Нейтралы (СИ)

Несколько сложнее обстоят дела с древними рунами. Обычно какой-либо разновидности футарка детей учат до школы, в семье, хотя в Уэльсе предпочитают огам. Как бы то ни было, уровни тех, кто на третьем курсе приходит на уроки профессора Бабблинг, сильно различаются, как в смысле объема знаний, так и в плане практических навыков. Бедной женщине приходится вертеться. Поначалу она устраивает тестирование, по итогам которого разбивает всех желающих на десяток групп и постепенно сводит их к единому знаменателю. Кого-то за год, кого-то за два, но к пятому курсу программа становится общей.
Это, так сказать, добровольно-принудительный список, то есть при устройстве на работу в Министерство, Мунго и ряд других структур спрашивают результаты экзамена по одному или нескольким указанным предметам. Считаются они факультативами, однако любой школьник с минимумом мозгов стремиться набрать как можно больше СОВ из этой пятерки. Другое дело, что лень-матушка часто побеждает и выбор идет по принципу «что полегче». Особенно грешат шалопайским отношением гриффиндорцы.
Есть и настоящие факультативы, по которым в дипломе в лучшем случае ставится отметка «прослушано». Зачастую ценятся они не меньше основных предметов. Сам факт упоминания о посещении кружков целительства, каббалистики, продвинутых чар, големостроения и других на знающих людей оказывает более чем положительное воздействие и жизнь молодому магу облегчает. Или, как минимум, помогает с трудоустройством. Привычный магглорожденному карьерный путь возможен только в Министерстве – во всех остальных местах критерии оценки соискателя специфичны. Тем не менее результаты СОВ оказывают влияние везде.
Я выбрал нумерологию, уход и древние руны. Дара пророка у меня нет, так что смысла ходить на прорицания не вижу, по маггловедению программа во многом зависит от политики Министерства, поэтому лучше растрясу родню на нужную информацию. Если честно, на нумерологию записался исключительно из чувства долга – никогда не любил математику. Не подходящий склад ума. А надо, надо… Заранее предчувствую проблемы и долгие часы за учебниками.
Ещё мы с Артуром заручились предварительным согласием мадам Помфри, она готова принять нас в свой кружок при условии хороших оценок. Такая же ситуация с деканом и его кружком продвинутых чар. Прибавьте фехтование, бросать которое мы не собираемся, и обязательные к изучению родовые методики, и вы поймёте, почему свободного времени у нас не будет. Нормальная ситуация для среднестатистического рейвенкловца. Вечная занятость провоцирует плохую общительность, отсюда репутация нашего Дома как прибежища одиночек.
Мы не оставляли попыток превратить наш гибрид подростковой берлоги и лаборатории безумного ученого в укрепленную цитадель. Очередная идея по сокрытию входа заключалась в наложении Малой Печати Сокрытия Монэ, или, как её называли, «запинайку». Штука эта проходила по классу гибридного ритуала, то есть одновременно с чарами имела требования к использованию ингредиентов, артефактов, соблюдения фаз Луны, правильному начертанию опорных точек и много чему ещё. Отдельные элементы в Печати сложности не представляли, трудность заключалась в том, чтобы правильно состыковать их вместе. Ну и, разумеется, чтобы вписать получившуюся конструкцию в уже существующую защиту.
Качественная запинайка работает с вероятностями, выстраивая события нужным создателю образом. В данном случае речь идёт о защите объекта, то есть входа в лабораторию. По идее, потенциальный наблюдатель, проходя мимо него, на пару секунд на что-то отвлечется – звук громкий услышит, камушек в ботинок попадет и тому подобное, - и на дверь внимания не обратит. Или спотыкнется, запнется, отсюда и название.
Воздействие на вероятности – уровень седьмого курса, а то и выше. Заклинания или чары такого рода мы не потянем. Однако, во-первых, в данном случае речь идет о гибридном ритуале, которые тем и хороши, что состоят из нескольких простых частей. Во-вторых, Малая Печать относится к простейшим печатям, её Монэ специально для начинающих разработал в качестве учебного пособия. И, в–третьих, наши расчеты через совиную почту проверяют родственники, в письмах корректируя замеченные ошибки.
 
Для создания Печати нужно зелье. Для зелья нужны подснежники двухголовые, причем свежие, собранные не более часа назад. Иными словами, варить зелье следует прямо в лесу, благо, оно простое и цветы неприхотливые, весной растут везде. У нас есть лес под боком? Ещё какой, на всю Британию известный.
Только второкурсников в него не пускают. Да вообще учеников не пускают без сопровождения персонала.
Смысл запрета понятен – какими бы брутальными методами не руководствовались маги при воспитании детей, отправлять их на верную смерть они не желают. Не настолько они отбитые… Не все. А лет тридцать назад в окрестностях Хогвартса всякие твари водились! Сейчас, благодаря совместным усилиям Хагрида, Гильдии чар и Аврората наиболее опасных существ повыбили, поэтому народ рискует выбираться в лес и ловить-собирать полезное. В смысле, ученики и раньше рисковали, просто их регулярно подъедали. В последнее время походы относительно безопасны.
Обычно ходят по субботам и воскресеньям. Вполне официально покидают школу под предлогом посещения Хогсмида, по пути сворачивают на одну из тропинок и углубляются в лес. Находят, что им надо, идут в Хогсмид, посидят в кафешке, потом в общем потоке спокойно возвращаются в школу. Если вдруг есть какая запрещенка, договариваются со спецами вроде близнецов Уизли, способными протащить что угодно посредством тайных проходов. Знание подземных ходов – великая тайна, информацию о них не выдают никому.
В Хогсмид выпускают, начиная с третьего курса, так что мы с Артуром пролетаем. Где вход и выход на тайные тропы, нам не известно. Перебираться через школьную ограду не стоит и пытаться – предыдущие поколения доказали, что дело дохлое. Засекут. Так что делать? Идти, советоваться со старшими.
В качестве советчика выбрали Октавиуса Олбана. Человек опытный, шестикурсник, дружелюбно настроенный к малышне вообще и к нам в частности. Опять же, если догадается, для чего нам зелье (а он почти наверняка догадается) использовать эту информацию вряд ли станет. Она ему просто-напросто не нужна, он уже на другом уровне, у него другие интересы.
Так что мы прихватили бутылку хорошего огневиски из стратегических запасов и пошли договариваться о помощи. Виски Олбан оценил, покивал довольно, внимательно выслушал и задал необычный вопрос:
- Пацаны, как у вас с боевкой?
Мы переглянулись, и я осторожно ответил:
- Неплохо. Для нашего возраста.
- Ступефай, Секо, Протего знаете?
- Да мы и Редукто можем запулить.
- Я почему спрашиваю, - принялся объяснять юноша. – Крупных животных или тварей возле Хогвартса нет, зато мелких более чем достаточно. Стаи пикси, гнезда лукотрусов, из озера гриндилоу вылезают, на окраине деревни временами красных колпаков видят. В позапрошлом году один барсук умудрился забраться в куст-зажевайку, его так зажевало, что два месяца в Больничном крыле провел.
- Обычное дело, - высказался Артур. – У нас рядом с домом так же.
- И у нас.
- Ну раз так, то вот вам два варианта. Я в субботу пойду в Хогсмид, по пути сделаю небольшой крюк, наберу вам подснежников и отошлю совой. Мне не сложно. Или, если хотите, могу показать тайный ход, но тогда будете должны.
- В чем заключается долг?
- Мне тоже иногда свежие травки требуются, а самому ходить влом, - честно признался Олбан. – Проще вас послать и объяснить, где что растет.
В ответ на мой вопросительный взгляд Артур согласно кивнул. Да, предложение щедрое. Мы получаем ценную информацию, Олбан – мальчишек на побегушках, экономя себе время и нервы. Взаимовыгодный обмен.
- Если только не очень часто.
- Договорились!
Высокие стороны торжественно пожали друг другу руки и разошлись, удовлетворенные сделкой. Тайный ход, оказывается, начинался на втором этаже, в том же коридоре, что и кладовка профессора зельеварения. Для прохода требовалось трижды наложить заклинание Алохомора на одну из картин. Она поднималась, и открывшийся лаз вел в длинный тоннель, который, в свою очередь, выводил за школьную ограду.