Дело в чемодане (СИ)

В наступившей тишине я почувствовала, как по моим щекам катятся слезы. Почему тот мир так не справедлив, что забирает самое дорогое у людей? Как можно забрать у того, кто так искренне любит часть его души? Что такого мог совершить в жизни Тод, что мироздание решило наказать его таким жестоким способом?
- Эй, Мира, ты чего? – вернулся из воспоминаний в реальность мужчина.
- Простите, – я взяла себя в руки, – уж больно душевная у вас история. Мне очень жаль, что так у вас жизнь повернулась.
-Да, мне тоже очень жаль, – задумчиво кивнул мужчина. – Но я не для того тебе рассказывал чтобы ты нос вешала.
- А для чего? – невольно спросила.
- Для того, чтобы поняла, как быстра и скоротечна человеческая жизнь. Никогда не знаешь, что можешь обрести, а что потерять. Поэтому, девочка, цени каждый шанс и день, предоставленный судьбой. Живи свою жизнь счастливо, ведь иной уже не будет. А теперь тебе пора, завтра утром в управе не примут объяснение, что ты проспала проговорив полночи с пьющим стариком.
- Спасибо, я обязательно это запомню, – проговорила, поднимаясь из-за стола и направляясь к себе.
  
Глава 14
 
Утром по дороге в управу я хотела еще раз поблагодарить дядюшку Тода за приготовленный ужин, но не обнаружила его на привычном месте в холле. Я заметила, что в последнее время в целом внешний вид и поведение распорядителя все меньше свидетельствовали о злоупотреблении горячительным, что меня радовало. На выходе из дома под ноги подвернулась толстенькая рыжая кошка, что явно предвещало в ближайшем будущем появление в округе еще нескольких пушистых комочков.
На соседней улице булочник уже вовсю трудился и плывущий по округе аромат как ничто другое прекрасно выполнял роль профессионального зазывалы. Я тоже не смогла остаться в стороне и прихватила с собой несколько порций свежайшей выпечки, решив порадовать себя и задобрить с утра пораньше не слишком приветливого Ромаса. Говорят сытые мужчины добрее. Когда я появилась на пороге кабинета, последний как раз беседовал с господином Сареном.
- Ну что, Дэвис, как движется ваше дело с чемоданом? Есть какие-то зацепки? – вопрошал начальник управы.
- Сарен, ты же проработал сыскарем столько лет и как никто другой знаешь, что необходима тщательная проработка и проверка всех версий, – немного раздраженно ответил Ромас.
- Я-то это прекрасно знаю, но и ты знаешь, что дело, где мелькает имя госпожи Ивье, заинтересовало множество властьимущих во всей Моранской части. Персона ее уровня не должна быть замешана ни в каком конфликте. Ты же понимаешь, что благополучие многих предприятий тесно связано с хорошей репутацией, и скандалы совершенно ни к чему.
- Даже если она будет признана виновной? – едко уточнил сыскарь.
- А разве у тебя есть доказательства такого исхода? – изогнул бровь Сарен.
- Нет, всего ли допущение.
- Вот пока это всего лишь допущение, будь добр держать при себе подобные вещи. Причем заметь, это будет как для твоего, так и для моего блага. И не дай Всевышний подобное просочится в бульварные газетенки, нам не сдобровать, – наставительно уточнил начальник. – Все, работайте тщательнее. И не забывай заходить ко мне, когда появляется новая информация.
Приветственно кивнув мне напоследок, мужчина отправился в сторону занимаемого кабинета.
- Светлого дня, – поздоровалась с Ромасом. – Начало дня не задалось если нет указаний от начальства?
- Именно так. И ладно бы что дельное сказал или хотя бы то, чего я сам не знаю. А, что тут говорить, – махнул рукой сыскарь.
- Это конечно мало чем поможет, но у меня есть свежая выпечка. Немного подсластит утро. Вот, угощайся, – и я протянула сыскарю раскрытый кулек с уложенной сдобой.
- Мое утро было бы лучше, если бы вместо булочки ты принесла нам имя убийцы, – вздохнул Ромас.
- Не хочешь и не надо, мне достанется, – обиделась я и направилась к своему столу, прижимая пакет с выпечкой.
- Мира, извини, – тут же заступил дорогу сыскарь. – Утро немного не заладилось, вот я и вспылил. Я не откажусь от выпечки, утром не успел позавтракать. Разумеется, если ты еще хочешь меня угостить.
 
Я взглянула на мужчину. Ну ничего себе, неужели Ромас Дэвис способен на извинение, пусть и в такой малости? Подумав, раскрыла и протянула пакет со злосчастной выпечкой.
- О, спасибо! Хоть какое-то приятное событие с утра пораньше, – улыбнулся Ромас, запуская руку и надкусывая понравившуюся булочку, – ммм, с вишней!
Я в свою очередь выбрала себе булочку с яблоком и думала над тем, куда мы отправимся сегодня.
- Ромас, вы заняты? – в кабинет засунул голову Дюк Трико. – Я гляжу прекрасно живется вам в управе, самое утро, никуда не спешите, вон выпечкой балуетесь.
- Проходи и тоже угощайся, – я махнула рукой в сторону лежащего на столе кулька.
- А вот это уже другой разговор! – обрадовался мужчина, тут же пользуясь приглашением и втиснувшись на стул напротив с полученной выпечкой. – Скажи, а у тебя слишком много работы?
- Ну дела в любом случае имеются, сам знаешь что сыскарь без дела это городской стражник. Но в целом терпит, у нас намечена беседа с госпожой Ивье, однако она отсутствует в городе, отбыв по своим не терпящим отлагательств делам. А мне нужно оформить отчеты по уже проделанной работе для Сарена. Как только мелькает кто-то из представителей благородных степень требуемых отчетов и бумаг возрастает в разы. Как будто это способно обелить их гнилые душонки, – поморщился Ромас.
- Ага, значится погрязнешь в горе бумажной волокиты и тебя от этого не спасти, – вздохнул Дюк. – Что же, очень жаль. Ну хоть завтраком разжился.
- А что такое? – полюбопытствовал Дэвис.
- Да понимаешь Гасан слег с лихорадкой. А сейчас в управу поступило заявление о семейном скандале от неравнодушных и бдительных соседей. Скорее всего там ничего серьезного, но городская стража любит спихивать такие дела на нас. Сам знаешь на вызов без напарника нельзя, думал если ты ничем не занят составишь мне компанию.
- Нет, я пас. Говоришь, там ничего такого? Предлагаю тогда взять с собой Миру. Пусть посмотрит, с чем еще нам приходится сталкиваться на службе и как стоит действовать в подобных ситуациях. Все равно эти отчеты нужно писать самому, а то Сарен всю душу вымотает. Мира, ты как? Или все таки останешься в управе?
- Нет, можно я лучше с Гасаном на вызов, – быстро сориентировалась, не желая просиживать день и придумывать, чем себя занять.
- Отлично! Мира, пойдем, – открыто обрадовался мужчина.
Спустя какое-то время мы подошли к небольшому и по виду весьма небогатому домишке, расположенному в квартале невысотной застройки ближе к окраине города. Ограда пестрела местами отсутствующим штакетником, дом явно нуждался в покраске, а крыша в починке.
- Так, судя по адресу, это здесь, – сверился с запиской Дюк. – Мира, держись рядом, но я везде захожу первым.
- Хорошо, поняла, – не посчитала нужным спорить.
Постучав несколько раз по косяку, Дюк довольно громко прокричал.
- Господа, есть кто дома? Городская управа! Открывайте, на вас поступила жалоба! Необходимо убедиться, что у вас все в порядке.
Через некоторое время раздалась тихая возня за дверью и на пороге возник мальчишка, на вид лет девяти.
- Светлого дня, малыш. А родители дома? Или кто из взрослых? – смягчил голос Дюк.
- Светлого дня. Папа спит. А мамочка устала и тоже отдыхает.
- Да? А можно все таки зайти и взглянуть быстро все ли у вас в порядке? Не пугайся, если все хорошо, мы сразу уйдем и никого не будем тревожить, – продолжил сыскарь.
Несколько поколебавшись, мальчик все же распахнул шире дверь и дал войти внутрь. На кухне было довльно чисто, посуда хоть и старенькая, но чистая и аккуратно расставлена. Только на столе валялась пустая бутылка из-под огненной воды, надкушенная головка луковицы и кусок хлеба с мягким сыром. На полу россыпью лежали черепки от разбитой глиняной тарелки. В соседней комнате обнаружился лежащий на полу грузный мужчина, в неопрятной рубахе и с нечесанной бородой, в которой запутался кусочек откушенной луковицы. Судя по витающим в комнате запахам, именно он употребил все имеющееся на кухонном столе. По комнате разносился забористый храп, подтверждая, что с хозяином все в порядке, если такую степень опьянения можно считать нормальной. Переглянувшись с Дюком, мы проследовали в еще одну комнату. Судя по расположению кроватей, она служила одновременно детской и спальней для матери и детей. В данный момент на слишком узкой для двоих постели лежала женщина на вид лет тридцати пяти. Она расположилась с краю, прижав к себе малышку лет трех и медленно раскачивалась вместе с ней, баюкая то ли ее, то ли себя. С первого взгляда становилось понятно, что она не в порядке. Растрепанные волосы, на лице внушительный наливающийся кровоподтек. Через надорванный рукав проступают синяки, обозначая чьи-то крупные пальцы.