Больше, чем я просила (СИ)

Она согнула спину и приложилась щекой к его затылку.
– Артём, да я готова сердце из себя вырвать, если оно вдруг понадобится тебе. Да, я хрупкая. Да, я очень ранимая, но ты никогда не сможешь сделать меня слабее, рассказывая о своих проблемах. Твои откровения наоборот делают меня сильнее. Я уверена… я чувствую в себе силы, что могу тебе помочь. Что мне сделать, чтобы помочь тебе? Может ты хочешь ещё что-то мне сказать? Говори всё, что захочешь… я выслушаю тебя…
– Нет, Тата, не нужно, – он протяжно выдохнул и ещё удобнее устроился на её коленях, – не нужно вырывать сердце для меня. Ты практически сейчас это делаешь. Знаешь, с тобой и Лизой у меня как будто Библия перед глазами… В Лизе заключён Дьявол, а в тебе Бог.
– Артём, не нужно так думать. Мы живём на земле и здесь все мы люди со своими плюсами и минусами. Лиза кажется тебе Дьяволом, потому что она ещё несчастнее тебя, но не показывает этого. Ты можешь прийти ко мне за поддержкой, а ей идти не к кому. Я горжусь тобой. Ведь, несмотря на её выходки, ты не опустился до её уровня. Твоя совесть чиста. А Лизе… Бог ей судья, за все её издевательства над тобой. Когда-нибудь всё встанет на свои места. А сейчас главное, что мы вместе, правда?
– Конечно. Тата, прости меня за всё это…
Он привстал, вытирая слёзы с лица.
– Тебе не за что просить прощения. Как ты себя чувствуешь?
– Мне кажется, я стал лёгким и очень слабым. Столько гадости вышло из меня сейчас со слезами, и видимо только эта гадость во мне и была, потому что я вообще сил не чувствую.
– Ложись.
Она раскрыла одеяло и подложила под его голову свою подушку. Когда он растянулся по правой стороне кровати, она укрыла его, а потом легла напротив него, подставив под голову руку вместо подушки.
– Артём, расскажи мне историю про своё последнее письмо. Что такого наговорил тебе мой папа?
Он лёг на бок и тоже подставил руку под голову.
– Твой отец пришёл ко мне перед Новым годом и был так убедителен. Он мне как будто голову прочистил и заменил мои мысли своими. Но тогда я подумал, что он открыл мне глаза. Помнишь, я говорил тебе о редком массаже?
Тата кивнула.
– Я так заразился этой идеей. Я взялся за неё с огромным энтузиазмом. Но Лиза… Она такая ленивая… Она постоянно твердила, что это чушь и отказывалась делать его. Мой энтузиазм начал таять с каждым днём. Но потом я понял, что только я один способен заставить её что-то делать. У меня долго не получалось, но однажды я ушёл и оставил её на весь день одну. Она встретила меня в трясущейся истерике. После этого случая я сказал, что если она хотя бы ещё раз откажется делать то, что я скажу, мне придётся оставить её одну на два дня. Это подействовало. Она стала послушнее, и я решил на этом не останавливаться. Я поставил её перед фактом, что буду работать не на полставки, а полный рабочий день, потому что нам нужны деньги на поиски сына. Когда я стал работать не по четыре часа, а по восемь, у меня почти не осталось времени на готовку еды с её прихотями. Я начал готовить простую еду. Если она не ела, я ничего не переделывал, а просто оставлял еду на её столе и уходил спать. Сейчас она ест всё, что я готовлю.
– Артём, это же здорово! Она наконец-то стала тебя слушаться.
– Да, ты бы знала, чего мне это стоило… Дело в том, что я не умею быть таким, понимаешь? Мне бы не хотелось превращаться в тирана, чтобы заставить её делать то, что мне нужно. Мне хочется поступать с ней по-человечески, а она вынуждает меня действовать иначе. Ты сказала, что гордишься мной, потому что я не опустился до её уровня. Мне кажется, я всё-таки опустился.
– Нет, это не одно и то же. Ты же не оскорбляешь её в ответ, не бросаешь в неё посудой, как она в тебя? Даже мне пришлось применить в отношении неё силу, а ты добился от неё послушания по-другому.
– Да. Эта ваша война с ней… Кстати, как твой лоб?
Он убрал её волосы назад и внимательно всмотрелся в место удара.
– Ничего не осталось… – он «вернул» на прежнее место её волосы и пригладил их с такой нежностью, что Тата закрыла на несколько секунд глаза. – На Лизе твои царапины тоже зажили. Никогда не думал, что ты на такое способна…
 
– Я тоже. Я и сама не знаю, на что ещё способна ради тебя.
– И не нужно этого знать… Просто будь рядом со мной и продолжай любить.
– Хорошо. И как всё-таки подействовал на тебя разговор с моим папой?
– Он сказал, что Лиза – моя жена и мой долг быть с ней всю жизнь. А тебе я не должен давать надежду на то, что у нас ещё что-то получится, а должен отпустить и дать шанс встретить своё счастье. Господи, Тата, у меня тогда голова кругом пошла. Я разрывался между его словами, чувствами к тебе и новой ролью, которую играл перед Лизой. Я попытался разобраться в этом, но у меня не получилось. Теперь я понимаю, что написав тебе то письмо, только больше всё запутал. Прости меня…
– Теперь, когда ты всё объяснил, я тебя поняла. Но а как массаж? Есть какие-то результаты?
Он на пару секунд опустил глаза, а потом заговорил на тон тише.
– Недавно ей показалось, что она что-то почувствовала в ногах.
– Серьёзно? Это же хороший знак!
– Да, но её радости хватило на два дня, а потом её лень вернулась. Хотя даже врач, которого я вызвал сразу после этого случая, сказал, как ты, что это хороший знак и что нужно продолжать.
– Так и делай.
– Я буду. Ради нас с тобой, – он положил голову на подушку, продолжая смотреть на неё восхищённым взглядом. – Тата, мне надо будет завтра уехать… Лизу нельзя надолго оставлять. Заставить её делать массаж могу только я, а его прерывать ни в коем случае нельзя, иначе вся проделанная работа обнулится.
– Я понимаю…
Он приподнялся и оказался с ней настолько близко, что его лёгкое дыхание защекотало её лицо.
– Тата, я так люблю тебя… но я не могу тебе ничего пообещать, не могу дать уверенность в нашем с тобой завтрашнем дне…
– Обещай мне только, что будешь продолжать бороться с болезнью Лизы, а если прислушиваться к кому-то, то только к своему сердцу.
Она приложила руку к середине его груди. Его глаза внимательно проследили за её движением.
– Я обещаю. А когда ты собираешься возвращаться в Нижний Новгород?
– В сентябре.
Он громко задышал и обежал беспокойными глазами всю комнату за секунду.
– Боже мой, ещё полгода без тебя…
Он накрыл её губы просто огненным поцелуем, а потом сбросил с себя одеяло. Через секунду она почувствовала вес его тела на себе. Не отрываясь от её губ, он стал расстёгивать пуговицы на её пижаме сверху вниз. Мысль, что скоро его руки коснутся её обнажённого тела, отозвалась дрожью внутри неё. Тата вцепилась в изголовье кровати, и ей показалось, что её вздымающаяся грудь могла сбросить края её расстёгнутой рубашки.
– Тата, если бы ты только знала, до какой степени мне приятно наблюдать, как ты таешь от моих даже лёгких прикосновений. Я каждый раз теряю голову от того, что так на тебя действую. Эту ночь ты точно будешь помнить ближайшие полгода. Там в Нижнем Новгороде мне нужны силы, чтобы справляться с трудностями…
– Бери сколько хочешь… – услышала она тихие слова, а потом вдруг поняла, что сама их произнесла.
Его губы оказались в самом центре её груди. От этого она резко выгнулась и как будто устремилась куда-то вверх. Его руки скользнули под её рубашку и сцепились на её пояснице, а потом добрались до лопаток.
Водоворот ощущений захватил её, и его имя она произносила на выдохе почти без перерыва. Это продолжалось до тех пор, пока он снова не накрыл её рот очередным поцелуем. Чувства настолько возвысились над ней, что она терялась в способах управлять ими. Потом она услышала от него шёпот; это было что-то типа «постарайся не терять сознание».
У неё это не получилось.
***
Ранним утром Артёму нужно было уезжать. Перед дорогой Тата накормила его жареной яичницей с салом. Она составила ему компанию и сделала ещё пару бутербродов со сливочным маслом к чаю.