Дети драконов (СИ)

Лиан покачал головой.
– Я не помню такого... Если только во сне. Здесь мне снятся очень странные сны. Иногда их не отличить от реальности.
– Ладно, – положил я конец этому разговору. – Что случилось, то случилось. Сейчас у нас есть дело поважнее, чем толковать о прошлом. Давай найдем Врата и вернем все, как было.
Он кивнул. Протянул мне веревочку Вереска. Убрал с лица длинную прядь и указал рукой налево от себя.
– Это там.
Я посмотрел в указанном направлении. Да и вообще огляделся вокруг.
Каменную стену венчало широкое и долгое плато, уходящее вдаль, насколько хватало глаз. Здесь, наверху, росла трава, торчали из камней небольшие кусты, были рассыпаны замшелые булыжники и даже виднелись какие-то обломки руин. Воздух казался особенно резким, а облака низкими, как никогда. И я не удивился, увидев, что Лиан указывает на ту самую постройку на краю обрыва, которая издалека выглядела похожей на разрушенную часовню Эймурдина. Вблизи она больше походила на кусок старой стены, сложенной из неотесанных камней – таких же замшелых и заросших внизу травой, как и все вокруг.
– Это там, – повторил он и попытался встать. Безуспешно. – Проклятье... Я стал таким слизняком!
– Ничего... – вздохнул я, подхватывая его на руки. – Ничего, Ли... Скоро это все закончится. В нашем мире ты снова будешь таким, как прежде.
Он промолчал. И все время, пока я нес его к стене, дышал так часто и прерывисто, что у меня кишки свернулись узлом от тревоги. С той поры, как по дороге к Эймурдину он закрылся, я больше не чувствовал его столь же сильно, сколь это было раньше, но на сей раз почти наверняка знал, что задумал этот безумный упертый баран.
Его осторожный тихий вопрос стал тому подтверждением.
– Фарр... Помнишь, что ты обещал мне? Помнишь, дал слово...
– Ты никак помереть собрался, а, Заноза? – я чуть не упал, запнувшись, но даже не почувствовал боль в разбитом до крови пальце на ноге.
– Я просто подумал, вдруг ты забыл... Фарр... Если ты вернешься один... скажи Шуне, пусть она назовет мальчика именем моего отца. Моего отца-покровителя. Пусть его зовут Радэли. Это... хорошее имя. Сильное и доброе.
– Заткнись, – я наконец добрался до обломка стены и опустил брата в траву, прислонив к высокому булыжнику, который уже успел нагреться под утренним солнцем. – Сам скажешь это Шуне. После того, как она плюнет тебе в лицо и сообщил все, что думает о таких папашах.
Я вовсе не собирался оставлять младшему возможность красиво пожертвовать своей жизнью во имя идеи, сколь бы великой она ни была, поэтому выбрал для него место подальше от руин и от края.
– Мне нужно к двери, – нахмурился Лиан.
– Ага, – кивнул я. – Конечно. Но не раньше, чем я открою ее сам. Ты свою задачу уже выполнил, герой. Теперь отдохни и доверь дело старшим.
Этот взгляд, которым пронзили меня его слепые глаза, был острее кинжала.
– Ты не понимаешь... У тебя ничего не получится, Верзила. Ты можешь быть рядом, можешь помогать мне или удерживать, но Ключ – я. Без меня Врата не открыть.
5
Не могу сказать, что заявление брата очень меня обрадовало, но виду я не подал. Решительно подошел к развалинам и осмотрел их. Руины были ужасно древними, я даже боялся представить себе насколько... И совершенно не хотел представлять, что здесь было прежде, до того, как все развалилось и рассыпалось по камешку.
Дверь я увидел почти сразу. Она пряталась в каменной нише у самой кромки обрыва. Откроешь такую с пьяных глаз или сослепу – и прощай! Наверняка шагнешь прямо в пропасть. Я невольно поежился, представив себе, как Лиан дергает за ручку и вываливается в открытый проем. Сам я, в отличие от брата, совершенно не ощущал никакого зова этой темной деревянной створки с железными клепками, покрытыми вековой ржавчиной. Створка была обычная – такая встречается в каждом первом доме Закатного Края: из прочного дерева, небольшая, чуть выше человеческого роста... Пройдешь мимо и не обратишь внимания. Если не знать, какую силу она скрывает за собой. Я даже усомнился, верную ли дверь нашел. Но другой здесь не было.
 
– Ничего не чувствую, – признался я Лиану, и тот дернул плечом.
– О чем я и толкую тебе, Верзила. Для тебя это просто кусок дерева в стене.
– Откуда ты знаешь, что тут стена?
– Я здесь был уже.
– Вот как... – я положил ладонь на простую железную ручку в форме кольца, вдохнул поглубже и, зажав кольцо в кулак, потянул его на себя. Потом попробовал толкнуть наружу. Дверь и не подумала открыться. Возможно, петли проржавели насквозь. Меня это скорее разозлило, чем расстроило. – И что же, тогда тут были такие же руины, как сейчас, или ты застал какой-нибудь замок?
– Храм... – звонкий мальчишеский голос Лиана звучал здесь так странно и в то же время удивительно естественно. – Но он уже тогда стоял заброшенным и полуразваленным.
Я снова подергал ручку, потом попробовал навалиться на дверь плечом, хотя это было и не очень разумно. Никакого эффекта.
– Значит... – задумчиво протянул я, осматривая стык двери с ее каменным ложем, – значит ты все-таки сумел тогда спастись от наших врагов? И зажил счастливой жизнью?
– Ну... – Лиан усмехнулся, но как-то очень уж невесело. – У нас с Гиру было семь лет этой жизни, да... Я утратил дар, и сбежали мы довольно далеко на юг. Так что найти нас стало невозможно, если даже кто-то и искал. Но знаешь... жить без Силы внутри – сомнительное счастье. Я много пил... а потом пристрастился к сладкому дыму... там на юге это частая забава у мужчин. В общем, плохо кончил. Думаю, жена не раз приходила плюнуть потом на мою могилу. Я ведь оставил ее одну с тремя малыми детьми.
– Ты говорил про пятерых...
– Двое умерли.
Я кивнул, мысленно соглашаясь с тем, что это не такая уж плохая идея – плюнуть на могилу человека, который предпочел сладкий дым заботам о семье. Пусть даже он был слепым и лишенным Силы. Это не оправдание для такого выбора. Но вообще-то, на самом деле, я просто уже начал всерьез злиться на проклятую дверь, которая никак не поддавалась.
– Что ты сделал, чтобы закрыть эти Врата, Ли?
– Не помню.
– Лжешь, – гнев накатил еще сильнее. – Почему ты лжешь мне, а, Заноза?
– Потому что.
Похоже, став мальчишкой, он начисто утратил всякую способность мыслить рационально и вообще разумно себя вести. Мне хотелось взять его за шкирку и тряхнуть как следует. Вместо этого я обошел каменную развалину по кругу и встал на краю обрыва, держась за край выщербленной всеми ветрами стены. У меня была задумка посмотреть, как выглядит дверь снаружи, но обрыв в этом месте был совершенно неприступным, а широкий выступ из каменных блоков перекрывал возможность подобраться к створке со стороны пропасти.
Я грязно выругался и вернулся к брату. Тот сидел на прежнем месте, обхватив колени руками и уложив на них голову. Я видел как двигаются его лопатки в такт неровному тяжелому дыханию, а вместе с ними двигались и нарисованные на коже крылья дракона.
Что нужно было сделать с собой, чтобы докатиться до такого состояния?
Желание встряхнуть младшего как следует пропало... Мне было слишком горько смотреть на него.
А еще я начинал понемногу отчаиваться.
На место гнева постепенно стала наползать усталость, которая в полной мере проявила себя только сейчас. Я вдруг ощутил тяжесть в руках и боль в разбитых ступнях. С каждой минутой она становилась все сильнее.
– Иди сюда, – тихо позвал меня Лиан. – Подойди.
Когда я шагнул ближе, он не примериваясь накрыл самую большую ссадину на правой лодыжке – словно видел... В тот же миг я ощутил слабую пульсацию под рукой этого дурня и, дернувшись в сторону, воскликнул:
 
– Не надо! Перестань! Ты и так еле живой!
У него не хватило сил удержать мою ногу, и я услышал печальный вздох.
– На такую пустяшную царапину мне бы сил хватило.
– Такая пустяшная царапина затянется сама. Или я ее затяну.
– Да как хочешь... – с нарочитой небрежностью ответил братец. И отвернулся.