Чернильно-Черное Сердце (ЛП)

— Да, — сказала наконец Ясмин, — я знаю это точно.
— О, ну, если это кто-то, с кем вы встречались лицом к лицу, — сказала Робин, улыбаясь. — Так вы не думаете, что Халвенинг имеет какое-то отношение к смерти Эди?
— Н-нет, — заикаясь, ответила Ясмин. — Я не думаю.
— Или что это сделал Аноми?
Робин выкинула этот вопрос, потому что терять было уже нечего. Ясмин могла бы уже беспокоиться, что Венеция Холл на самом деле не журналистка, но пепельно-белокурый парик, контактные линзы и очки все равно не позволяли узнать в ней Робин Эллакотт.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, вы были очень красноречивы в вопросе о том, насколько оправданной была обида Аноми на Эди Ледвелл, — сказала Робин, улыбаясь.
— Аноми не мог сделать это, — сказала Ясмин. — Он не мог.
— Ну, я думаю, это все, — сказала Робин, выключая магнитофон. — Большое спасибо за встречу, это было увлекательно. И желаю удачи с книгой!
Ясмин выглядела потрясенной. Она даже забыла вставить слово, когда они обменивались последними пустыми любезностями. Робин смотрела, как женщина уходит из кафе, склонив голову, и ничуть не удивилась, когда увидела, что она достала мобильный и начала печатать. Робин тем временем достала свой телефон и написала сообщение Страйку.
Есть кое-что интересное. Где ты?
 Глава 56 
Разум не выдержал смертельной схватки:
Как сторожевая башня города.
Которую землетрясение разрушило,
Как мачта, пораженная молнией…
Кристина Россетти
Рынок гоблинов
— Ну, у тебя получилось чертовски лучше, чем у меня, — сказал Страйк двадцать минут спустя из-за своей маски Дарта Вейдера.
В течение последнего часа он неоднократно обходил стенды возле экспоната “Чернильно-черное сердце”, наблюдая за толпой, но это занятие оказалось практически бессмысленным. Теперь он прислонился к краю киоска, где продавались подушки с напечатанными на них животными в стиле аниме, чтобы снять вес со своей культи.
— Я знаю, что Аноми вряд ли сделает что-то, чтобы раскрыть себя, — продолжал Страйк, его глаза все еще были прикованы к толпе, сгрудившейся вокруг стенда Чернильно-черного сердца, — но я подумал, что есть небольшой шанс, что я смогу узнать кого-то из известных нам подозреваемых. Ничего, кроме Зои.
— Где она? — спросила Робин.
Перед тем как снова присоединиться к Страйку, она проскользнула в женский туалет, сняла парик и очки и переоделась в футболку. Хотя Робин считала маловероятным, что Ясмин захочет задерживаться в ExCeL после только что перенесенного интервью, она не хотела рисковать, столкнувшись с ней снова. Она также снова вошла в игру, в которой, впервые за все время, отсутствовали все модераторы.
— Пошла выпить кофе с другой девушкой в футболке “Сохраним игру Дрека”. Обе все еще в масках. Я не пошел за ними, потому что рядом был кто-то, кто меня интересовал в тот момент.
— Кто?
— Он ушел, — сказал Страйк. — Он бродил по округе один и, похоже, следил за теми же людьми, что и я. Он подошел к паре Дреков и заговорил с ними… Повтори-ка еще раз, что Ясмин сказала об Аноми?
— Ну, она сказала, что он определенно мужчина и намекнула, что Эди должна ему денег. Она сказала, что семья этого парня могла бы что-то изменить, если бы она позволила ему монетизировать игру. И еще она говорила, что он умный и культурный.
— Культурный, — повторил Страйк. — Ты бы назвала Аноми культурным, судя по тому, что ты видела из его разговоров?
— Нет, — сказала Робин. — Как я уже сказала, он немного наглый в игре. Возможно, на модераторском канале он другой.
— Но ты сказала, что считаешь, что он немного притворяется в игре?
— Ну, иногда мне кажется, что он пытается быть слишком похожим на мужика, понимаешь? Вроде бессмысленной грубости.
— Не могу сказать, что я видел много доказательств культуры в его Твиттере, — сказал Страйк.
— Я полагаю, он знает один латинский тег, — сказала Робин. — Это oderint dum.
— Ясмин, кажется, так легко впечатлилась?
— Ну, — сказала Робин, — я бы сказала, что да. Она показалась мне немного…
 
— Глупой?
— Ну — определенно доверчивой. Я имею в виду, история с Майклом Дэвидом…
— Да, — сказал Страйк, — но тот, кто сумел убедить ее, что он Майкл Дэвид, должно быть, был довольно хитер. Она не ребенок. У нее есть работа. Я не могу представить, чтобы кто-то сразу же поверил, когда ему сказали, что он разговаривает с телезвездой в анонимной игре.
— Нет, ты прав, — сказала Робин. — Должно быть, это было сделано искусно.
— И она говорит, что Аноми не смог бы никого убить. Это из-за строгого морального кодекса, физической слабости или брезгливости, как ты думаешь?
— Без понятия.
— Ты не думаешь, что она сказала “он”, чтобы сбить тебя со следа?
— Честно говоря, нет. Мое впечатление, что у нее появилась новая теория, которой она очень довольна, и она сказала мне столько, сколько осмелилась… Но я думаю, что она привязалась к этому новому человеку не просто так.
— Он как-то выдал себя ей?
— Возможно, — сказала Робин, — но у меня сложилось впечатление, что Ясмин действительно хотела бы, чтобы это был человек с обоснованной обидой, которому не повезло, который культурен и не способен никого убить. Она верит, что Аноми хороший парень? О нет — теперь это делаю я, — сказала Робин в отчаянии.
— Делаю что?
— Разглагольствую. Она занималась этим на протяжении всего интервью.
— Это он, — сказал вдруг Страйк. — Он вернулся.
Робин повернулась и посмотрела в том же направлении, что и Страйк.
Молодой человек в кожаной куртке, джинсах и дорогих кроссовках на красной подошве появился снова. Его густые темные волосы падали на лоб. Пока Страйк и Робин наблюдали, Красные Подошвы обошел молодого человека в инвалидном кресле, который разговаривал с веселой девушкой в мини-юбке, затем подошел к другому человеку в маске Дрека и вступил с ним в разговор.
— Его интересуют только Дреки, — сказал Страйк.
— Странно, — сказала Робин, тоже наблюдая за происходящим.
Красные Подошвы теперь смеялся над тем, что сказал дрек.
— Извините, — раздраженно сказал Страйку владелец ларька. Не могли бы вы подвинуться? Вы мешаете людям, которые хотят посмотреть.
Страйк и Робин перешли к следующему киоску, где продавались комиксы.
— Ты переезжала, — неожиданно сказал Страйк Робин.
— Что?
— Переезд. Дом. И что из этого вышло?
— О, — сказала Робин. — Это отложили. Я займусь этим завтра — вот почему я взяла выходной.
— Черт, — сказал Страйк. — Я должен был вспомнить. Надо было спросить. Извини.
— Ничего страшного, — сказала Робин.
Лучше поздно, чем никогда.
— Тебе кто-нибудь помогает?
— Мама и папа приедут сегодня вечером.
Красные Подошвы и Дрек отошли друг от друга. Красные Подошвы достал свой телефон и, похоже, отправил сообщение, а затем отправился прочь от стенда Чернильного сердце.
— Можешь подержать мой световой меч?
Страйк сорвал с себя маску Дарта Вейдера и с трудом выпутался из мантии.
— Что ты…?
Мы следим за этим парнем. С ним что-то не так.
Страйк смял костюм в комок, взял у Робин световой меч и бросил все это поверх комиксов.
— Отдай это бесплатно, — предложил Страйк изумленному лавочнику, и, поспешив за Робин, пошел к “Красным подошвам” так быстро, как только позволяла больная нога. К счастью, толпа была настолько плотной, что мужчина не успел далеко уйти.
— Он не похож на обычного фаната Чернильно-Чёрного Сердца, — сказал Страйк Робин, пока они с трудом пробирались сквозь медленно движущуюся толпу. Он пытался что-то выяснить… возможно, то же самое, что и мы.
Прошло двадцать минут, прежде чем Красные Подошвы добрался до выхода. С видимым облегчением выбравшись из давки, он достал свой телефон и позвонил кому-то, продолжая идти. Подойти достаточно близко, чтобы услышать, что он говорит, не было никакой возможности из-за окружающих толп, все еще двигавшихся в ExCeL и обратно.