Колхозное строительство 7 (СИ)
Планировалось, что «тушка» проведёт при отлёте несколько пилотажных манёвров, чтобы показать, что наш пострел не хуже франко-английского, который успел немного повыделываться в воздухе во время показа на авиасалоне. Лётчики-испытатели были абсолютно не в восторге из-за того, что плохо облётанную машину придётся загонять в подобные перегрузки, и на всякий случай написали перед вылетом во Францию завещания. Когда выяснилось, что виртуозить не придётся, зато придётся везти живых людей, второй пилот Молчанов заявил, что лучше сейчас кинется на какого-нибудь ажана, отнимет у него пистолет и застрелится. Командир корабля Козлов насилу успокоил разнервничавшегося напарника, но и у него самого сердце было не на месте. Парижские диспетчеры сперва ни в какую не хотели выпускать советский самолёт раньше согласованного изначально времени, однако после просьбы Шелепина к де Голлю вопрос быстро решился. Французские военные запланировали пролёт разведчика «Мираж» параллельно Ту-144 с целью съёмки, но из-за переноса вылета он не состоялся. Менее чем через два часа инженер-испытатель КБ Туполева Первухин, которому поручили выполнять непривычную роль стюарда, вышел в салон и объявил:
— Прошу всех пристегнуться! Наш самолёт готовится к посадке на аэродроме Балтимор.
Инженер не знал, что за люди летят вместе с ними, и на всякий случай повторил объявление на английском. Внезапно в салоне поднялся страшный шум:
— Как «Балтимор»?! Нам же сказали, что мы летим в Россию!!!
— Да что же это такое творится, Господи?!
— Ох, проклятые большевики, перед смертью и то обманули!
Первухин даже не подумал, что название военного аэродрома в Воронеже кто-то может понять превратно. Тем более не мог он представить, что кто-то вообразит, будто за два часа можно долететь от Франции до Америки — но он недооценил психологическое влияние футуристично выглядящего самолёта на умы и сердца пожилых людей. Пришлось перекрикивать галдящих стариков и объяснять, что всё в порядке, и Балтимор — это таки уже Россия, причём вовсе не потому, что за последнюю пару часов кто-то перекроил политическую карту мира.
Безмятежнее всех во время этой переделки был экс-директор НАСА Джеймс Уэбб. Действие отборного аризонского пейотля ослабевало, и американец начал было подозревать, что вокруг творится какая-то ерунда, но объявление о предстоящей посадке в Балтиморе успокоило его. Он совсем забыл, что больше не работает в Аэрокосмическом агентстве, и теперь прикидывал в уме, стоит ли ему взять такси, или лучше позвонить, чтобы за ним прислали машину.
Глава 19
Событие тридцать первое
— У нас во дворе собака живёт. Умная такая!
— Как определил?
— По глазам видно.
— Очки, что ли, носит?
— Пап, вставай, ну вставай! — Таня трясла Петра за плечо.
— Что такое? — заснул вечером в кресле, точнее, отключился — читал доклад о начавшейся жатве озимой ржи на юге Казахстана.
— Наши Луноход на Луну запустили.
— Может, спустили? — точно, генерал Каманин три дня назад говорил об успешном старте ракеты-носителя 8К78К «Протон-К» с разгонным блоком D. Запустили аппарат «Луна Э-8-5».
Пошёл в зал — сон как рукой сняло. Телевизор-«сонька» показывает замечательную картинку. Твою ж налево! «Луноход-1» съезжает со спускаемого аппарата и откидывает крышку.
Что получается? На год раньше запустили? Нет. Получается совсем другое. Даже кардинально другое! Что уж тому причиной — болезнь Брежнева и, как следствие, замена половины Политбюро, афроамериканские бунты, а по сути, гражданская война в США, похищение Петром Стэнли Кубрика, устранение с помощью всё того же Петра, он же Яков Сталин, целой кучи предателей в КГБ — неизвестно. Однако выстраивается интересная цепочка.
Во-первых, на рождество США не запустили «Аполлон-8» с миссией облёта Луны. Борман со товарищи, более того, всё ещё на Земле.
Во-вторых, вот эта самая несчастливая Н-1 с космическим аппаратом «Зонд-7Б», а на самом деле почти обычным кораблём «Союз» в автоматическом режиме, которая в реальной истории взорвалась на старте 21.02.1969.
Ничего и не взорвалась. Совершила облёт Луны, а СА (спускаемый аппарат) благополучно возвратился на Землю.
И вот, в-третьих: ракета-носитель 8К78К «Протон-К» с разгонным блоком D запустила аппарат «Луна Э-8-5». И Луноход доставлен на Луну, а опять не взорвался на старте. А где пиндосы? Тишина. Мёртвая тишина.
Штелле копаясь в материалах по битве «могликов» и «немогликов», натолкнулся на ряд интересных и мало афишируемых фактов. Космонавт Алексей Леонов говорил на одной из комиссий по поводу взрыва ракеты на старте следующее — дословно Пётр не помнил, конечно, да и не важно. Факт-то на лице.
…Носителем была проверенная ракета «Протон», однако несколько пусков завершились неудачей. Самым обидным оказался срыв, когда в топливный тракт ракеты попала заглушка от совсем другого двигателя из совсем другого цеха. Это была прямая диверсия. Дознались, кто собирал. Сборщик показал, как ставил деталь. Выходило, что незаметно ему подсунули ту, другую заглушку. Он и вставил её: она ведь только диаметром поменьше. Кто ему в тот раз подсунул её и сыграл на руку американцам? Сама же ракета была ни при чём. Надо было просто установить должный контроль.
Получается, что в этот раз заглушку из другого цеха не принесли и «дурачку» не подсунули. Некому было, или некому стало команду давать? Нет Брежнева. Некому радеть за Лунную Аферу.
Так это один запуск — а что со вторым? Там, бля, ещё хуже! Ответ дал враг Королёва Челомей, именно вот про этот запуск. Вот что произошло в РИ с Н1 во время запуска 3 июня 1969 года: «За 0,25 секунды до отрыва от стартового стола взорвался периферийный двигатель № 8. Остальные двигатели некоторое время работали, ракета успела взлететь на 200 метров… Собрали разлетевшиеся остатки. Турбонасосный агрегат двигателя № 8 по сравнению с другими двадцатью девятью, сохранившими внешние формы, был разворочен внутренним взрывом. Создатель двигателя Кузнецов и вся его команда, и даже военные представители хором доказывали, что взрыв возможен только по вине вмешательства «постороннего предмета».
То есть, либо наша падла, либо американская, специально чего-то сунула в двигатель, чтобы дать «Аполлону-11» обогнать нас в Лунной гонке и сделать «гиганский шаг», не улетая даже с орбиты Земли! И, скорее всего, наша. Дорогой Леонид Ильич уже договорился о плюшках от Америки в обмен на прикрытие Лунной Аферы и прекращение Лунной программы у нас. Кто там всё курировал? Устинов? Гречко? Нет, Гречко просто был, точнее есть, радетель за армию свою — и деньги, которые шли на космос, по его мнению, лишали войска кучи ракет, которыми можно запулить, ну, или хоть попугать Штаты.
А ещё куча аварий на наших ракетах? Что получается? После целой серии успешных пусков четыре «Протона» подряд взорвались на старте, как только их загружали «луночерпалками». Выходит, сами ракеты были не при делах? Всё дело в том, что нельзя раньше пиндосов привезти на землю лунный грунт? Нужно вытащить Устинова с дачи и сунуть ему «Терморектальный криптоанализатор» в этот самый ректум.
— Пап, тебе по белому телефону звонят, — задумался. Стратег.
Где Леонид Куприянович? Почему он с больной ногой должен по дому скакать на костылях? Почему нельзя сделать радиотелефон?
— Да. Тишков слушает.
— «Обзовись».
— «Век воли не видать». Шутка.
— Кодовое слово.
— Антей.
— Пётр Миронович, это Цинев.
— Узнал, Георгий Карпыч, не будешь богатым.
— Тьфу на тебя! Садись на самолёт свой, и через четыре часа чтобы в Москве был.
— Гевюр цузаммен! Сейчас ночь уже. Почти десять часов.
— Это у вас. Кончай стонать! Дело сверхважное. Всё Политбюро собирается. Всё, отбой.
— Стой, Георгий Карпыч — что за дело-то?
— Космос, — забибикала трубка.
С мысли важной сбил. А, вот! Получается, что сейчас у СССР есть два супермощных носителя — и «Протон», и «Н-1». Можно отправить Леонова и компанию облетать Луну на «Протоне» и готовить высадку людей на спутник. Правда, есть нюанс. Два нюанса. Одного зовут Уголёк, а второго Ветерок. Все знают про Белку и Стрелку, и почти никто — про эту парочку. И не потому, что они были не первые. По совсем другой причине.