100 лет тому назад. Часть вторая (СИ)

Пока двое работников Юнуса, отыскавшихся в его лавке готовили одну из комнат в жилой зоне дома под заявленные мной требования, Юнус с меня стребовал все положенные клятвы. А вы думали, все исключительно на доверии будет? Нет, Система очень повышает доверие между заключающими контракт, жестоко карая клятвопреступников.
И вот, процедура снятия проклятия началась.
— Жжется! — Прохрипел мой пациент. Как-то быстро у него эта стадия достигнутой оказалась, у той же Зухры все куда более плавно и замедленно протекало. Пришлось уменьшить подачу некроманы.
— Сейчас как? — Спросил, пытаясь отрегулировать процесс.
— Жжется. Все тело горит! — Ну, да, и сам весь раскраснелся, и на лице пот крупными каплями выступил.
Пришлось вообще чуток пережидать, чтобы мужчине полегчало, а то так ведь и до шока недалеко. Видел я на войне парней, которые не столько от ран, сколько от боли умирали. Но там хоть в аптечке промедол был, а тут все на живую делать приходиться. Кстати,… а ведь это мысль! Жалко слишком поздно пришла. Что там мне Мыкола рассказывал про зелья Парацельса и конкретно его обезболивающее зелье? Правда, вроде, он говорил, что дорогие они слишком. Но я ведь не за свой же счет их буду приобретать.
Со снятием проклятия промаялся до самого позднего вечера. До самого конца так пришлось небольшими рывками и короткими перебежками проклятие вытягивать. Зато и некроманы у меня накопилось видимо-невидимо! Аж без трех единиц две тысячи! Похоже, это эффект именно от того, что проклятие посмертное, магии смерти в него куда больше вкачано оказалось!
— Уф! Готово! — Устало возгласил я, убедившись, что поток некроманы окончательно иссяк. Юнус только на подушку откинулся и уснул окончательно. Хм. А не так уж и безвредно сие действо для окружающих. Вон, на подоконнике цветок герани стоял. Увял болезный. Это что же, выходит некромана эффект сродни радиации имеет? Интересно, а как на меня самого эти эманации смерти действуют? Хотя, вроде, для меня то, как раз, эти флюиды безвредны будут, у меня же сродство со смертью.
Ну, что же, раз закончилось, пойду и я восвояси. Только вот пентаграмку и прочие вспомогательные чертежики затру потщательнее. Вовсе ни к чему, чтобы местные работники пригласили соответствующих специалистов и сообразили, каким образом я провожу свою уникальную манипуляцию.
О, как! Еще и на транспорте сэкономил! Кондуктора то в вагоне по причине позднего вечера не оказалось, деньги за проезд взимать некому. Я первоначально думал, это потому что кондукторов в вечернюю смену не хватает, но нет, это политика у руководства трамвайщиков такая. Вечером все поездки бесплатные!
  
Глава 14.
 
— Помогите! Помогите!... Люди, ну, кто-нибудь, помогите же! — Эти женские крики я издалека услыхал, когда, отправившись в очередной раз на рынок, решил срезать часть пути по сгоревшему кварталу. Ну, да, Москва не только при татаро-монголах и Наполеоне горела, горит она временами и по сей день. Не целиком, конечно, но такими вот секторами, по десятку-другому домов — случается.
— Отпустите нас немедленно! — Надрывался все тот же голосок. — Вы еще не знаете, кто мой отец! Он вас из-под земли достанет. — Хм. Как-то не очень похоже на замануху для рыцаря в сверкающих доспехах, кажись, в самом деле, какой-то дамочке внезапно помощь потребовалась.
— И кто же у нас отец? — Спросил я очень знакомую девицу (не удержался, увидев Полину с одной из ее постоянных подружек, сбился на немного насмешливый тон).
— А! И ты с ними, Александр? — Ага, девушка меня тоже признала. Даже имя мое, оказывается, знает.
— У вас, балбесы, есть один, самый распоследний шанс уйти отсюда по добру, по здорову, — предупредил я троих парней, которые решили вот так вот покуражиться над моими однокурсницами.
— Иди, куда шел, Алекса-андр. — Бросил мне самый крупный из них, надвигаясь своей немаленькой тушей навстречу.
— Ну, тогда не обижайся. — В быстром темпе провожу двойку по лицу и в корпус, после чего подбиваю опорную ногу ошарашенного и немного контуженного противника.
 
Для оставшихся двух ухарей еще ничего не успело поменяться, даже улыбки все так же сияли на их лицах, когда я, придвинувшись, нанес несколько ударов по критическим точкам на шее и лице. Как убедился с первым, одежда довольно неплохо защищает от ударов по корпусу, поэтому только так. Единственно, силу ударов постарался тщательно дозировать, чтобы случайно не покалечить придурков. Ну, не верю я, что это какие-нибудь грабители или насильники, слишком все затянуто и бестолково у них выходило. Гораздо больше похоже на неумелые заигрывания, когда парни просто не дают симпатичным девицам пройти мимо.
— Кх-х, кх-х! — Полухрипит, полукашляет тот, который получил сложенной щепотью по горлу, невнятно матерится второй, у которого потоком из носа льется кровь. Последний, или точнее первый, кое-как утвердившись на ногах, ревет благим матом:
— Ну, все! Конец тебе! — В руке его сверкнул нож.
— Ой, дурак! — С состраданием в голосе объявил я. Обугленный обломок бревнышка за спиной нападавшего взмыл в воздух и аккуратно ткнул торцом агрессора в затылок. Вроде как печать поставил. — Жить будет, — объявил я раскрывшим в изумлении рты девчонкам, проверив пульс пострадавшего и, на всякий случай, наложив на него Лечение. — А чего вы сами не воспользовались своей магией? Ведь видно же, что это обычные заводские пентюхи свою удаль перед вами демонстрировали.
— Нам таких заклинаний на курсах не показывали! — Вот как так у женщин выходит, вроде они оправдываются, а виноватым себя ты чувствуешь.
— Таких не показывали, воспользовались бы другими. Тот же огонек для розжига печи, думаю, неплохо попалил бы им штаны. Или вот, — я посмотрел в лицо Полине (А хороша чертовка! Глаза голубые, ясные, ресницы длинные, носик аккуратный, так бы и смотрел, не отрываясь), — у тебя же неплохо получаются заклинания магии воды. Ну, и охладила бы их фонтаном прямо в физиономию. Мигом бы пропустили.
— Или по шее накостыляли. — Рассудительно оценила красавица возможные последствия своего отнюдь не летального колдовства.
— Ну, или так. — Легко согласился я. — Но задерживать бы дольше все равно не стали. Когда сыро, холодно и в сапогах вода хлюпает, как-то не до заигрываний делается.
На базар я так и не попал, отправился провожать спасенных мной дамочек, чтобы к ним еще кто-нибудь не пристал по дороге.
— А чего вы вообще здесь делали? — Задал я вопрос, чисто чтобы не молчать по дороге.
— Так там Надин сгоревший дом, и кошка у нее во время пожара пропала. Вот мы и пошли ее разыскивать.
— Не проще было к сыскарям обратиться, если сами поисковые заклинания не можете выполнить?
— Сыскари денег стоят, а у нас их до начала следующего месяца не предвидится.
— А чего тогда про отца кричала?
— Пыталась их напугать.
— У Полины отец не живет с ними, — внезапно влезла в разговор Надя, отчего тотчас же заслужила от подруги крайне недовольный взгляд. — И он до конца месяца будет отсутствовать в Москве.
— И снова встает вопрос, кто же у нас папа? — Поинтересовался я, уже не надеясь получить ответ.
— Михаил Фрунзе. — Очень серьезно глядя мне в глаза, вдруг ответила на мой вопрос Полина.
— О, как! Встречался с таким. Серьезный дядька. Выходит, я, сам того не зная, спас тех балбесов от очень большой беды. — Присвистнул я, припомнив обстоятельства нашей единственной встречи с красным командармом.
Первой до дома Надежду довели. Она, после того, как у них сгорело собственное жилище, жила у родственников на Брюссельской улице в трех кварталах от меня. Не очень богатый дом, но и не бедный. Так сказать, средний класс. Хотя, это же не ее дом, а родственников.
Потом настала очередь Полины.
— А давай, сделаем твоей подруге неожиданный подарок? — Вдруг раздухарился я, когда большая часть дороги уже была пройдена.
— Давай. А какой?
— Наймем сыскаря, чтобы он отыскал ее кошку. — И зачастил, видя, что девушка собирается мне что-то возразить. — Деньги я дам. Для меня, думаю, это вполне посильная сумма выйдет. С тебя выяснение, где эти самые сыскари обитают, а то я кроме этого странного названия и того, что они по заказам потерянные вещи и животных отыскивают, ничего про них и не знаю.