Прелестная наездница

Он посмотрел на нее сверху вниз и жестоко произнес:
– Нет, я вполне нормальный, мадам. Просто не все в этой жизни продается.
– Превосходно. – Ее буквально трясло от ярости, но все же она сумела произнести почти спокойно: – Могу я по крайней мере увидеть Алабастера, милорд?
Эван несколько секунд молча смотрел на нее, затем с его губ сорвалось одно слово: простое, невозмутимое, холодное:
– Нет.
– Нет? – Ее глаза от удивления округлились, губы крепко сжались, ноздри раздулись. – Могу я спросить почему?
– Спросить можете, но, боюсь, ответ вам не понравится.
– А вы проверьте, милорд. – Она опять обхватила себя руками.
– Очень хорошо, леди Теодора. Похоже, вы никогда не слышали слова «нет», и я убежден, что вам пойдет на пользу услышать его хотя бы раз, – произнес он сдержанно, не повышая голоса, хотя его буквально трясло от гнева.
Девушка опустила голову и молча уставилась в пол. Казалось, что время остановилось, и на один ужасный миг Эвану почудилось, что он зашел слишком далеко. В конце концов, он джентльмен, а она незамужняя леди, его соседка. Грубость этой нахалки выбила его из колеи, но не повел ли он себя чересчур не по-джентльменски? Сказал лишнее? Вдруг дамочка разразится слезами прямо у него в гостиной? Или уже? Однажды леди Лидия при нем залилась слезами, так он чуть с ума не сошел. Ему вообще кажется, что девицы слишком часто плачут по пустякам.
Эван настороженно наблюдал, как леди Теодора вскинула голову, расправила плечи, поджала губы и, подхватив юбки, без малейших следов слез заявила голосом, полным яда:
– Очень хорошо. Раз уж мы начали говорить друг другу то, что собеседник должен услышать… Вы, виконт Клейтон, настоящая задница.
Она прошла мимо него к двери и с такой яростью ее распахнула, что та с грохотом ударилась о стену коридора.
Эван удивленно смотрел ей вслед с улыбкой на губах. Как, черт возьми, до этого дошло? В парламенте он славился своими дипломатическими способностями, а тут за несколько минут нажил себе врага в лице леди Теодоры Баллард. Впрочем, нахалка не оставила ему выбора. Девушка привлекательна и, надо полагать, хорошо воспитана, но настоящая мегера, если судить по представлению, что устроила у него в гостиной. Укол вины за то, что отказался позволить ей посмотреть на коня, быстро сменился гневом при мысли об оскорблении, которое она ему нанесла. Девица определенно жуткая эгоистка. Пусть она и хороша собой, но красота мало что значит при столь сварливом характере.
Сначала она ему писала, затем явилась без приглашения. Эван повернулся и направился обратно в кабинет, чтобы продолжить разговор с Форрестером, но никак не мог избавиться от ощущения, что это не последняя встреча с леди Теодорой Баллард.
 
Глава 6
 
Один из лакеев виконта Клейтона помог Тее забраться в карету, стоявшую на подъездной дорожке перед особняком. И как только дверца за ней захлопнулась, она едва ли не в полный голос разразилась бранью:
– Черт бы побрал этого старого похотливого козла!
Мэгги, сидевшая напротив, уронила на колени шитье и поморщилась.
– О нет! Значит, все плохо.
– Не плохо, отвратительно! – поправила ее Тея, едва не задыхаясь от злости.
Чтобы немного успокоиться, девушка начала расправлять юбки по красному, обитому бархатом сиденью. Кучер тронул лошадей, и карета покатила в сторону отцовского имения.
– Он просто омерзителен! – добавила Тея и, сдернув с запястья ридикюль, швырнула на сиденье. – Тупое животное!
Мэгги взяла шитье в руки и ровным голосом небрежно уточнила:
– Что, совсем старик?
– Вообще-то нет, – со вздохом призналась Тея, скорчив гримасу, и уставилась в окно. – Он намного моложе, чем описывал отец. Вряд ли ему больше тридцати.
– Вот как? – не отрывая глаз от рукоделия, сказала Мэгги, без особого интереса, поскольку вместе с Теей пережила не один десяток драм и давно научилась относиться к ним спокойно. – Красивый?
У Теи отпала челюсть.
– Красивый? Да ты что, оглохла? Я же только что сказала, какой он отвратительный! Почему ты спрашиваешь?
 
Мэгги пожала плечами.
– Я решила, что он отвратительный не внешне, а потому что не хочет продавать тебе коня.
– Он действительно отказался продать мне Алабастера! Этот человек просто ничтожество! – объявила Тея, разглаживая юбку.
– Так все-таки какой: похотливый или отвратительный? – спокойно уточнила Мэгги, протыкая иголкой ткань.
Тея раздраженно фыркнула.
– И то и другое!
– Ну хорошо, а как внешне? – не унималась Мэгги.
Тея обхватила себя руками и сердито уставилась на подругу, обдумывая ответ. Пришлось признаться хотя бы самой себе, что он и вправду очень привлекательный, и это злило ее еще больше, будь оно все проклято! Когда он только вошел в гостиную, Тея подумала, что это управляющий или кто-нибудь из прислуги, кого прислали прогнать ее, но когда до нее дошло, что это сам виконт Клейтон, это несколько ее озадачило. Разумеется, она не позволила себе показать это, поскольку ожидала нелицеприятного разговора, но все же не могла не оценить стройную фигуру и высокий рост мужчины со светлыми волосами и такими божественно голубыми глазами, каких ей видеть еще не доводилось. Он смотрел на нее так, словно знал все ее тайны, и с такой проницательной мудростью, что Тея сразу поняла – весь ее артистизм, все привычные приемы и штампы на него не подействуют. Она, конечно, все равно попыталась, но ничего не получилось.
– Какая разница, хорош он или нет? – рявкнула Тея.
Мэгги со своими дурацкими вопросами о внешности виконта довела ее до срыва.
– О, это значит, что он очень даже ничего, – многозначительно кивнула камеристка.
Проклятье! Мэгги слишком хорошо ее знает: раз Тея отказалась отвечать, значит, ответ был «да».
– Привлекательность не играет никакой роли! – упрямо заявила Тея, задрав носик.
Карета уезжала все дальше и дальше от ее любимого Алабастера. Девушка уставилась в окно, на ярко окрашенные осенние деревья.
– Ну хорошо, – проговорила Мэгги, не отрываясь от шитья. – И что сказал этот отвратительный человек?
Тея тяжело вздохнула.
– Он не только отказался мне его продавать, но и не разрешил даже посмотреть на него!
Мэгги удивленно подняла брови.
– Хм, это и вправду отвратительно. Что же ты ему такое сказала, чтобы так настроить против себя?
Тея поджала губы и наморщила носик.
– Почему ты считаешь, что это моя вина? Может, он просто такой гадкий?
Мэгги оторвалась от рукоделия и бросила на Тею долгий, в высшей степени скептический взгляд.
– Позволь напомнить, что я знаю тебя достаточно хорошо и не сомневаюсь, что в диалоге с виконтом Клейтоном твои фразы не могли не быть оскорбительными, причем настолько, что тебя выставили из дома, даже не позволив взглянуть на коня.
Тея неловко заерзала на сиденье. Мэгги, как всегда, права. С сожалением приходилось признать, что именно она так разозлила виконта, что он не разрешил ей увидеть Алабастера. Отчего она вдруг потеряла самообладание? Неужели виной тому только бездушный отказ виконта обсудить условия?
– В жизни не испытывала такой неприязни к человеку при первой же встрече! – заявила Тея.
Мэгги вздохнула.
– Ты так и не ответила на мой вопрос. Что ты ему сказала, чтобы так разозлить?
Тея нахмурилась, но лгать Мэгги не имело смысла.
– Ну ладно. Вроде бы спросила, нормальный ли он.
У Мэгги отвисла челюсть.
– Да он же вел себя совершенно безрассудно! – огрызнулась Тея. – Вот я и решила, что он псих.
Мэгги покачала головой.
– Потому что не захотел продавать тебе коня, за которого заплатил бешеные деньги на аукционе? Это его право.
– Но я предложила ему двойную цену, – возразила Тея, словно это все объясняло.
Глаза Мэгги стали огромными, как блюдца.
– Двойную? Двойную от чего?
– От цены, уплаченной им на аукционе. – Тея отвернулась, не в силах смотреть на осуждение в глазах Мэгги, признаваясь в собственном безрассудстве.