно сказал кот.
Ганц тоже выглядел тронутым её историей.
— Я рад, что нашёл единомышленника здесь, в самом неожиданном месте, — тихо произнёс он. — Ты абсолютно права. И я не считаю твоего отца преступником. Он шёл благородным путём, как и я пытался.
Я осторожно посмотрел на него: