Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

— Но ты, — сказала Илса, проницательно глядя на Робин сквозь очки, — ты для Корма нечто совершенно новое. Тебя не нужно исправлять. Ты сама себя исправила. А еще он нравится тебе таким, какой он есть.
— Я бы не была в этом слишком уверена, — сказала Робин. — Не сегодня вечером.
— Ты хочешь, чтобы он бросил работу? Думаешь, ему стоит остепениться, завести пару детей, начать ездить на Range Rover и вступить в родительский комитет?
— Нет, — сказала Робин, — потому что без него агентство не было бы тем, что оно есть.
— Агентство, — повторила Илса, удивленно качая головой. — Честно говоря, ты прямо как он.
— Что ты имеешь в виду?
— Работа на первом месте. Прислушайся к себе. “Агентство не было бы таким, какое оно есть. Боже мой, ему повезло, что у него есть ты. Я не думаю, что он когда-либо встречал другую женщину, которая хотела бы, чтобы он был свободен и делал то, что у него получается лучше всего.
— А как же все эти женщины, которые узнают, насколько он сексуален после часа в его компании?
— Как только проходит час или неделя, он начинает их бесить, — сказала Илса. — Меня бы он вывел из себя. Странно, но я не думаю, что он выведет тебя из себя, если вы когда-нибудь сойдетесь… Что еще ты знаешь об этой женщине, с которой он встречается?
— Только то, что ее зовут Мэделин Курсон-Майлз и она дизайнер ювелирных изделий. Должно быть, она успешна. Шарлотта несколько раз была моделью для ее новой коллекции.
Илса достала из сумки телефон и поискала имя. Робин, которая не была уверена, что хочет видеть результаты, осушила свой второй бокал.
— Нашла ее, — сказала Илса, глядя в свой телефон. — О, ради Бога — посмотри на нее!
Она передала телефон через стол. Робин посмотрела вниз на красивую, сияющую, с уложенными волосами Мэдлин, которая стояла между двумя супермоделями, и все трое держали бокалы с шампанским.
— Разве ты не видишь? — нетерпеливо спросила Илса.
— Вижу что?
— Робин, она выглядит так же, как ты!
Робин начал смеяться.
— Илса…
— Похожа! — сказала Илса, выхватывая свой телефон из рук Робин, чтобы снова рассмотреть фотографию Мэдлин. — Тот же цвет волос, тот же…
— Когда ты видела меня в кожаных брюках и рубашке из серебристого ламе, расстегнутой до пупка?
— Ну, конечно, с рубашкой ты бы не справилась, — сказала Илса. — У тебя слишком большая грудь. Так что Эллакотт — два, Курсон-Майлз — ноль, для начала.
Робин засмеялся сильнее.
— Илса, выпей, пожалуйста, свое шампанское. Я не хочу быть единственной, кто нажимает на кнопку.
Илса колебалась, затем тихо сказала,
— Я не могу. Я беременна.
— Что?..
Робин знала, что Илса и Ник уже много лет пытаются завести ребенка, и что их последняя попытка ЭКО оказалась неудачной.
— Илса, это замечательно! Я думала, ты сказала, что не собираешься больше…?
— Это произошло естественным путем, — сказала Илса, теперь выглядя напряженной. — Но это не продлится долго. Это никогда не длится долго. Три цикла ЭКО, три выкидыша. Все пойдет не так, как надо, как всегда.
— На каком ты сроке?
Почти двенадцать недель.
— Что Ник…?
— Он не знает, — сказала Илса. — Ты единственная, кому я сказала.
— Что?
— Я не могу пережить все это снова, — сказала Илса. — Надежда, а потом конец… Ник не должен страдать.
— Но если почти двенадцать…
— Не надо, — сказала Илса твердо. — Я не могу — Робин, мне сорок. Даже если он останется, с ним может быть что-то не так.
— Так ты не ходила на сканирование или что-то еще?
— Я не смотрю на крошечный извивающийся комочек, который никогда не выживет, какой в этом смысл? Я уже делала это раньше, и это наполовину убило меня… Больше не буду.
— На каком сроке вы были, когда потеряли остальных?
— Восемь недель первому, и десять двум другим. Не смотри на меня так. Только потому, что этот продержался лишние две недели…
— А если ты будешь беременна еще через две недели? Через месяц?
— Ну, тогда… тогда, я полагаю, мне придется сказать Нику, — сказала Илса. Затем, внезапно запаниковав, она сказала: — Не говори…
 
— Конечно, я не скажу Страйку, за кого ты меня принимаешь?
— Выпей это, — сказала Илса, подталкивая полный стакан к Робин.
Принесли закуски. Когда Робин откусила первый кусочек паштета, Илса сказала:
— Как выглядит этот парень из уголовного розыска, который только что пригласил тебя на свидание?
— Он высокий и, по-моему, довольно симпатичный, но мы говорили об убийстве, так что, знаешь… это было главным в моих мыслях.
— Перезвони ему. Скажи, что хочешь выпить.
— Нет, — твердо сказала Робин. — Он, наверное, думает, что я слабоумная после нашего разговора.
— Как ты собираешься преодолеть “я была только с одним мужчиной”, если не будешь встречаться с другими людьми? Это всего лишь выпивка. Выпивая, ты ничем не рискуешь. Никогда не знаешь, что из этого может получиться.
Робин посмотрела на свою подругу, глаза сузились.
— И я уверена, что заставлять Страйка ревновать — последнее, о чем ты думаешь.
— Ну, — сказала Илса, подмигнув, — я бы не сказала, что это последнее.
 Глава 29 
Я была добычей ведьмы,
Теперь ты мой враг днем,
Ты пал от страха? Наступает конец
Дню; ты не можешь идти
За мной, куда я пойду…
Жан Ингелоу
Снова один
К десяти часам Страйк, который только что съел жареную картошку, которая была его основным блюдом, когда он не мог придумать, что еще приготовить, лежал на кровати в своей квартире на чердаке, все еще полностью одетый, с расстегнутым ремнем и пуговицей брюк, со свежезажженной сигаретой во рту, тройной порцией его любимого односолодового напитка на маленьком столике рядом с ним и распечатанными заметками Робин о блоге “Перо правосудия” рядом с ним на кровати.
Вторжение Шарлотты в его кабинет занимало его мысли в течение нескольких часов, но равновесие возвращалось: во-первых, потому что он начал действовать, чтобы противостоять решимости Джейго Росса уничтожить Страйка вместе с его отчужденной женой; во-вторых, потому что это была его вторая тройная порция виски; и, наконец, потому что привычка к умственной дисциплине, которая помогала ему на протяжении всей его карьеры, восстановилась. Работа всегда была его лучшим убежищем, и если его собственные эмоции еще не были полностью усмирены, он мог хотя бы попытаться навести порядок в запутанной проблеме Аноми. Поэтому он достал телефон и попытался еще раз зарегистрироваться в “Игре Дрека”, но, как и в прошлый раз, появился Харти, пожал плечами и сказал, чтобы он повторил попытку позже.
Положив мобильник на кровать, Страйк сделал глоток виски, затем взял распечатанные заметки Робин о блоге “Перо правосудия” и начал читать.
Заметка о блоге “Перо правосудия”
Анонимный блог “Перо Правосудия” был создан в январе 2012 года. Тот, кто за ним стоит, зарегистрирован в Твиттере как @penjustwrites. Его местонахождение не разглашается. Основное внимание в блоге уделяется критике поп-культуры. Однако на каждый блог о “Чернильно-черном сердце” приходится как минимум три блога о других сериалах/фильмах. Аноми лишь однажды поделился блогом “Перо Правосудия” (см. прикрепленный файл).
Аноми и “Перо Правосудия” иногда взаимодействуют друг с другом. Если за аккаунтом Аноми и блогом “Перо Правосудия” стоит один и тот же человек, то он старается поддерживать два разных образа в сети. В целом, Аноми, похоже, делится всем, что выставляет Эди Ледвелл, но в плохом свете, в то время как “Перо Правосудия” в основном критикует предполагаемые недостатки мультфильма и других шоу с социально-политической точки зрения.
После того как в мае 2014 года Эди попыталась покончить с собой, Аноми и “Перо Правосудия” были обвинены в том, что они подтолкнули ее к этому. Аноми утверждал, что попытка самоубийства Ледвелл была инсценирована. “Перо Правосудия” затих на шесть недель, а затем вернулся с записью в блоге под названием “Почему культура отмены является мощным инструментом для социальных изменений”, которая гласила: