Пленница Лютого (СИ)

Но Лютый…
Нет, его забыть невозможно. Ни взгляда, ни фраз.
Запинаюсь, когда мужчина давит ладонью на мой затылок. Дергает к себе, ощутимо сжимает волосы. Заставляет произнести те слова, от которых у меня всё внутри сжимается.
– Ты пообещал, что воспользуешься всеми моими дырочками, если я решу тебя предать. Чтобы я помнила, кому принадлежу. А потом…
– А потом ты пожалеешь о том, что сделала. Так что, - ладонь ползет по моей груди, отодвигает вырез платья. – Мне стоит выполнить обещание?
Мотаю головой, словно это поможет. Словно хоть раз Лютый слушал меня и выполнял мои желания. Он даже не видит меня в кромешной темноте, окутавшей нас. Но не могу остановиться. Сжимаю его запястье, стараюсь оттолкнуть.
Не могу поверить, что он приехал сюда. Наплевал на всё, на риск снова оказаться в СИЗО. Приехал и ведет себя так, словно всё идет по плану. По его плану.
А ведь у меня он тоже был. Уверенность, что всё будет просто. Валя обещала, что он больше не тронет. Лютого под замок, меня подальше. Преследование закончится, смогу дышать и не бояться темных подъездов.
Всё будет хорошо.
Но ничего не хорошо!
Я дрожу от прикосновений мужчины. От того, как его взгляд скользит по моему телу. Я не вижу его, но чувствую. И этого достаточно, чтобы нервы узелками завязались.
– Ты… Ты просто хочешь, чтобы я оказалась виноватой. Чтобы спустить на мне пар, наказать, потому что только я рядом. Но так не правильно! Ты не можешь… Не можешь так поступить. Я ни в чем не виновата.
Выпаливаю, надеясь, что это сработает. Но не могу же я просто признаться? У Лютого нет никаких доказательств, что я замешана. Валя обещала, что он ничего не узнает.
Мало ли кто мог точить зуб на мужчину. В криминальном мире ведь ничего не просто, все хотят подставить друг друга. В любом мире так, да. Но Лютый…
Лютый не должен знать правду. 
– Признание вины… - сталкер усмехается, а после я снова могу дышать. Он делает шаг назад, дает мне капельку свободы. – Смягчает наказание. Тебя это не спасет, но…
– Хватит мне угрожать! Я тут совсем ни при чем, ясно? Я не понимаю, почему ты так думаешь.
Тараторю, хватаю воздух. Я знаю, что мужчина мне не верит. Но я не могу остановиться. Я хочу, чтобы этот кошмар закончился. Отхожу от стены, стараясь оказаться ближе к двери. Если не получится убедить во лжи, то хоть попытаюсь снова сбежать.
Вскрикиваю, когда в темноте наступаю на что-то. Ногу пронзает болью, словно лезвием разрезало. Печет, ранка пульсирует.
– Что уже натворила?
Задерживаю дыхание, когда Лютый сжимает моё запястье. Тянет за собой, а после сжимает мои бедра, поднимает в воздух и усаживает на стол. Резко, за секунду, не давая прийти в себя.
– Пусти!
– Сиди смирно, златовласка.
Едва сдерживаю в себе раздражение. Потому что стол – в центре комнаты, я снова оказалась в западне. Это как вечный танец с Лютым. Шаг к спасению, два в сторону клетки.
Щурюсь от яркого света, прикрываю глаза. Мужчина телефоном подсвечивает, присаживается, рассматривает мои ноги. Кожу стягивает в местах, где он касается.
– На осколок наступила. Переживешь.
– Это глупо.
– Наступать на осколки? Определенно.
– Нет. То, что происходит. Ты же знаешь, что я не смогу просто так… Ты же видишь, что я больше не могу! Не могу быть твоей, подчиняться. Ты меня до нервного срыва доведешь! Почему бы просто не дать мне уйти? Уверена, есть другие девушки, с которыми ты будешь счастлив. Которые с радостью подчиняться тебе и…
– Ты, Кристина. Ты мне подчинишься и примешь меня. Разговор окончен, это не обсуждается. Лучше скажи, что скучала по мне.
– Нет.
Выпаливаю, когда его ладонь касается моего лица. Рискую всем, но больше не могу молчать. Подстраиваться, играть роль его девочки. Я сама нарываюсь, но не могу по-другому. Сейчас, уловив нотку свободы действий, я не собираюсь останавливаться. Пусть Лютый катится к черту, он больше не может всё решать за меня.
Пусть знает, что я его не хочу.
Совсем.
Ни капли.
И дрожь, когда его губы задевают мою кожу, только от страха. От нежелания быть с ним. От волнения перед будущим. Никакой связи с тем, как всё поджимается внутри, как сердце бешено колотится, выпрыгивая из груди.
 
– Я не скучала по тебе, ясно?
– Ясно. Но это ничего, златовласка. Это я исправлю.
Я не успеваю обдумать угрозу или обещание Лютого. Он, как обычно, всё решает за меня. Разводит мои ноги, устраиваясь между ними. Сжимает бедра, придавливает их к столу, чтобы я не смогла слезть.
Близко, удушает своим одеколоном. Запахом, таким знакомым. В каждом его ловила, походила на сумасшедшую. Боялась, что любой прохожий может оказаться моим сталкером.
А сейчас он рядом.
Сжимаю плечи мужчины, без надежды на то, что смогу оттолкнуть. Просто ищу точку опоры, хотя бы за что-то удержаться. Выстоять против мужчины, не поддаться.
Не сломаться от его касаний.
Лютый держит меня крепко, заставляя запрокинуть голову. И задохнуться ощущениями, когда моих губ касаются его. Он целует жадно, напористо. Будто дорвался до источника, блуждая по пустыне. Втягивает мои губы, ласкает их, вдавливает зубы, кусая меня.
Вырывая из меня стон легкой боли, будоражащей сознание. Как разряд тока, который спускается по венам. Бьет ударами там и тут, прожигает меня насквозь. До кости, до основания.
Дыхание мужчины ласкает кожу, вызывает трепет. Протесты сгорают где-то в горле, вспыхивают короткой вспышкой, от которой я начинаю дрожать. Лютый запускает ладонь в мои волосы, едва тянет. Сильнее запрокидываю голову, подставляюсь.
В ловушке, загнанная сталкером. Он держит меня, не позволяет выбраться. Целует, не давая вдохнуть кислорода. Его язык скользит по губам, проникает дальше.
Распаляет всё сильнее, до головокружения и покалываний в кончиках пальцах. Это превращается в дурман, с которым не получается соображать. Никаких мыслей, плотный туман.
Лютый сдвигает меня к краю стола, на секунду касаясь оголенно бедра. Подается вперед, вжимается в меня пахом. Дает прочувствовать, что в его брюках становится твердо.
Это всё болезнь, разрушающая сознание. Наваждение, а мне очень нужно найти лекарство. Чтобы не чувствовать возбуждения рядом с этим мужчиной, не дрожать от его хватки. Не реагировать, не отвечать взаимностью…
Это всё неправильно. Я знаю об этом. Знаю, насколько мужчина опасный, жестокий. Монстр в человеческом обличии. Я пытаюсь от него сбежать, но когда Лютый целует…
Наваждение.
Выплеск эндорфинов, возбуждение кипит в крови, ошпаривает. Я ничего не могу, только голову запрокидываю, когда губы сталкера спускаются на мою шею. Сильно втягивают кожу, до жжения. Перед глазами летают мушки, кислород давит изнутри.
Шиплю, когда прикосновения становятся слишком сильными, оущутимыми. По всей шее – его метки. Снова. Только прошли, осталась бледная нетронутая кожа.
И Лютый это исправляет.
– Не пытайся меня оттолкнуть, - понижает голос, давит крупной ладонью на мой затылок. Бьюсь о его лоб своим, вскрикиваю от резкой боли. – Не рыпайся, златовласка. Чем меньше сопротивляешься, тем меньше боли. Ты ведь знаешь правила.
Усмехается, пока я вслушиваюсь в каждый звук. Без зрения страшно, волнительно. Чувствую себя беспомощной, только прикусываю губу мужчины, когда тот целует меня.
– Лютый! – вскрикиваю, когда его ладонь ползет по бедру, касается ткани белья. – Не надо!
– Надо, моя девочка. Ты не должна забывать, кому принадлежишь.
– Я помню. Я…
Всхлипываю, стараюсь справиться с волной эмоций. Сейчас согласна на всё, лишь бы он прекратил. Окунать меня в этот котел с кипятком. Разъедать кожу и чувства.
Слишком резко. Выдернули, вернули обратно Лютому. А его пальцы нагло поглаживают моё лоно сквозь трусики. Изучает, как хозяин. Ничего ли не поменялось.
А после меня оглушает стуком в дверь. Частым и сильным, так горничные не пытаются попасть внутрь. За дверью слышится возня, удары и выкрики. Что-то происходит.