Анди. Сердце пустыни (СИ)

Сердце болезненно сжалось. Они так рассчитывали, что со временем проклятие ослабеет, но оно, похоже, лишь набирало силу, вовлекая в свои сети все большее число людей. 
Правление династии было под угрозой. Как долго еще они смогут скрывать истинное положение вещей, если даже простой архивариус в Хайде догадывается о том, с чем они столкнулись? 
Предпоследний правитель пытался передать трон двоюродному брату, дабы прервать прямую линию. Не помогло. Брат скоропостижно скончался как раз на сороковой день рождения. В одном повезло — не мучился каждое полнолуние как остальные. Похоже ведьма не просто прокляла всех потомков мужского пола, но еще и связала проклятие с троном. Еще немного — и над Аргосом повиснет темная завеса «проклятого трона». И что тогда? Конец стране? 
— Благодарю, уважаемый Лаврус, за откровенный ответ. У меня к вам будет последний вопрос. Скажите, вы когда-нибудь слышали об источнике в сердце пустыни? 
Бальярец моргнул. Медленно поставил чашку с чаем на стол. Нервно отряхнул рукав. И только потом, подавшись вперед, спросил:
— От кого вы слышали о нем?
— Слухи, уважаемый, всего лишь слухи, — развел руками Ирлан, добавляя: — Что еще может быть доступно простому ученому, который собирает истории со всего света.
В его легенду «о простом ученом» архивариус явно не поверил. Но сейчас его интересовало иное.
— Это действительно всего лишь слухи, — он задумчиво пожевал губу, — легенды. И каждый народ в пустыне уверен, что знает, где находится это «сердце». Надо понимать, что вода здесь ценнее золота, а потому в «сердце» будет находиться именно источник с водой. Но как вы сами догадываетесь, там, где есть вода, есть оазис. А все оазисы учтены комиссией великого салгаса еще сто лет тому назад. Нет никаких шансов, что этот источник существует. Очередной мираж. 
Ирлан кивнул. Конечно, нет. Вот только интерес, с которым вспыхнули глаза Лавруса при упоминании об источнике, явно был настоящим. 
  
Глава 7
 
Ночь, как это обычно бывало, рухнула на Хайду за считанные мгновения, укутывая город покрывалом тьмы. В домах зажгли свет. На улицах, где располагались зажиточные особняки, ровным светом вспыхнули светильные камни, прикрепленные к стенам домов. Кварталы победнее освещались по старинке — масляными лампами, ну а трущобы, лепившиеся с востока у порта, так и остались погруженными во тьму. Жителям тех мест было мало дел до удобств — еда была бы и ладно. 
Трое в плащах осторожно пробирались по городу, выбирая закоулки потемнее. Улицы пересекали так, чтобы не попасть на глаза страже. И неприятно удивились, наткнувшись в одном темном переулке на парочку мужчин в плащах — любимая одежда приверженцев ночных дел. Но мало ли какие надобности могут быть у коллег? Молча разошлись, ограничившись предупредительными взглядами. На всякий случай изменили маршрут, заложив дополнительный круг перед выходом на цель. 
Вышли. 
Около нужного дома было тихо. До прихода стражи оставалось еще полчаса — заказчик предупредил, что стражам с позапрошлой ночи особенно «полюбился» данный дом, и каждый патруль, точно медом приманенный, наведывался в этот район. Неудобно, конечно, но что такое полчаса между патрулями для настоящих профессионалов? Прорва времени. 
Троица готовилась штурмовать забор, как из переулка, крадучись, вышла уже знакомая им пара. Старший тройки досадливо поморщился, сплюнул — чутье не подвело. И принесла же нелегкая конкурентов…
Выдвинулся вперед. Положил ладонь на рукоять ножа. Спросил шепотом:
— Уважаемые не заблудились? 
Парочка растеряно переглянулась. Они явно не ожидали встретить кого-то еще. 
Старший оценивающе прошелся по конкурентам и… расслабился. Бакланы. Рожи пропитые. Стоят, точно барухи* на мосту. И судя по амбре, еще и приняли для храбрости перед делом. Вот такие идиоты и портят репутацию нормальным ворам. Набить бы рожу для вразумления…
— Мы-то нет, — нагло выпятил грудь один из бакланов. Самый умный, ага, — а вот вы явно попутали. Это наше место. 
 
Старший хмыкнул — если на то пошло, они сюда первыми пришли. Но что взять с бакланов? Плащи нацепили и считают себя королями ночи. 
И можно бы разобраться, но по-тихому не получится, да и времени жалко. 
— И что за интерес у уважаемых к сему жилищу? — спросил, не скрывая насмешки.
«Уважаемые» приосанились. 
— Дык за зверьем пришли, — проговорил второй баклан. Шмыгнул носом, вытер рукавом, икнул. 
Старший едва сдержался, чтобы не размазать нос сопляку по лицу. Сплюнул и не стал тратить сил — а может, зачтется его доброта. 
— Забирайте, — кивнул великодушно, — но после нас. Мы свое по-тихому возьмем, а после ваш черед.
Бакланы обрадованно заулыбались.
— О чем речь, брат, конечно. 
Старший дал знак выдвигаться. А парочка пусть на стреме постоит. Хоть какая-то польза от идиотов. 
— А вы сюда зачем? — донеслось в спину. Вор замер, размышляя, потом все же снизошел до ответа, а то еще полезут следом, дабы проверить:
— За девчонкой.
— Которая рабыня, да? Троглодка? — проявил неприятную осведомленность один из бакланов и зачастил: — Так она нам тоже нужна. Заказчик без нее зверей не купит. 
Воцарилась нехорошая тишина. Старший с тяжелым вздохом — не срослось — повернулся к бакланам. Ох, не любил он мокрое дело. Но видно сегодня богам захотелось крови. 
— Может поделим? — предложил самый молодой из тройки. — Сначала мы девчонку заказчику, а когда он с ней закончит — этим со зверьем отдадим?
Старший покачал головой — молодость всем хороша, если бы не страдала глупостью.
— Когда он с ней закончит, нам останется только тело спрятать, — проговорил, уже прикидывая, как получше достать парней. 
Бакланы почуяли что-то неладное, заволновались. 
И тут в воздухе свистнуло. Крайний из бакланов стал заваливаться на бок. Второй открыл было рот, но крикнуть не успел — рухнул с торчащим из шеи оперением арбалетной стрелы. Старший пригнулся, закрутился, пытаясь понять, где засел стрелок. Но чувство опасности толкало в спину, и он рванул в сторону ближайшего переулка. Уйти не успел — спину обожгло, и мостовая прыгнула навстречу. 
С забора черной кляксой стекла темная фигура. Прошлась, проверяя все пять тел. Потом махнула кому-то рукой. Из-за угла показалась еще одна фигура, катящая повозку. Вдвоем они споро погрузили тела и двинулись прочь.
В доме от непонятной тревоги проснулся Орикс. Встал, прошелся по комнатам, прислушиваясь к тишине. Вышел во двор, постоял. Было тихо — даже цикады с чего-то решили взять перерыв. И вот это было странно. Что-то их спугнуло. 
Взял меч, прошел до ворот, отодвинул засов, выглянул наружу — никого. Только вдалеке слышался звук поскрипывающих колес. Постоял, вдыхая запахи ночного города. Тревога потихоньку унималась.
Орикс хотел было вернуться, как его внимание привлекла темная лужица на камнях. Подошел, опустился, макнул пальцы, и на них остались алые разводы. Хмыкнул, поднялся, вытер пальцы о штаны, вернулся в дом. Чтобы не случилось на улице — ночь уже скрыла все следы. 
Но Хайда уже не та, если в приличном районе под носом у стражи мостовая окропляется кровью… Орикс сокрушенно покачал головой. Что-то прогнило в этом когда-то прекрасном городе.
Открыл дверь — навстречу шагнул хозяин дома. Орикс уважительно покосился на пистолет в его руке. 
— Что-то случилось? — спросил Ирлан. 
— Нет, — мотнул головой Орикс, — показалось. 
Поднимать лишний шум, когда не знаешь причины… Это как метать нож по птицам. Толку мало, шума много. 
И все же для успокоения совести прошелся по дому, заглянул в комнаты, проверил крышу. Полюбовался на спящих дерхов, из-за жары спавших пузом кверху. Неодобрительно хмыкнул при виде девчонки, упрямо устроившейся на полу. Рабыня спала в одежде на голых досках, только подушку стащила с постели. 
— Как она? — спросил шепотом над ухом Ирлан. Он не ушел спать, следуя за охранником. Орикс молча поманил его за собой. Привел обратно на летнюю кухню, которую перестроили в загон для дерхов. Подпрыгнул, подтянулся на балке и вытащил оттуда сверток. Развернул ткань, демонстрируя куски лепешки.