Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

Страйк не мог знать, были ли это оригинальные мысли учителя на тему вдохновения и развития характера, но он не мог не подозревать, что Ормонд точно пересказывает чьи-то слова.
— Эди часто говорила с вами о своей работе?
— Все время, — сказал Ормонд, внезапно оживившись больше, чем за весь разговор. — Она практически делилась со мной всем своим творческим процессом. Да, у нас было много глубоких обсуждений персонажей, и я подбрасывал идеи, знаете ли.
— Вы сотрудничали, да? — сказал Страйк, стараясь произвести впечатление.
— Да, наверное, это можно так назвать. — Он уставился на Страйка немигающим взглядом. — Эди вообще-то сказала, что хочет, чтобы мне приписали авторство, когда будет сниматься фильм. Сказала, что я подал ей пару действительно хороших идей.
— Интересно, — сказал Страйк, — Значит, она хотела привлечь новых соавторов, кроме себя и Блэя.
— Не соавторов, а во множественном числе. Кроме меня, никого не было, — твердо сказал Ормонд.
— Маверик, должно быть, рад узнать, что вы можете рассказать им, как Эди видела фильм?
Наступила короткая пауза, прежде чем Ормонд сказал,
— Можно было бы так подумать, но никто не соизволил ответить на мое письмо.
— Кажется недальновидным. У вас все записано, предположительно?
— Мы не записывали. Мы просто все обсуждали. Это все здесь, — сказал Ормонд, снова постучав себя по виску. — И поскольку я единственный, кто знает, можно подумать, что они…
Он раздраженно пожал плечами.
— Разочаровывает, — сказал Страйк.
— Да. И теперь появился этот чертов дядя, который всучил ей пару сотен фунтов, чтобы избавиться от нее, когда она буквально спала на улицах. Забавно, кто в итоге выиграет. Но она не составила завещания, так что вот так, — сказал Ормонд с явным оттенком горечи в голосе.
— Следующий момент деликатный, — сказал Страйк. — Эди пыталась покончить с собой в 2014 году. Аноми узнал о том, что произошло, и даже о больнице, в которой она находилась, в течение очень короткого промежутка времени.
— Да, я помню, — мрачно сказал Ормонд.
— Мне интересно узнать, кто мог это знать.
— Не я. Я был одним из последних, кто узнал об этом, — сказал Ормонд.
— Серьезно?
— Да. Она пыталась позвонить мне, очевидно, — быстро добавил учитель, и Страйк засомневался, правда ли это, — но я не слышал, как мой телефон зазвонил из-за шума паба. Я гулял с коллегами с работы. И тогда она позвонила Блэю. Он понял, что она сделала, и вызвал полицию. Им пришлось ломать дверь.
В памяти всплыл голос Шарлотты, говорящей по мобильному телефону с территории Саймондс Хаус, и тут же был подавлен.
— У нее была передозировка после того, как она весь вечер пила в своей квартире и смотрела, как люди в Твиттере говорят ей покончить с собой, — сказал Ормонд. — Это было до того, как мы стали жить вместе. Когда я узнал, что она сделала, то, конечно, винил себя. К тому времени она уже не могла жить одна. После передозировки она переехала ко мне, и это стало поворотным моментом, понимаете. Она была намного счастливее. Намного.
— Вы живете здесь?
— Нет, я живу в Финчли. Баллардс Лэйн.
— Вы не знаете, был ли Блэй один, когда понял, что у нее передозировка? — спросил Страйк.
— Без понятия, — ответил Ормонд, — но он, черт возьми, не торопился говорить мне об этом. Когда он наконец сообщил, я подумал, что это ЧС…
— Должен спросить, — прервал его Страйк. — Вы бывший полицейский?
Ормонд на мгновение опешил, но затем, впервые за все время, усмехнулся.
— Все еще так очевидно, не так ли? Да, я был полицейским. Ушел, потому что этого хотела бывшая жена. Переквалифицировался в учителя, а потом брак все равно распался.
— Извините, продолжайте. Вы думали, что Блэй нес полную чушь…
— Да. Он был под кайфом. Обычно он таким и был; наверное, выкурил косяк, чтобы взбодриться и позвонить мне. Да, поэтому мне потребовалась минута или около того, чтобы понять, что он мне говорит.
— Вы были с кем-то еще, когда вам позвонили?
— Так получилось, что был. Мой пожилой сосед. Ему девяносто с лишним лет. Время от времени я помогаю ему с покупками, — сказал Ормонд, застенчиво скромничая. — Подвожу его к врачу, когда ему это нужно. Хороший старик.
 
— Но не лучший кандидат для Аноми, — сказал Страйк, делая пометку.
— Конечно, нет, — сказал Ормонд. — Аноми мог узнать о том, что сделала Эди, так быстро только потому, что Блэй разинул свой большой рот. У него было несколько часов, чтобы рассказать всем своим приятелям, прежде чем ему пришло в голову, что нужно рассказать мне — ну, знаете, ее блядь парню.
Страйк сделал еще одну пометку, затем снова посмотрел на Ормонда.
— Думала ли Эди когда-нибудь, что Аноми представляет для нее физическую угрозу? Она когда-нибудь беспокоилась, что он может применить к ней насилие?
— Нет, я так не думаю, — сказал Ормонд.
— Даже после того, как Аноми выложил ее адрес в Интернете?
— Это был не Аноми.
— Я думал…?
— Он разместил фотографию квартиры в Интернете, да, но какой-то другой парень сказал людям написать ему личное сообщение, если им нужен полный адрес.
— Кто был тот человек, который написал адрес, вы не знаете?
— Без понятия. Их было так много, они все на нее набросились.
— Как вы думаете, Аноми мог убить ее? — спросил Страйк, внимательно наблюдая за реакцией Ормонда.
— Я не знаю, — ответил учитель. Казалось, вопрос заставил его вздрогнуть. — Откуда мне знать? У меня нет причин утверждать, что это был он. У меня нет причин думать, что это был кто-то другой.
Страйк постарался записать слова Ормонда, как они были сказаны, прежде чем сказать,
— Это досье, про которое Блэй сказал, что у него есть, якобы доказывающее, что сама Эди была Аноми…
— Что за чушь, — фыркнул Ормонд. — Эди преследовала себя до самоубийства три года, четыре года, сколько бы это ни было? Бросьте.
— Я полагаю, Ясмин Уэзерхед была до вас? — спросил Страйк.
— Да, — сказал Ормонд. — А что?
— Она отнесла досье с предполагаемыми доказательствами Блэю.
— О, точно, да. Нет, они уволили ее до того, как мы с Эди встретились.
Ормонд сделал еще один глоток пива.
— Немного жестоко, вообще-то, подумал я, отпустить девушку только потому, что она играла в игру. Не то чтобы — но Эди, вероятно, стала параноиком, воображая, что все вокруг нее снабжают информацией Аноми.
Страйк, который не ожидал такого снисхождения к Ясмин, учитывая бескомпромиссное мнение Ормонда обо всех, кто находился рядом с Эди, сказал,
— Вы не думаете, что это был странный поступок для ассистентки — присоединиться к игре Аноми? Или продолжать играть в нее, учитывая, что Аноми доставляла Эди столько хлопот?
— Ну, я полагаю, что с этой точки зрения… Да, полагаю, — сказал Ормонд, как будто эта тема его мало интересовала.
Вы с Эди обручились перед ее смертью, я слышал?
— О, вы знали об этом? — Ормонд был рад это слышать. — Да, я сделал предложение за два дня до этого… до того, как это случилось. Мы собирались купить ей кольцо в те выходные.
— Очень печально, — сказал Страйк, выдержав небольшую паузу, прежде чем сказать: — Вернемся к досье: Блэй позвонил Эди и обвинил ее в том, что она — Аноми, так?
— Верно, — сказал Ормонд, выражение его лица стало жестким.
— Эди обсуждала это с вами?
— Конечно.
И что вы посоветовали? Встретиться с Блэем и все выяснить или…?
— Я сказал ей, — решительно сказал Ормонд, — сказать ему, чтобы он шел на хуй. Он продолжал звонить, а она продолжала вешать трубку. Совершенно правильно, черт возьми. Если он курил столько травы, что поверил в такое, то и хрен с ним.
— Но потом, — сказал Страйк, — Эди передумала и решила встретиться с ним лицом к лицу?
— Да. Чтобы лично сказать ему, что она о нем думает.
— Кто кому позвонил? — спросил Страйк.
— Он позвонил ей, — сказал Ормонд, — как я и сказал. Он продолжал это делать.