Сиротка для Дракона. Новенькая в Элитной Школе Истинных (СИ)

К горлу подступает ком, глаза начинают печь слёзы.
Просто потому что мне тепло, удобно и красиво.
И больше не знобит.
— Ну что, сделаем домашку? У вас там наверное программа для отсталых, — ухмыляется он широко, как будто хочет отыграться. Что напрямую говорит о том, что он задет. Я не обижаюсь. Хотя бы потому, что она реально для отсталых. Мне так кажется. — Ты же будешь на выпускном? Песню для вальса уже выбрали, хочешь, включу?
Мотаю головой. Зачем?
— Умеешь танцевать?
Снова даю понять, что нет.
— Ну так, надо потренироваться.
Всё ещё громыхает гром, льёт весёлый дождь, на самом этаже тихо.
Ди включает музыку на смартфоне, кладёт его на тумбочку и подаёт мне руку.
— Давай же!
И я решаю, что если оттопчу ему ноги, он будет виноват сам.
Радион кружит меня и направляет, осторожно обнимая за талию и едва касаясь руки. Его чёрные глаза сверкают, а у меня впервые за всё время, что он тут торчит, начинает неверно стучать сердце.
Красивый, опасный, умелый.
Не верю, что я ему нравлюсь...
Не верила до этого момента.
Я практически не сбиваюсь, хотя это и стоит мне капелек пота на висках.
Он не сводит горящего взгляда.
И только-только музыка начинает затихать, в дверь стучат.
— Айрис, это Квент, — уточняет так, будто я могла забыть его голос. — Можно войти?
 Глава 18. Восемнадцать 
 Я пришла к тому, с чего начинала...
Прошло несколько дней, с тех пор как Квентин постучался в дверь моей комнаты.
С тех пор как я видела его в последний раз.
Он больше не появлялся в Драгон-Холле.
Решил не показываться на глаза до Дня Света? Отчего же?
И хоть «отношения» с Ди стали бессмысленными, я... сблизилась с ним, что-то в нём неуловимо изменилось, что-то стало тихо, тёмно привлекать.
Но я подумаю об этом завтра.
Формально мой день рождения уже наступил, хоть я и не знаю точно, когда родилась. Время — полночь.
Мне восемнадцать.
Никого нет рядом, за окном накрапывает дождик.
Надеюсь, про дурацкий праздник все уже забыли и не будет никаких неловкостей в столовой или на уроках.
Мимолётно улыбаюсь этой мысли и закрываю глаза.
Вот только тут же открывается дверь и в комнату кто-то входит. Должно быть, Мия наконец вернулась. Сделаю вид, что вижу десятый сон.
Куда там.
Меня тормошат, больно вцепившись в плечо.
Поднимаюсь резко и упираюсь взглядом в... миссис Ретти. Учительница литературы начинает кричать:
— Ты что, с луны свалилась, Айрис? Не чувствуешь, не слышишь? Ты же вроде не глухая, а! Пожар. Мы все горим! Быстрее!
Тот гнев, что выплёскивается на меня, сложно даже в страшном сне себе вообразить.
Он сильнее любого пламени.
Она вытаскивает меня из комнаты, и я только теперь начинаю слышать звуки сигнализации, которую включили будто по заказу. Коридор и вправду заволакивает дымом, из комнаты выбегают девочки в сопровождении охранников, которые громко считают всех по головам и инструктируют, куда бежать, и где пожарная лестница.
Я не успеваю вникнуть, только бегу вместе с остальными.
Миссис Ретти до сих пор не отпускает, как будто бы пришла лично за мной.
И что она вообще делает в Драгон-Холле ночью?
Большинство учителей живут в городе, в отличие от того же директора.
Дым всё сгущается, кто-то что-то говорит про сбой в системе, про выключение электричества и приступ у мистера Томпсона. Медсестра с ним, все дети целы, что-то ещё...
Я не улавливаю момент, когда мы с миссис Ретти отделяемся от остальных.
Может быть, позади ещё косяк учеников, а я просто не вижу...
Но нет, она заталкивает меня в свою розовую машину, садится сама, блокирует дверцы и вдаривает по газам.
А затем смеётся.
Смеётся как умалишённая. Запрокинув голову от удовольствия, и едва не врезавшись из-за этого в злосчастный жёлтый автобус.
Он сломался, всё никак отвезти в город не могут.
— Ну что, наконец-то, мы остались одни, Айрис.
Она так часто повторяет моё имя, что я понимаю — никакого дружелюбия ко мне никто не испытывает.
 
В ней горит ненависть.
Но почему?
Что я такого сделала?
Куда мы едем?
— Я не планировала! — говорит она, запинаясь. — Совершенно не планировала! Знала, что хочу что-то с тобой сделать, знала даже, что могу... Но нужно было ждать... Ждать, может быть, какой-нибудь дракон тебя и подхватил бы, и ты исчезла с глаз моих... Я была словно Сальери, которому приходилось смотреть целыми днями на Моцарта... Ты читала про Сальери? Ну, конечно же, нет. Неуч! Оборванка... Что же мне с тобой сделать?
В её голосе такая несдержанность, словно она прямо сейчас набросится на меня и начнёт душить. Или затискает до смерти, как ребёнок котёночка.
— Я хочу, чтобы ты знала, почему это происходит, Айрис. С хорошими людьми ничего плохого не случается. Ты поняла, тварь? Если с тобой случится... это... значит, сама виновата.
Я изо всех сил дёргаю за ручку, надеюсь, что механизм даст сбой, но всё бесполезно.
Это, видимо, раздражает училку, и она, остановившись, отвешивает мне хлёсткую пощёчину и ловким движением пристёгивает к креслу, а руки заковывает в наручники с... розовыми пушистыми перьями. Их крепит к переднему сидению, словно делала это уже сотни раз.
Снова неистово давит на газ.
— Из этой машины выходят только с моего разрешения.
Дамочка самодовольно улыбается, слизывает остатки помады с губ и снова чуть не гробит нас, едва успев вписаться в поворот.
— Дроны. Обычно здесь кружат дроны. Этот мальчишка, Квентин, так легко уволок тебя в прошлый раз. Это потому что никто не знал, истинная ты или обычный мусор. А по мне так одно другому не мешает.
В первую нашу встречу она была даже милее.
Прислушиваюсь и понимаю, что миссис Ретти ко всему прочему ещё и пьяна.
Замечательно.
— Ну вот, теперь ты здесь официально... Ха, кстати, с твоей директрисой разобрались. Уничтожили за халатность или сослали куда — не знаю. Но знаю вот что: от тебя одни беды, Айрис.
Сердце разгоняется бешено. День рождения начался с пожара и очередного похищения.
Не жизнь, а дешёвый романчик.
— Так вот... Охранники на каждом углу, камеры, дроны, директор, который всё ещё дракон, пусть и на половинку... Всяческие протоколы, полностью просматриваемая безлюдная местность, в которой невозможно затеряться. Никаких тайных катакомб и чего-то такого. Драгон-Холл неприступнее, чем кажется. Я смотрела на тебя, и у меня всё... зудело. Понимаешь? Как... В общем, зуд... Хотелось схватить тебя за твою головёшку и по стенке, по стенке... Ты, — неожиданно устало выдыхает, — с ума меня свела.
Я прикусываю губу.
Чёрт. Это заразно.
Мне хочется ответить.
Даже зудит.
Ужасно, если заговорить меня вынудит именно эта сумасшедшая женщина.
Вспоминаю про цепочку на запястье. Становится немного легче. Если она не плацебо, директор  спасёт меня, когда сам очухается, так?
Я должна только дождаться этого и не паниковать.
Хотя... что это со мной?
Надеюсь на чью-то помощь? На помощь человека, который отчасти сам и виноват во всём? Понанимал идиоток...
Нет, лучше своими силами её уделаю, как только подвернётся возможность.
В моих глазах верно сверкает что-то такое, потому что миссис Ретти передёргивается и морщится.
— Ему стало плохо. От этого разное может произойти. Даже ураган. Даже пожар. Почему бы и не пожар, так? Что ты так смотришь? Ладно, конечно, это я его устроила. Как иначе можно было тебя вытащить? Я не могла больше ждать, он так смотрел на тебя... — в голосе появляется откровенный собачий — сучий — скулёж.
Так и хочется спросить — кто?
— Радион... — шепчет миссис Ретти. — Он всё устроит. Он только мой, слышишь? Не знаю, чья ты там истинная, да это уже и неважно. А вдруг окажется, что он всё-таки дракон? У него в роду они есть... Просто вдруг тебе досталось больше силы, а ты его истинная, а он... он... понимаешь?