Топить в огне бушующем печали. Том 1

Если бы не кровавая рана во лбу, юноша походил бы на зарубежных айдолов – тех очаровательных поп-звезд, кого с утра до ночи крутят по телевидению.
Увидев, кто пришел за ними, Сюань Цзи нахмурился, перевел взгляд на Шэн Линъюаня и крепко задумался. Кто такой этот Алоцзинь? Раньше его имени он не слышал. Правда, козлобородый, до того как его убили, упоминал, что у трупа из гроба во лбу торчал гвоздь… А у этого юноши между бровей как раз зияет открытая рана… Так что нетрудно догадаться, кто почивал на алтаре на дне озера.
Да что тут вообще творится? Что за мода на ходячих мертвецов?! Сначала специальный курган отгрохали на манер «общей спальни», где вповалку спит вечным сном целая сорок одна тысяча, а теперь еще и юнец, для кого организовали полноценный «одноместный номер»… Видно, он когда-то принадлежал к правящему классу, клятым аристократам…
Тут Сюань Цзи припомнил, что рассказывал про шаманов Шэн Линъюань. Так кто у них самый главный?
– Ты вождь шаманов, так? – выдвинул первое предположение Сюань Цзи и сразу подкинул второе: – Или ты мудрец?
Но спрашивать не имело смысла, поскольку юноша перед ним был ожившим реликтом давно ушедшей эпохи, к тому же иного племени. Скорее всего, он и при жизни не владел тем вариантом китайского, на котором говорили люди в древности, так что надеяться, что он поймет современный путунхуа, не приходилось.
Как и ожидалось, юноша не понял ни слова – только склонил голову набок и вытаращился на Сюань Цзи с выражением ничем не прикрытого любопытства на лице. Весь его вид был очень наивным и детским, и сейчас такое поведение можно наблюдать разве что на утренниках в дошкольных учреждениях. А если все-таки попался человек, который так удивляется в двенадцать и старше лет, то можно с уверенностью сказать, что этот индивид либо душевнобольной, либо умственно отсталый.
Только у юноши в маске его детское поведение смотрелось совершенно органично. Такая наивность на грани святой простоты казалась не просто убедительной, а виделась чуть ли не врожденным качеством.
– Да, он вождь, – ответил за юношу Шэн Линъюань. – Последний вождь племени шаманов. Его имя Алоцзинь.
Услышав, что его назвали, юноша с цветком тут же просиял и заулыбался во весь рот, тем самым обнажив милые остренькие клычки.
Сюань Цзи с недоверием покосился на Шэн Линъюаня.
– Так ты знаешь его? Тогда скажи: он все-таки живой человек или оживший мертвец?
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Шэн Линъюань и скользнул ледяным взглядом по крыльям Сюань Цзи (тот как раз для удобства неловко сложил их за спиной). И взгляд древнего демона был таким выразительным, таким говорящим, что думалось: будь его воля, и Шэн Линъюань не видел бы этих огненных крыльев до скончания времен. – Раз его призвали с помощью Темного жертвоприношения, то кем он будет?
От его намеков Сюань Цзи бросило в холодный пот. Он поспешил раскрыть перед глазами «Записки о тысяче демонов» и вчитаться в проявившиеся строки. На этот раз справочник не подвел и почти без задержек подписал юного шамана как «Жэньмо».
Еще один жэньмо! Их что, запустили в серийное производство?..
Сердце Сюань Цзи так и рвалось из груди, когда он, чуть обернувшись, украдкой поглядел на Шэн Линъюаня. Но справочник, как и в прошлые разы, упрямо отказывался давать хоть какую-то информацию – страницы оставались вызывающе пустыми.
Сообразив, что книженция его снова кинула, Сюань Цзи устало вздохнул. Ну, что тут сказать? Чего и следовало ожидать. Неизвестно, что за баг закрался в потрепанный справочник, но каждый раз, когда Сюань Цзи делал запрос насчет Шэн Линъюаня, «Записки» вели себя как завирусованный компьютер. Как помнится, в прошлый раз книженция долго «висела», а когда «отвисла», определила Шэн Линъюаня как нефритовую полую куклу, и лишь потом, спустя целую вечность, выдала надпись «Жэньмо»… А теперь что?..
Пока Сюань Цзи сокрушался, что все работает через одно место, на страницах справочника проступило еще одно слово. Спохватившись, хозяин книжки подумал, что на этот раз запрос прошел лучше… или, по крайней мере, быстрее, и стал вглядываться в проявляющиеся знаки, пока они не оформились в нечто определенное. Но и на этот раз справочник выдал всего одно слово – «Бедствие»… От таких фокусов Сюань Цзи едва не взорвался возмущением. Какого хрена?! Да в никчемном справочнике и правда поселился вирус!
 
Тем временем загадочный юноша в маске подошел к Шэн Линъюаню, опирающемуся слабой рукой на влажную скалу полузатопленного прохода, и они заговорили как старые приятели на давно забытом языке трехтысячелетней давности.
– Разве ты не рад мне, братец Линъюань?
– Я, наверное, сплю… – в ответ пробормотал Шэн Линъюань. Появление вождя шаманов так ошеломило его, что он застыл на месте. Лишь убедившись, что глаза его не обманывают, Шэн Линъюань глубоко вздохнул и потянулся в сияющему силуэту слабой рукой. И когда он заговорил вновь, его тихий голос напоминал шепот любящего человека.
– Алоцзинь, подойди ко мне… Дай погляжу на тебя.
Сюань Цзи насторожился. Он не понимал языка шаманов, но уже слышал этот тон, которым демон не раз пытался его одурачить. Слишком мягкий, слишком кроткий, слишком заботливый… Почуяв обман, Сюань Цзи невольно отшатнулся в сторону, стараясь отойти хоть на полшага. Почему-то казалось, что Шэн Линъюань опять замышляет какую-то подлость…
Но юный шаман по имени Алоцзинь как будто не замечал угрозы. Лживые слова Шэн Линъюаня заставили его замереть. Следом он повернулся с древнему демону всем телом и залился радостным румянцем – его было видно по той половине лица, которую не скрывала деревянная маска. Но эта радость быстро сменилась горем: румянец пополз все выше и выше, достиг глаз, чьи уголки быстро покраснели. Деревянная маска на лице тоже сменила выражение на плачущее. Обращаясь к Шэн Линъюаню, Алоцзинь по-детски пожаловался:
– Меня тут заперли совсем одного… уж не знаю, как долго я здесь… Но те люди разбудили меня, призвали с помощью Темного жертвоприношения… Мне захотелось выйти, осмотреться… Но где я теперь? Это все еще Дунчуань? Почему здесь так много смертных? Из того, что они говорят, я не понимаю ни слова!
– Знаю, знаю, – постарался ласково утешить его Шэн Линъюань.
– Я шел за этим человеком… – тут Алоцзинь ткнул пальцем в сторону козлобородого, – …а потом учуял твой запах и притянул тебя сюда… Линъюань, это ведь ты? Правда ты? Я не сплю? Я так тосковал по тебе!
Шэн Линъюань на его исповедь не кивнул, а только в знак согласия медленно прикрыл глаза и так же медленно распахнул.
– Знаю, – еле слышно проронил он.
Получив ответ, Алоцзинь двинулся к нему медленным шагом:
– Братец Линъюань, где мои соплеменники?
На этом вопросе Сюань Цзи, вглядывающийся в лицо древнего демона, обнаружил, что по чертам Шэн Линъюаня пробежала тень скорби, но так быстро, что и не поймешь, показалось ему или нет.
Подойдя ближе к Шэн Линъюаню, Алоцзинь как зачарованный медленно сжал пальцы протянутой руки и снова пожаловался горьким шепотом:
– Снаружи столько интересных диковин! Я не понимаю, зачем они нужны, но там есть стены с движущимися картинами, по дорогам бегают жужжащие железные жуки, а вечерами повсюду загораются разноцветные фонарики… На улицах всегда пахнет сладостями, будто у них каждый день ярмарка, и людей так много, как раньше бывало только на Новый год… – немного помолчав, он заговорил ниже и грубее: – Им так весело, братец Линъюань!
Шэн Линъюань ничего не сказал ему – только с трудом сглотнул и стиснул пальцы Алоцзиня…
Пускай Сюань Цзи вообще не понимал, о чем они болтают, но хорошо чувствовал, какие отношения складываются между другими. И теперь его интуиция била в набат.
– Берегись! – сам не понимая зачем, крикнул он.
Как раз тогда деревянная маска Алоцзиня снова сменила выражение: обиженное лицо стало свирепой мордой.
– С чего ради они веселятся? Ненавижу… – чуть только он договорил, как откуда-то из-за его спины потекли сплошным потоком лозы. Тем самые, на которых совсем недавно распускались кровоточащие цветы. Обдав троицу зловещим ароматом, они, точно змеи, набросились на Шэн Линъюаня, а заодно и на Сюань Цзи! Тот, завопив «Твою мать!!!», кинулся в сторону.