Легенды Гарсариона: Искра (СИ)

После этих слов в памяти Далана всплыл тот день, когда казнили Илиену. Внутри все сжалось.
— Должен признать, — продолжал принц, потупив взгляд. — Ваше нападение на Талл, на землю Раймена, отвлекли мои силы, что позволило вам взять Матарис и Ваттаву. Умный ход, но итог все равно один. Все нападающие вырезаны, а кто выжил — прибиты вверх ногами к столбам. Теперь мы здесь и…
— Ардорф! — подала голос принцесса Саннэфея, выехав вперед. Сначала он нахмурился, но потом глаза его блеснули.
— Что…
— Это я, — заявила принцесса.
— Ваша милость, — позвал один из таллийских эрлов, сопровождавших принца. — Это же принцесса…
— Да, это я, и я пленница, — подтвердила Саннэфея. — Прошу тебя, если ты печешься о моем здоровье и тебе ещё нужна поддержка моего отца, выслушай этого человека.
— Как ты здесь оказалась?
— Это не важно.
— Ты знаешь? — понизив голос спросил принц.
— О смерти моего мужа? — усмехнулась она. — Я была там, дорогой Ардорф, и все это видела. А теперь, прошу тебя, выслушай предложение этого человека, забери меня и…
— Санни, — улыбнулся он. — Ты думаешь, я обменяю Алсогон, завоеванный моим покойным отцом, на тебя? На тебя?
Повисло молчание. Принцесса изменилась в лице, а у Делана сердце провалилось в пятки.
— Ваша милость, — снова позвал Делан. — Прошу вас, оставьте Алсогон, слишком много людей погибло на этой войне и погибнет ещё больше. Наша знать скоро будет здесь, будет настоящая бойня…
— Ваша знать? — засмеялся он. — Ха! Я уже предвкушаю тот день, когда закую тебя в колодки в Эль-Тайене, а потом четвертую тебя и скормлю собакам, Делан-Мятженик. А вся ваша армия будет жестоко убита. Рад был повидались, Санни, до встречи — обратился он к принцессе. — Она будет скорой.
С этими словами он резко развернул коня и помчался к своему войску вместе со своим сопровождением, не дав Далану сказать ни слова.
— Уходим, быстрее, — сказал Эрмир, пришпорив коня.
Делан окончательно потерял надежду.
До прихода знати, если Берегор их не обманывал, они не продержатся.
Они погибнут. Но, хотя бы, они не сдадутся.
Кайден
Вайард был окружен клубами дыма, когда авир увидел его. Первым делом он подумал, что таллийская армия уже начала штурм, но не могла же она так быстро появиться тут? А как же те легионы, которые шли на юг и которые они с Дейти встретили? Нет, это были не таллийцы, на осаду было не похоже.
Это был пожар, который пожирал часть палаточного городка, где расположились беженцы с юга. Но на это людям было как-то наплевать. Кайден заметил, что толпы народа гуляют через ворота и вокруг города, радостные и, очевидно, пьяные.
Он подъехал ближе и поймал в толпе одного человека, который был прилично одет.
— Что тут происходит? — спросил Кайден, пытаясь перекричать толпу поющих и веселящихся людей.
— Ты не знаешь? — с улыбкой до ушей спросил человек. — Армия Талла рассыпалась! Мятеж в Алсогоне! Часть армии, алсогонцы, ушли на подмогу своей стране! Таллийцы рассыпались! Мы их разгромили! Мы победили! Победили!
Кайден не особо разделял радость нордримцев, ему было, по большому счету, все равно. Но он обрадовался тому, что военные ограничения по входу в город были сняты, раз люди так свободно ходили.
Он заехал через северные ворота, раскрытые нараспашку. Из охраны тут был только один солдат, который спал с пустой бутылкой в руке. Толпы людей слонялись по улицам, распевая гимны Нордрима, боевые кличи нордримской армии и посыпая Талл проклятиями. Пьяными не были, наверное, только собаки, которые ничего не понимали и бегали поджав хвосты.
Для Кайдена пробраться через эти толпы верхом было испытанием, он несколько раз чуть не наехал на людей. В итоге он спешился и повел Петру за поводья. Сейчас ему было гораздо спокойнее, потому что все его оружие было при нем.
В Нижнем городе, где и располагалась таверна Орена, картина была такой же. Кучи пьяных вдрызг людей (авир насчитал ещё пару десятков лежащих в грязи, мертвых или в отключке), шатались по улицам. Он решил откинуть плащ, чтобы был виден его меч. Все же в прошлый раз у него пытались забрать его лошадь. Но проблем не было, на него особо не обращали внимания. Он оставил Петру в сарае-пристройке, закрыв двери и завалил их барахлом, которое стояло рядом. А когда вошел в таверну, то обнаружил, что там было не протолкнуться. Орен проталкивался через людей, разливая пиво из кружек, которые уже не помещались у него в руках. Кадйен пристроился у стенки и наблюдал за ним. Вскоре старик отправился в свою подсобку, наверняка, чтобы притащить ещё один бочонок. Тогда авир последовал за ним.
 
Орен не услышал, что дверь открылась. Он стоял к гостю спиной, почесывая лысую голову, и думая, какой из оставшихся трех бочонков ему взять.
Кайден обнажил меч. Тогда-то Сухой Орен и обернулся. Сначала выражение его лица было раздраженным. Но потом на него навалился страх, он потерял дар речи, и только заскулил, попятился и упёрся в стену.
— Где сейчас Дордан? — спокойно спросил Кайден.
— Е-е-если тронешь, б-б-будешь иметь дело с…
— Где Дордан? — процедил авир.
— У т-т-тебя будут проблемы с целым к-к-картелем, они найдут…
Кайден устремился вперед, прижал старика к стене и приставил меч острием к горлу Орена.
— Где Дордан⁈ — на сей раз рявкнул Кайден. — Ты его связной, говори!
— Он ж-ж-живет, — зажмурившись и скуля заговорил старик, — в в-в-верхнем г-г-городе… на Стальной улице…
— Как выглядит его дом?
— К-к-красная крыша… два этажа и… и… бычья башка над входом… это правда, клянусь матерью! Богами клянусь! Н-н-не убивай, прости меня!
— Вы с ним встретитесь во тьме, — усмехнулся Кайден, резким движением проткнув глотку Орену.
Глаза старика открылись так, что грозили выпасть, лицо скривило, он обмочился, пытаясь схватить ртом воздух.
— Арбалет не помог тебе, да? — шепнул ему на ухо авир, прежде, чем старик потерял сознание и свалился мешком на пол.
Кайден вытер об Орена меч и вышел из таверны, под возмущенные вопли посетителей, которые заждались пива.
Стальная улица была центром города, и считалась очень богатой. Там выстроили особняки и замки различные торговцы и элукары, высшие сословия Нордрима. Они, должно быть, не догадывались, что среди них живет глава картеля, который управляет нитями по всему Нордриму.
Кайден нашел этот дом без проблем, он был обнесен высокой стеной из белого кирпича, а на входе стояли четверо стражников с головой быка на камзолах. Дордан, видимо, посчитал, что имеет право на семейный герб.
— Через парадный вход мы не войдем, — сказал лошади Кадйен, а та фыркнула. — Да, я тоже так думаю. Надо бы обойти…
И он повел лошадь по проулку между двумя замками, где обнаружил одного бездомного, который знатно вонял. Наверняка мертвого. Там он и оставил Петру. Поправив свое оружие, он забрался на стену, быстро перемахнув ее. Внутренний двор был широким, и всюду усажен цветами, деревьями и ухоженными кустами. Посреди территории стоял двухэтажный дом из белого кирпича, с красной крышей и окнами из стекла. Дордан не отказывал себе в роскоши.
За особняком располагались бараки, где жила прислуга, там постоянно копошились люди. У главного хода стояла стража, так что незамеченным он не мог пройти ни там, ни там. Но перед ним было окно, приоткрытое, на достаточном уровне, чтобы забраться. Туда Кайден и полез.
Он попал в комнату, где стояла роскошная кровать с белыми занавесками, полы были устланы деревом и коврами, мебель была украшена золотыми инкрустациями.
— Хорошо живет, — хмыкнул Кайден и двинулся к выходу из комнаты. В этот момент, он резко остановился, услышав вздох.
— Мой дорогой, ты уже вернулся?
Авир глянул на кровать и обнаружил красивую женщину с вьющимися каштановыми волосами. На ней была только ночная рубашка из тонкой ткани, настолько тонкой, что все ее прелести были видны. Она не открывала глаза, нежась в кровати.