На день погребения моего (ЛП)
Засим Рэндольф отсалютовал, повернулся и бесшумно растворился в великой благоуханной тьме.
— Ты в дозоре, Сосунок, — сказал Линдси перед выходом. — Тебе известно, каково наказание для тех, кто уснет, будь уверен, ты сможешь впечатлить их, наказав своего товарища по вахте Заднелета, который склонен, как я подозреваю, к праздности. Проверка периметра каждый час, а также проверка напряжения газа в баллоне, скорректированная, вряд ли я должен об этом напоминать, в соответствии с более низкими температурами ночного времени.
Он повернулся и ушел прочь, чтобы присоединиться к Майлзу, в то время как Пугнакс, хвост которого снова обрел свою привычную подвижность, остался исследовать границы лагеря в поисках доказательств появления других собак и их хозяев, которые могут попытаться совершить незаконное вторжение.
Дерби, оставшийся один в свете бивачного костра, со свойственной ему бодростью принялся за ремонт главного водородного клапана, механическая поломка которого ранее едва не стоила им жизни. Это неприятное воспоминание, как и поломка в золотых руках Дерби, скоро будет устранено...словно это было что-то, о чем юноша только читал в какой-то приключенческой книге для мальчиков...словно эта страница их хроники была перевернута, и приказ «Поворот на 180 градусов» отдал какой-то могущественный, но невидимый Командир земной юдоли, к которому Дерби повернулся вновь, добродушно подчиняясь.
Он как раз закончил ремонт, когда заметил у костра Чика Заднелета, варившего кофе.
— Хочешь немного? — предложил Чик. — Или тебе еще не разрешают такие напитки?
Что-то в его тоне подсказывало, что это было просто дружеское поддразнивание, которого парень возраста Дерби может ожидать и с которым он должен мириться.
— Спасибо, от чашечки не откажусь.
Они некоторое время сидели у костра, молчаливые, как пара погонщиков скота, разбивших лагерь в западной прерии. В конце концов, к удивлению Дерби, Чик резко признался:
— Я действительно скучаю по отцу.
— Думаю, тебе было непросто, Чик. Кажется, я даже не помню своего.
Чик печально смотрел в огонь. Спустя мгновение:
— Дело в том, что, думаю, его повесили. Или он сам. Мы были партнерами, понимаешь? Всё время что-то происходило. Шикарные маленькие денежные дела. Не всегда к радости шерифа, но всегда хватало на фасоль в котелке. Меня не страшили все эти полуночные переезды, но эти меблированные комнаты в маленьких городках — я так и не смог к ним привыкнуть. Судья окидывал нас взглядом, поднимал молоток, фьють! Мы обычно были уже за дверью и на большой дороге прежде, чем молоток опускался второй раз.
— Хорошая тренировка, готов поспорить.
— Но, казалось, отец начал сбавлять обороты. Каким-то образом это было связано со мной. Понимаешь, дополнительные трудности, что-то в таком роде.
— Более вероятно, что это — вся та китайская показуха, о которой ты упоминал, — сказал Дерби, — ты не виноват. Слушай, ты эти куришь? —зажег несколько сигарет и предложил одну Чику.
— Моя двоюродная бабушка Петунья! — воскликнул Чик, — что это за запах?
— Это перец кубеба. Используется только в медицинских целях. На борту запрещен табак, как ты мог бы помнить из текста нашей присяги «Друзей Удачи».
— Разве я зарекался? У меня, должно быть, всё перепуталось в голове. Никакого табака! Слушай, это чертова лечебница Кили. Как вы, ребята, коротаете свой день?
Вдруг раздался звук, напоминающий лай целой своры разъяренных собак.
— Пугнакс, — объяснил Дерби, заметив тревогу на лице Чика.
— Он, а кто еще?
— Только Пугнакс. Это один из его многочисленных талантов. Думаю, нам лучше пойти посмотреть.
Они нашли взбудораженного Пугнакса со стиснутыми зубами, в боевой готовности, он неотрывно смотрел во внешнюю тьму, из которой, как сказали бы мальчики, могла надвигаться мощная вражеская угроза, сейчас приближавшаяся к их лагерю.
— Вот, пожалуйста, — позвал невидимый голос, — славная собака!
Пугнакс удерживал занимаемые позиции, но перестал лаять, по-видимому, оценивал пришельцев доступным ему способом обоняния. Дерби и Чик смотрели, как из вечерней тьмы появляется огромный бифштекс, летит по изогнутой траектории, медленно поворачивается и падает почти точно между передними лапами Пугнакса, мгновение оценивающего бифштекс, подняв одну бровь, можно сказать, презрительно.
— Эй, кто-нибудь есть дома?
В свете костра появились два мальчика и девочка с корзинками для пикника, в летной форме из мохерового бриллиантина цвета индиго в пурпурную полоску и в шлемах, которые не смогли достичь простейшей геометрии знаменитой фески Шринера, но были гораздо более замысловато украшены и, даже для своей эпохи, вероятно, не являлись образцом хорошего вкуса. Например, их увенчивал огромный шип в немецком стиле, и несколько плюмажей бледно-зеленого цвета.
— Как дела, Дерб? Что нового?
Дерби узнал в них членов орегонского клуба воздухоплавателей 'Бродяги синевы до Р.Х.', с которыми 'Друзья удачи' часто проводили совместные маневры, и его губы растянулись в приветственной улыбке, адресованной главным образом мисс Пенелопе ('Пенни') Блэк, чей эльфийский облик скрывал отважный дух и непоколебимую волю, и к которой он питал нежные чувства, если ему не изменяет память. 'Привет, Райли, Зип . . . Пенни', - добавил он застенчиво.
— Это «Капитан», смотри.
Она протянула руку, чтобы показать на рукаве четыре золотые полоски, на краях которых можно было рассмотреть доказательства недавней работы иглой. «Бродяги» были известны и уважаемы за то, что предоставляли болтливому полу право членства наравне с мальчиками, включая все возможности продвижения по службе.
— Да, — широко улыбнулась Пенни, — они дали мне «Цыганку» — просто притащили старую лохань от Юджина, пришвартовали ее там на островке, повидавшая виды.
— Вау! Ты — командир! Чемпионка!
Он поймал себя на том, что нервно шаркает ногой и не знает, что делать с руками.
— Лучше поцелуй меня, — сказала девочка, — это традиция и всё такое.
Несмотря на улюлюкающий хор мальчишек, Дерби почувствовал, как ее покрытая веснушками щека мимолетно коснулась его губ и задержалась на них больше, чем нужно для усугубления. После приветствий Чик и Дерби принесли раскладные походные стулья, «Бродяги» открыли корзины с вкусностями, и коллеги открыли вечер слухов, профессиональных разговоров и историй про воздухоплавание.
— Когда мы летели к вам, Дерб, на «Египте» из южного Иллинойса, мы наткнулись на буровую вышку на кукурузном поле в Декейтере, это всё чертова луна — простите — перерыв, чтобы чихнуть — сосульки соплей у нас на ременных пряжках, всё синее от света этого электрического газа, круговорот вокруг нашей головы - апчхи!
— О, буть здорофф, Райли, — сказал Зип, — но в прошлый раз, когда ты рассказывал эту историю, там были странные голоса и так далее…
—Пока мы добрались сюда, вокруг нас появилось небольшое гальваническое свечение, — сказал Чик, — скорость и все дела.
— О, это пустяки, — воскликнул Райли, — по сравнению с тем, как мы целый день убегали от торнадо! Парни, если ищете настоящего электричества, иногда наведывайтесь в Оклахому — найдете усладу для своих ушей, которая заодно заглушит любые странные голоса в округе.
— Кстати, о голосах, — сказала Пенни, — что вы слышали об этих... «случаях», о которых сообщают? Не только члены экипажей в воздухе, но иногда и гражданские на земле?
— Ты имеешь в виду отклонения от нормы, — спросил Дерб, — фата-моргану, северное сияние и тому подобные вещи?
— Разное, — приглушенным зловещим голосом ответил Зип. — Есть огни, но также есть и звуки. Главным образом на больших высотах, где темно днем. Голоса кричат вместе. Со всех сторон сразу. Как школьный хор, но без мелодии, только эти…
— Предупреждения, — сказал Райли.
Дерби пожал плечами.
— Это новость для меня. Мы с «Беспокойством» находимся на низкой ступени в Организации, в самом низу — никто никогда ничего нам не говорит, нам отдают приказы, мы их выполняем, всё.