Анди. Сердце пустыни (СИ)
Он подтянул платок — ветер задувал песок даже сюда, на край скалы. Обернулся. Поморщился. Так и есть. Стоит дурень, разинув рот на пылевую бурю. Вот же… дебилушка.
— Пасть закрой, — отклонившись назад, рявкнул Жарк. Пристукнул снизу по челюсти. Парень клацнул зубами. Моргнул ошалело.
— И платок натяни, — посоветовал Жарк своему подопечному, проворчав привычно: — Послали же боги детинушку.
Нудук понятливо хмыкнула. Посмотрела одобрительно. Наклонившись, громко, перекрикивая ветер, предложила:
— Я могу пробудить его кровь.
Жарк задумался. Заманчиво, конечно. Но как оно там сложится с кровью, одни темные знают. Не станет ли увалень, кем-то опасным? Пока он дурной, но безвредный, а кем будет после ворожбы?
— Спрошу у Анди. Это ее ученик. Пусть сама решает, — крикнул в ответ Жарк. Обернулся, пригрозил: — Будешь дурить, оставлю в племени. Пусть из тебя человека сделают.
Парень мертвенно побледнел, торопливо вытащил платок из кармана, принявшись заматываться на манер деревенской бабы.
Стоящие рядом троглодки засмеялись. Жарк воздел очи к желтому, от расползающейся бури небу.
Повернулся. Надавал по дурным рукам. Рявкнул:
— Хватит меня позорить! Делай, как у меня. Понял?
Глаза парня увлажнились. Он подозрительно хлюпнул носом, но послушно принялся выпутываться из платка и завязывать, как положено.
— Строгость наставника — успех ученика, — одобрительно проговорила нудук, и Жарк польщенно заулыбался.
— Ну что вы. Какой наставник? Так, присматриваю помаленьку, — возразил он, горделиво одергивая халат.
Нудук внезапно подняла руку. Рявкнула что-то на местном, и троглоды дружно бросились на камни. Жарк замешкался лишь на мгновенье, чтобы дернуть подопечного вниз. Упал, вжимаясь животом в нагретую скалу. Сверху взвыло, ударило звуковой волной по ушам, пронесся порыв, пытаясь содрать одежды, и Жарк иступлено забормотал молитву, пальцами впиваясь в расщелину. Бахнуло, точно разом взорвались сотни бутылки с вином. И наступила оглушающая тишина.
— Все! — объявила нудук, вставая и отряхиваясь.
Жарк вставать не спешил. Поднялся на четвереньки, оглядывая окрестности. Небо быстро очищалось, сквозь уходящие на глазах пылевые облака уже проглядывало солнце.
— Вот! — заорал Жарк, указывая на крошечную фигурку внизу. — Там! Жива!
— Верблюдов туда, — приказала нудук.
Апольярд помог подняться Жарку.
— Господин Жарк, — спросил парень, отряхивая его одежду от песка, — вы меня правда здесь оставите?
— Я тут подумал, — произнес мужчина, не сводя глаз с фигурки внизу, — зови меня господин наставник. Зря что ли я с тобой мучаюсь. И да, начнешь дурить, оставлю. Не переживай, они людей уже давно не едят.
Поль побледнел. Вытер мокрый от пота лоб.
— Я же их не понимаю! — взмолился.
— Ничего. Научишься. У них простой язык.
— Но что я здесь есть буду? — лихорадочно принялся бормотать Поль. — Ни пирогов. Ни кренделей. Даже пряников нет. И по скалам этим ползать каждый день. А жара какая? Тело точно плавится.
— Не о том думаешь, — одернул его Жарк, — думай лучше, чем перед хозяином оправдываться станем за то, что опоили и дома оставили.
— Так ведь леди Анди сказала, что иначе его тут убьют. Мать эта очень ревнивая и потому путь в пески ему заказан.
— Ох, — Жарк почесал затылок, — так-то оно так, только любит он ее… страсть как. Достанется нам, что позволили ей жизнью рисковать. Ладно, придумаем что-нибудь. А пока, давай на верблюда. Едем встречать. И домой. Дерхи заждались поди.
— Девочка моя, — нудук обняла, крепко прижимая к себе, и Анди зашипела от боли.
— Ох, прости, пески не отпускают без крови. Сильно досталось? — с тревогой спросила, отстраняясь нудук.
Анди мотнула головой, мол, нормально. Жить будет.
— Я, — начала было говорить, но нудук прижала палец к ее губам:
— О том, что было между тобой и Матерью, останется здесь, в песках. Никому об этом знать не нужно.
Конечно, усмехнулась про себя Анди. Зачем кому-то знать, сколько раз ее обозвали безмозглым куском навоза. Но она смогла отстоять своих детей — дерхов и своего мужчину. Мать смирилась с ее выбором, наказав, являться по первому зову. Но жить разрешила там, где Анди захочет.
— Дочь принесешь показать, — потребовала, — а сына… Так и быть, оставь им.
Ни сына, ни дочери у Анди пока не было, но когда появятся… Она даст им выбрать самим, за каким ветром идти.
— Как будто снег идет, — пробормотал Жарк, наслаждаясь полетом белых лепестков персиковых деревьев. Поднял ладонь. Поймал парочку. Залюбовался.
— Диво-дивное, однако.
Рядом на скамейку присел Орикс. С наслаждением вытянул ноги. Жарк глянул с неодобрением — одежда пропыленная, сам грязный, с дороги — опять по поручению хозяина куда-то мотался. Портит столь благостный вид.
Наемник сунул руку за пазуху и достал оттуда персик. Чуть зеленоватый, но уже одуряюще пахнущий.
— Тебе. Самый первый персик. Из Хайды. Там они уже спеть начали.
Жарк глянул с подозрением — издевается? Но Орикс смотрел прямо, без издевки, а потом заявил, растягивая губы в улыбке:
— Я жениться решил.
— Да? — заинтересовался Жарк. Решился — взял подарок. Поднес к лицу. Вдохнул сладкий аромат.
— И на ком? — спросил.
— Так на тебе, — брякнул наемник, и Жарк задохнулся воздухом. Закашлялся.
Орикс заботливо постучал его по спине.
— Ты! — выдохнул Жарк, по стиснутым пальцам побежал персиковый сок.
— Так и знал, что ты мне откажешь, — развел руками Орикс, в глазах прыгали смешинки, — так что я себе вдовушку присмотрел. Недалеко отсюда живет. Таверну держит.
— Это ты у нее обедать пристрастился? — сощурился Жарк.
— Ревнуешь? — наклонился к нему Орикс.
— Тьфу на тебя! — сплюнул Жарк. Вскочил. Посмотрел на сплющенный персик. Зашвырнул со злостью в кусты и зашагал к дому.
— На свадьбу только попробуй не прийти! — донеслось ему с хохотом в спину. Жарк зашипел. Вытер испачканную ладонь о штаны.
— Женится он, — шагал он по саду, ворча себе под нос.
— Он женится. Да, кто за такого пойдет? Нашел, небось, косую и кривую. А я? — и он замер на дорожке. — Красивый. Пусть не молод, но с достатком. Денег хозяин подарил — дом купить можно. И без семьи. Один. А некоторые, которые только и умеют, что дурно шутить, себе вдовушку нашли. Обошел ведь, засранец, — и Жарк выругался в сердцах.
Ускорил шаг. Внесся на кухню. Остановился на пороге. Нашел взглядом повариху. Прошелся по столь знакомой и любимой фигуре. Вдохнул потрясающий аромат свежей сдобы и гаркнул так, что зазвенела посуда:
— Выходи за меня!
Конец. Апрель 2023 года