Нейтралы (СИ)

Гиппогриф, ага.
Данный поступок не встретил понимания в коллективе Рейвенкло. Эгоистичные вороны, обсудив происшествие и получив исчерпывающий рассказ от Браун, пришли к выводу, что Малфой сам нарвался, так что жалеть его не с чего. Зато, возможно, следует жалеть себя, потому что Хагрида могут отстранить от преподавания, чего не хотелось бы. Бывший лесничий все-таки был редким специалистом, которому прощались и косноязычие, и привычка закладывать за воротник.
- Хотя книжку он рекомендовал необычную, - болтали девочки. – Я не сразу поняла, что её надо погладить по корешку.
- Точно! – хлопнул я себя по лбу, не сдержавшись. – Надо было погладить по корешку.
- Ты не знал? – удивилась Мораг. – Как же ты её открыл?
- Бил молотком, пока она не подчинилась.
На меня посмотрели, как на варвара. Затем, с подозрением – на безуспешно попытавшегося притвориться невидимкой Артура.
- Ты тоже?
- Ммм, нет. Я её не бил.
- Что-то как-то подозрительно, - с сомнением протянула Падма. – А что ты с ней делал?
- Капнул кислотой, - признался Артур. – Сначала пытался покормить, но от мяса она отказалась.
«Чудовищная книга о чудовищах» воронам понравилась. Сложности с открытием и небольшие проблемы со сном после прочтения целиком окупались полезным содержанием, ну а кошмары лечились простой валерьянкой.
Что касается профессора Люпина, то первоначальное не слишком лестное впечатление по мере уроков выправлялось, спустя пару недель про него стали говорить, как о неплохом преподе. Теорию он не начитывал, предоставляя возможность изучить учебник самостоятельно, зато с лихвой давал практики. К тому же вблизи выяснилось, что потрепанная мантия и сапоги выглядят хоть и непрезентабельно, но крепкие и пошиты весьма специфическим кроем, характерным для егерей и охотников. Иными словами, Люпин принадлежал к тому слою магов, которые ЗОТИ изучали на собственной шкуре и, раз выжил, рассказать мог многое.
Из всех факультетов только Слизерин продолжал держать с ним дистанцию, глядя на Снейпа. То, что на людях они вели себя вежливо, не помешало ученикам понять, что эти двое – враги. Эпизод со Снейпом в бабушкином платье долго обсуждался в гостиной, и наши штатные любители интриг пришли к выводу, что случайностью тут и не пахнет. Все с предвкушением ждали новых эпизодов разворачивающейся войны.
Что касается Снейпа – я его не понимал. Декан Слизерина производил впечатление человека сухого, желчного, злопамятного и никого не любившего. Закутанный в черную мантию, словно в футляр, он не сближался ни с учениками, ни с коллегами. Про его личную жизнь ничего не было известно, даже слухи не ходили. Однажды наши организовали опрос на тему «как вы думаете, где спит Снейп?», состоявший из вариантов «в гробу», «под потолком, зацепившись ногами за балку и завернувшись в крылья» и тому подобным. С разгромным счетом победил пункт «Снейп не спит никогда».
Чрезвычайно закрытый человек.
Помимо Ухода, из статусных магических предметов у меня прибавились Нумерология и Древние Руны. Материал по ним требовалось и заучивать, и понимать, а объем был большим, так что мозги кипели. Напряжение копилось…
Присутствие дементоров тоже оказывало свое влияние. Нежить разместилась вокруг школы и теперь каждый, желавший посетить или покинуть Хогвартс не через каминную сеть, неизбежно встречался с мрачными вымораживающими фигурами. Не сказать, что их было много, но они находились рядом постоянно. По сравнению с прошлым годом, атмосфера в замке казалась удушливой, и улыбались ученики реже.
Я обратил внимание, что вороны начали чаще собираться в гостиной. Вроде бы мелочь, но раньше мы предпочитали разбредаться по укромным уголкам и не искали человеческого общества. Теперь даже самые лютые одиночки изменили своим привычкам.
Старшекурсники, способные показать и объяснить заклинание патронуса, зашибали неплохие деньги.
Драться стали чаще, драки стали жестче. Не миновала участь сия и меня, заодно на ровном месте обеспечив славой потенциального черного мага и в целом личности сомнительной. Увы, иначе в той ситуации действовать я не мог.
 
Мой однофамилец Джозеф Стивенс с Хаффлпаффа оказался просто однофамильцем, никаким не утерянным родственником. Мы проверили. Пока изучали биографию парня, оценили также и его самого, присмотрелись и пришли к выводу, что в целом он нам нравится. Не дурак, авторитет у барсуков заработал, отметки по школьным предметам хорошие. Сильным магом станет вряд ли, зато имеет шанс сделать неплохую карьеру в Министерстве, особенно если ему помочь.
Словом, мы к нему негласно присматривались, и те, кому надо, о нашем благожелательном интересе знали. Это нормальная практика по отношению к магглорожденным, барсучье лобби не возражало и за парня радовалось.
Поэтому, когда, возвращаясь из библиотеки, мне послышался в боковом коридоре голос Джозефа, я не задумываясь свернул туда. Просто так, без какой-либо задней мысли.
Парня обступили трое гриффиндорцев, причем всех троих я немного знал. Кеннет Таулер, кузен Фрая, Гарольд Стром и Джеймс Меллинг, ничего из себя не представляющие посредственности с завышенным самомнением. А вот про то, что у них какой-то конфликт с тезкой, мне слышать ничего не доводилось.
Не скрываясь, подошел поближе. При моём появлении Кеннет прекратил хамить Джозефу (что конкретно он говорил, я не расслышал, хватило интонаций) и развернулся ко мне. Он, по-видимому, в их компании главный.
- А тебе чего надо?
- Да так, - пожал я плечами. – Шел мимо, вижу, вы с парнем общаетесь. Дай, думаю, подойду, может, тоже поболтаю. Какие к нему претензии?
- Не твое дело. Вали отсюда, пока можешь.
- Ошибаешься. Он – человек моего имени, значит, дело моё.
Стром и Меллинг быстро переглянулись между собой. Они не испугались, вовсе нет, просто ситуация начинала выходить за рамки обычного школьного наезда на грязнокровку.
Кеннет изменение то ли не почуял, то ли не захотел.
- Да мне насрать, что ты думаешь, и на имя твоё…!
Закончить фразу он не успел. Выбросив руку перед собой, зажмурив глаза и наклонив голову, я сформировал на ладони «Вспышку» - боевую вариацию Люмоса, дающую мгновенный ослепляющий эффект. Она у меня пока что не очень хорошо получается, но на короткой дистанции, да в темном коридоре… Эффект был ошеломляющим. Шагнув вправо, обходя ослепленного Кеннета, я быстро вытащил палочку из ножен и послал в Меллинга Ступефай. Попал, парень свалился, где стоял. Первый готов.
Продолжая движение, сделал длинный шаг вперед, одновременно приседая. Стром оправился от ослепления быстрее или просто лучше подготовлен, его заклинание, тоже Ступефай, пронеслось у меня над головой. Второй раз сколдовать он не смог – я оперся рукой на пол и послал «волну». Чистая магия, сила и контроль. Стром пошатнулся, когда волна достигла его ног, не успел восстановить равновесие и получил моё заклинание прямо в грудь. Отлетел к стеночке, прилег. Минус два.
Теперь займемся виновником столкновения.
Вспышка сработала не дальше метра от его глаз, поэтому сейчас он пятился назад, выставив палочку вперед и пытаясь проморгаться. За то, что он в таком состоянии сумел выставить приличный «Протего», ему честь и хвала, но вряд ли щит поможет. Я сосредоточился и вывел в воздухе сложное движение палочкой, попутно одними губами прошептав нужную формулу.
Таулер вскрикнул, выронил палочку и обеими руками схватился за рот. Отнял руки, наклонился и глухо застонал.
Джозеф стоял на месте, хлопая круглыми от изумления глазами. Для него все произошло настолько быстро, что он только-только успел палочку вытащить и теперь не знал, что с ней делать. Ну, хоть не струсил, уже молодец.
- Что здесь происходит?
Профессор Снейп, как всегда, появился не вовремя.
- Небольшое недоразумение, профессор, - я демонстративно спрятал палочку. – Мы уже закончили.
- Позвольте мне решать, закончили вы или нет, мистер Стивенс. Тинки! – рядом с хлопком возникла домовушка. Снейп указал на рухнувшего на колени Таулера, изо рта которого вытекала кровь. – В лазарет, срочно. Итак, я жду.