Золотая Орхидея (СИ)
Дер-Су почувствовал, что не может начать дерзить Драголин, как Хануму. Пусть она выглядела не угрожающе, а доброжелательно, но от неё исходила невероятная мощь. Не из-за возможности изменить облик. Князь никогда не боялся возвышаться над другими драконами. По закону и она должна подчиниться ему, но Дер-Су понимал, что их отношения –другие. Будто перед ним не Живущая на Земле, и он понял трепет её земляков. Оттого честно ответил:
— Приказ императора.
— За что девочка-феникс, ещё не переставшая взрослеть, могла заслужить смерть? — как он и думал, краткий ответ её не устроил.
— Она обманула доверие Его Величества, — Дер-Су смотрел ей в глаза, давая понять, что не лжет, но и лишнего рассказывать не будет.
— Что ж, ясно, — драконесса вздохнула и подняла свою чашку. — Значит, вы нарушили приказ?
Князь вздрогнул по-настоящему. Неужели суд над ним случится так скоро? Он чувствовал, что может задохнуться от её пронзительного взгляда. И во всем мире не было ничего отвратительнее улыбающегося лица красавицы, которая сидела напротив и пила чай, видимо, вообразив, что беседа легка и приятна.
— Я отложил его исполнение, — сказал он, сжав горячую чашку.
— И почему же?
— Она пришла не одна. Убить её сейчас — значит, убить всех, кто с ней, — руки Дер-Су жгло, но боль телесная оттеняла душевную.
— Хорошо, — так же спокойно произнесла она и вновь отложила чашку.
На некоторое время воцарилась тишина. Дер-Су казалось, будто его, заранее обвиненного в преступлении, допрашивает следователь. Но хуже то, что Драголин увидела его слабость и теперь превосходит не только телесно и магически, но и морально.
— Чего вы хотите, госпожа? — спросил он в последней попытке не потерять достоинство. — Уличить в измене?
— Вовсе нет, — она оставалась дружелюбной. — Я не служитель закона. Ваши поступки — вопрос вашей совести. Вы взрослый и сами решаете, что делать.
— Значит, вы давно следили за мной? Позволите узнать, кто в резиденции является вашим взором, чтобы я был с ним осторожен? Вернее, с ней.
Госпожа Драголин отвела взгляд от Дер-Су и начала внимательно разглядывать голые красные скалы.
— Я не замышляю зла, ваша светлость, — произнесла она через пару минут тишины. — Вы давно мне интересны. Ваш жизненный путь… даже слов не могу подобрать… Тому, кто возьмется описывать его, следует быть крайне щепетильным.
— Я не очень понимаю ход ваших мыслей, госпожа. Вижу только, что вы ловко уходите от ответа.
— Нет смысла называть имена. Но прошу не судить поспешно их, как я стараюсь не судить поспешно вас. Позвольте мне объясниться.
— Что ж… Я в вашей власти и готов слушать, — Дер-Су тоже поставил чашку на землю, так и не отпив чаю.
— Я хочу спасти вас, князь Дайерин. Мне больно смотреть, как император уничтожает главное сокровище драконов. Я не смею идти против его воли, но и помочь вам в задуманном не могу, — Драголин подняла свою чашку и продолжила чаепитие. — Потому лишь хочу дать вам мудрость взамен той, что дали мне вы.
Дер-Су не показывал чувств, но в его душе разразилась буря. Будь он несдержанным, как Пи-Но, задал бы собеседнице миллион вопросов. Что за игру она ведёт, витиевато выражаясь, а потом с улыбкой наблюдая за ним?
— Я всё ещё вас не понимаю, госпожа, — честно сказал он, уже не боясь показаться глупцом.
— У меня были лучшие учителя в империи. Величайшая честь — обучать драконессу с броней из зелёных алмазов. Каждый наставник одаривал меня своими научными трудами, но не было среди них равного вашему. Четырёхтомник «Преобразование материи» открыл мне многие аспекты алхимии. Скажу более, ему я обязана знаниями, которые применила в битве с перводемоном.
Дер-Су вспомнил опоясанного металлом Корсуна и не удивился, что не узнал собственные чары. Муки падшего князя Люрайи всегда вытесняли из головы всё остальное. «Значит, я не только подвёл Корсуна к роковой черте, но и придумал способ его убийства». Боль острыми когтями вцепилась в сердце Дер-Су. Он чуть опустил голову, чтобы Драголин не видела его страданий. «Ты не виноват, — сказала бы ему Диларам, — не ты сделал его перводемоном. Не ты его убил». И снова для Дер-Су зажегся свет… Князь выдохнул, а прекрасная госпожа будто и не заметила в нём перемен.
— Сами понимаете, я не могла не заинтересоваться личностью такого замечательного автора, — Драголин вновь выдержала долгое молчание, придавая словам ещё больший вес, затем продолжила. — Ваша история действительно незаурядна. Каждое знание о вас я проверяла, чтобы обрести истину и понять, кто же вы. Сейчас я в сомнении. Вы высоко цените жизнь, даже жизнь животного. Это большая редкость для дракона. Потому вы пострадали.
— Благодарю за оценку моего труда, — чуть более сдавленно ответил Дер-Су. — Мне льстит, что такая красавица тратит своё время на изучение жизненного пути ненавидимого всеми князя. Отчего вы не займете себя чем-то более приятным?
Госпожа Драголин допила чай, достала из своей сумочки перстень с крупным круглым камнем и принялась разглядывать так внимательно, словно видела впервые. В который раз повисла тягучая тишина. Тени, что ползли по красным скалам, будто не зависели от движения солнца и жили своей жизнью. Они напоминали Дер-Су о демонических порождениях, что напали на кортеж. Близость Аймери ощущалась всё острее, но рядом с могучей драконессой князь не чувствовал себя в опасности. Её присутствие оберегало душу и от Тьмы, которая Адзуной разлита здесь всюду. Истинно, она богиня. Не может обычная женщина, Живущая на Земле, обладать такой аурой.
Драголин грустно улыбнулась и протянула Дер-Су перстень. Когда тяжелое украшение оказалось на его ладони, она спросила:
— Что вы видите?
Князь покрутил перстень в руках и сразу приметил, что никогда таких не видел. Более того, даже не представлял, какая ювелирная мастерская могла изготовить такую несуразицу. Верить, что искусная в создании сложных механизмов Драголин слепила эту поделку, он отказывался. В грубой серебряной оправе заключили крохотную костяную маску. В натуральную величину такая закрывала бы всё лицо. За пустыми глазницами слабо блестело дно оправы. Веки были красными, а по белоснежным щекам катились кровавые слезы.
— Перстень с миниатюрной маской скорби, — ответил Дер-Су.
— Эту маску мне дал когда-то один дракон. Разумеется, она на самом деле больше. Знаете, на заре лет мне довелось влюбиться в красивого учёного, прослывшего о моем могуществе и желавшего меня обучать. Он был не первым моим наставником, но отчего-то запал мне в душу. Вероятно, его речи казались самыми льстивыми, ухаживания самыми изысканными, умственные изыскания самыми глубокими, книги самыми мудрыми. Не могу теперь точно сказать. Он покинул двор Люрайи Гории, и мы стали жить вместе, вопреки традициям, вне брака. Благо, остров наш лежал на краю моря, и империя не могла подавить наши вольности, — Драголин тяжело вздохнула, будто жалела, что государство тогда не вмешалось.
— В моем возлюбленном пробудилась ревность. Он желал всюду следовать за мной, прикрываясь заботой. Когда этого стало недостаточно, он старался вытеснить любые мои встречи и поездки занятиями дома. Я долго терпела, потому что ради меня он оставил прежнюю жизнь и блестящую карьеру. Но книги не могли заменить мне практики с учителями, а он уже исчерпал себя как наставник. Могу лишь поблагодарить его за то, что он добыл для меня ваш труд.
Однажды он принёс маску скорби и потребовал надевать её, если я выхожу из дома, чтобы никто не видел мою красоту. Только он вправе её наблюдать. И тогда я всё поняла… Я — статусная вещь, и он мнил меня своей собственностью. Я прогнала его, так как была сильнее. Вскоре он погиб. Сбросился с утеса, не справившись с горечью утраты, которую разворошила и усилила Скверна Корсуна.
Перводемону воздалось за все преступления. Победа принесла мне свободу большую, чем смеет мечтать любая другая женщина в империи. Мне не нужно связывать свою жизнь с кем-либо, чтобы мой голос стал равен мужскому. Никто больше не мог меня неволить. Маску я поместила в перстень как напоминание о душащей и сковывающей «любви». Красота и мощь — благословенный дар Великих Духов и моя тяжкая ноша. Для меня нет будущего, кроме бесконечного самосовершенствования и сражения с демонами. В том я нахожу утешение. А тот, кто полюбит меня, снова пожелает запереть и спрятать от чужих глаз и белого света. Вот ответ на ваш вопрос, князь Дайерин, и знание, которое я хочу вам дать. Откажитесь от любви. Она принесёт вам только разочарование и боль.