Дети драконов (СИ)
А я все ждал, когда же впереди покажутся те, ради кого мы проливали эти реки крови... Те, кто на самом деле заслуживал смерти. Один из вражеских колдунов мелькал за спинами наемников, пока Дани не ранил его еще на подступах к воротам, и теперь крепость защищали только обычные люди. А значит, самая большая опасность ждала нас впереди. Не было сомнений – Мирте готовила нам сюрприз, который переживут не все.
Боги, как же отчаянно я боялся встречи с ней! Обжигающий холодом поцелуй заново расцвел на моих губах, напомнил, что ждет меня, если я снова ошибусь, не успею, не смогу.
Ах, Лиан! Пекло тебя забери! Это т ы должен стоять со мной рядом, не Дани... С тобой мы должны были идти в этот бой... Кайза учил нас защищаться, учил нападать, но истинную силы мы обретали только вдвоем. Как же ты мог остаться в стороне от этой битвы, брат?
Ты бросил не только Шуну и своего сына...
Ты предал не только свои обещания хранить любимых.
Маленький ублюдок!
...Мой клинок врезался в плоть, и смерть получила еще одну порцию крови. Все... противников почти не осталось – последняя горстка защитников Эймурдина бежала вглубь, не пытаясь отбиваться. А коридор вдруг кончился, распахнулся в дышащее тьмой пространство, где билось сердце этого сражения.
Зал с четырьмя тронами был освещен десятками факелов.
О н а занимала один из них и смотрела только на меня.
Ничего не боялась. Не пыталась укрыться от арбалетных болтов. И не переставала улыбаться.
Голову ведьмы покрывала корона, сплетенная из темных стеблей. В точности, как у Лиана. Только этот головной убор создали руки человека, и был он древним, полным могущества и истинной власти.
...А все болты летели мимо.
...Все наши воины ударялись о невидимую преграду.
...И когда Дани метнул в колдунью свой незримый огненный шар, новая королева Эймурдина лишь усмехнулась, а шар рассыпался мелкими искрами у ступеней, ведущих к тронам.
6
Я не сразу понял, что именно случилось, а когда понял, было уже поздно.
Этот грохот у нас за спиной прозвучал так, словно гроза пришла за нами следом в Эймурдин – весь огромный зал содрогнулся и замер. Я повернул голову медленно – очень медленно, как во сне – и увидел, что выход наружу перекрыт. Там, где прежде зиял проем, ведущий в коридор, теперь была стена... Невидимые прежде каменные створки сомкнулись, отрезав нас от внешнего мира и большей части нашей армии.
– Это ловушка! – крик Дани был полон гнева и ужаса. Он впервые за день (а может, и за всю свою взрослую жизнь) утратил контроль, перестал понимать, что творится вокруг и оказался лицом к лицу с неизвестностью. – Отец! Защита на полную!
Но дядю не надо было предупреждать, он уже сплетал над нами всеми тонкое прочное кружево охранного заклятия – еще одного поверх других, уже наложенных. Охватив стремительным взглядом тронный зал, я с содроганием осознал, что по меньшей мере трое магов Мирте стоят по углам, нацелив свои смертоносные заклятья на самых сильных из нас, а наших людей – живых, еще способных сражаться воинов – здесь осталось не больше трех десятков... Остальные, те, что ворвались в лапы к ведьме первыми, уже лежали без дыхания на полу, похожие на сломанных кукол. Все происходило слишком быстро! Слишком странно! Как будто ведьма умела останавливать чужие сердца, как Лиан, но не по одному, а сразу множество...
И она не собиралась останавливаться на этом.
– Отец!!! – крик Дани показался мне громче грохота каменных дверей тронного зала, он распорол пространство болью и ужасом, когда Мирте вдруг взмахнула рукой и в сторону дяди ринулся поток черного огня... – Нет!
Мы с братом были еще слишком далеко от ведьмы, но для Силы нет преград... Наши клинки, несущие с собой ненависть и смерть, ударили одновременно.
...Кайза знал, что меч – продолжение моей руки.
Так же, как и руки Даниэля.
Он с детства учил нас сражаться, используя магию так, словно это обычный бой. Он знал – в том наша сила. Но я слишком долго закрывал себя от этой стороны своего дара и только в последние месяцы позволил ему быть и жить во мне. Дани же всегда был идеальным воином. Удар его меча убивал даже если был совершен на расстоянии.
Он должен был поразить ведьму.
Должен, но не сумел. Острая разящая смерть, что слетела с тяжелого фамильного клинка Белых Островов, не достигла своей цели – так же, как и огненный шар.
Человеком, который остановил черный огонь стал мой отец.
Это его щит взметнулся прежде, чем полная тьмы сила достигла груди дяди Патрика...
Разглядеть больше я не сумел – весь мир вокруг сорвался, как тетива спущенного арбалета, зазвенел, закричал, сошелся сталью на сталь, огнем на огонь. Размахивая на ходу мечом и пытаясь пробить защиту Мирте, Дани, словно обезумевший, устремился к каменному трону, а наши люди отбивались от остальных колдунов и той горстки наемников, что еще оставались в живых. Прикрывая брата, я шел с ним плечом к плечу и старался не думать об увиденном, не думать о черном огне, который убивает быстро и страшно...
Только вдвоем у нас был шанс одолеть врага, чья сила оказалась во много крат больше ожидаемого.
Мы шли на ведьму с трудом, словно сквозь толщу воды, осыпая ее незримыми ударами. Но и Мирте уже не делала вид, будто ничего не боится: под нашим натиском она сорвалась со своего места и отступила за высокую спинку трона – купол ее защиты, такой прочный и безупречный изначально, наконец пошел трещинами.
«Помни, твоя сила – не в силе удара. Она в тебе...»
Поняв, что наши клинки не достигают цели, я перестал размахивать мечом и вместо этого натравил на колдунью поток воздуха. Воздух был моим другом, моим соратником, моим оружием всегда, сколько я себя помнил, и теперь он бил Мирте в грудь, сбивал с ног, с толку, с мысли... пока Дани наконец не добрался до нее. Вот только все смертоносные удары его клинка отлетали от купола, как от каменной стены, и я видел, что кузен уже устал, уже и сам наполовину утратил опору под собой... Ведьме был нужен лишь один шанс, одна его шибка, чтобы снова создать безумное черное пламя, уничтожающее все на своем пути.
Вдох. Выдох...
На миг я закрыл глаза. На один краткий миг – чтобы увидеть сияющее золотыми травами море степи и бескрайнее небо над ним. Ощутить запах свободы, дикого ветра и сотен костров.
Огонь не вырвался из моих рук, как из рук Дани, он вспыхнул вокруг ведьмы безумным кольцом, круша и ломая остатки ее защиты.
– Давай же! – крикнул я брату. – Сейчас!
Но видно он слишком устал... Клинок Даниэля ударил мимо цели, а в следующий миг кузен замер, оглушенный зрелищем, которое внезапно открылось его взору – два залитых кровью тела на холодном каменном полу...
Я увидел их тоже.
И не поверил своим глазам...
Кто угодно мог погибнуть, но только не эти двое. Они были основами моего мироздания. Они не могли...
– Я знала, что ты придешь... Придешь ко мне сам, королевский ублюдок! – я так и не понял, какая сила позволила Мирте так стремительно преодолеть разделявшие нас несколько шагов. Так и не понял, как она сумела затянуть у меня на шее тонкий кожаный ремень, почти лишивший возможности дышать, думать и чувствовать что-то еще кроме оглушительной боли. Не понял, почему Дани выронил свой меч и сам упал, как подкошенный на колени, держась за грудь. – Теперь ты мой наконец! Вперед! Пошел! Пошел, ублюдок!
Рывок – и ремень затянулся еще туже. Женщина с короной на голове стремительно уходила прочь от битвы и тащила меня за собой, увлекая куда-то вглубь крепости. Я чувствовал ее ненависть, ее ярость, ее страх... Отчаянный страх не успеть. Но на сей раз у нее за спиной не осталось никого, кто мог бы остановить это порождение демонов.
7
Я сразу догадался, куда мы идем. Я помнил этот путь из своих странных снов.
Все глубже и глубже к сердцу горы...