Happy End с мерзавцем (СИ)

909: [Да моя история почти не отличается от твоей. Тоже провалил задание, не смог найти общий язык с другим хостом и захотел вернуться.]
Казалось бы, на этом можно было бы и забыть всю эту историю, но почему-то на этот раз молчание 007 показалось каким-то подозрительным. Клянусь, я слышала его тихий понимающий смешок. Что-то эти двое темнят.
Вот так неспешно и без происшествий прошли оставшиеся до свадебной церемонии дни. А утром последнего дня начался завершающий этап миссии.
  
Финал первой арки
 
Осень - прекрасное время для свадеб. В начале октября солнце уже смягчилось, а холода еще не наступили. Лишь пожелтевшие листья устилают землю золотым одеялом.
Высокий мужчина стоял перед зеркалом и неторопливо повязывал галстук. Подумать только! Ради этой свадьбы он даже белую рубашку прикупил. Хотя белый цвет ненавидит до смерти.
Уже подготовлен лимузин, цветы и украшен зал ресторана. В церкви ждет старый священник, а на банкете будет большой красивый свадебный торт. Даже фейерверк запланирован в конце торжества.
Но что-то все равно не давало ему покоя. Александр смотрел на свое отражение и пытался вспомнить, как вообще до этого дошло.
Все началось в самый обычный день. Знакомый позвал в клуб обсудить какое-то дело, связанное с его основной деятельностью. Кажется, он хотел договориться о слежке за каким-то человеком. Сейчас уже и не вспомнить, за каким именно. Но что он точно помнил, так это момент, когда она вошла в зал.
Играла музыка, куча народа вокруг, а по телефону какой-то разговор с начальником охраны, но ее появление парень почувствовал сразу. Это не было радостное волнение, о нет. Его будто огнем окатило, а ведь он в тот миг даже не видел ее. Это не была страсть, это было что-то более темное, древнее и неукротимое.
Есть люди, которым трудно объясниться в любви. Они ведут себя нелепо, а иногда даже грубо, но бывают и такие, кто не может даже определить, какого рода чувства испытывает. Это был именно тот случай. От ее приближения все внутренности огнем горели, и хотелось впиваться зубами в мягкое тело, пока не пойдет кровь. Вложить всю душу в жадный укус. Разве может человек о таком думать? Нет, конечно, нет. Разве что псих.
Ему большого труда стоило нормально завершить разговор и укротить вспыхнувшее пламя в груди. Сбросив вызов, он какое-то время продолжал стоять спиной, пытаясь привести в порядок выражение своего лица, чтобы не испугать народ зверским оскалом. Чтобы не испугать ее. Нужно подобраться незаметно, и тогда добыча точно не ускользнет.
Но вот он взял себя в руки, обернулся и увидел девушку. Она стояла рядом с тем самым знакомым, которые его сюда позвал.
Терзаемый недовольством, герой решил подойти, но стоило приблизиться, как он услышал разговор двоих. Кажется, эта блондинка в вульгарном черном платье что-то возмущенно выговаривала его другу. Это звучало достойно, но в то же время гасило огонь в груди почище жидкого азота. Александр чувствовал, что от ее "правильных" речей у него остывает кровь, но вместе с тем появляется потребность сблизиться.
Когда она обернулась, то упала прямо в руки. Тонкая, нежная, почти невесомая. Приникла к груди и испуганно посмотрела в глаза.
На самом деле, у нее должен быть другой взгляд. Не этот кроткий и напуганный. Она тихо извинилась, а ведь должна была зло усмехнуться и выдать что-то ненавистно колкое. Что-то такое, за что он с удовольствием придушил бы собственными руками. Он опустил взгляд на ее шею и почувствовал сильное притяжение. Вот только не понял, поцеловать ее хочет или сжать до хруста. Скорее, оба варианта сразу.
Справившись с порывом, он молча отпустил блондинку, а когда та покинула зал вместе со своей невнятной подругой, подошел к Андрею, чтобы узнать, о чем эти двое говорили. Он ожидал услышать, что та пришла заступаться за подругу, но неожиданно друг сказал, что эта девчонка полностью отбитая на голову. Сначала заставила его пойти пить, а потом отругала ни за что. Сказал, что у нее биполярка и она сумасшедшая.
 
Герой вернулся домой, раскопал всю информацию о девушке, а потом отправил за ней личную охрану. Александр хотел просто побеседовать и отправить ее обратно, но...
Анна ворвалась в дом, как призрак, в этой своей белой прабабушкиной ночнушке, пыталась что-то гневно говорить, а у самой глаза смеялись. Обвинила трех охранников в домогательствах, а он застрелил их, не задумываясь. Ему даже не интересно было, правда ли они ее трогали. Одной мысли о том, что кто-то еще прикоснется, было достаточно, чтобы привести его в ярость.
Александр решил посадить девчонку под замок, иначе она может просто испариться, выскользнув прямо из рук.
На этом странности не закончились. Девушка даже не попыталась кричать, вырываться, не залилась слезами и не стала колотить кулаками в запертую дверь, пытаясь выбраться. Ее будто... все устраивало. Еще тогда он должен был понять, что что-то не так, но иллюзия контроля над ситуацией успокоила и притупила бдительность.
Свадьба? Он вообще не собирался жениться. Но когда Анна об этом упомянула, он понял, что это - еще один способ сковать ее.
Диссонанс вызывало в ней все. Взгляд, улыбка, неторопливые жесты и, - готов поклясться! - тонкий аромат жасмина. В ванной был всего один кусок обычного мыла без запаха, так откуда взялся чертов жасмин?
Всякий раз, когда она открывала рот, он до зубовного скрежета желал сдавить эту хрупкую шею, но каждый раз останавливался.
Александр укорил процесс подготовки к свадьбе, как мог. Заплатил кому нужно, нанял кого нужно, сделал что нужно. Чтобы не сорваться и не уподобиться каннибалу, он даже с головой ушел в работу, благо поводов хватало. Чертов дядюшка, как с ума сошел из-за никому не нужного наследства, насылая гром и молнии на его голову. То покушения, то финансовые проверки, то крысиные набеги.
Но разве все могло быть так просто?
Эта невыносимая девица будто чувствовала, когда он более-менее обретет эмоциональную устойчивость, и именно в тот момент выкидывала какой-нибудь фортель. Не помня себя от ярости и нарастающего голода, он бросался в особняк, где та сидела, будто послушная невеста, и натыкался на ее испуганный невинный вид. Такое лицо охлаждало пыл, но в глубине души он чувствовал, что что-то не так.
И он наблюдал. В доме на каждом шагу была распихана куча камер и жучков. Поначалу он смотрел на экраны, как спятивший сталкер, но потом понял, что это не прибавляет спокойствия. К тому же, на камерах не было ничего необычного. Она либо спала, либо ела, либо лежала в гостиной и смотрела телевизор. Более унылого времяпрепровождения и представить сложно. Если бы это был он, то точно уже взвыл бы от скуки. А ей будто ни по чем все.
Хватило одного-двух дней, чтобы он перестал смотреть за ней через мониторы. Особняк стерегут, сбежать не получится, а от наблюдения за послушной овцой уже оскомина на зубах появилась. И честное слово, если бы не странное ощущение приближающегося тайфуна, он бы уже выгнал эту девчонку из своего дома прямо в той ночнушке, в которой она и пришла. Просто выгнал бы к чертовой матери.
Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Тонкий аромат жасмина оставлял после себя едва уловимое чувство тревоги, которое даже во сне не позволяло расслабиться. Против воли он продолжал смотреть, пока она спит, будто в любую секунду может случиться что-то ужасное, что-то непоправимое, что-то, что будет стоить ему жизни.
Даже когда она мило ему улыбалась, герой чувствовал озноб и глухую ярость, потому что в обращенном на него взгляде было что-то такое, что отличает друзей от врагов. Он четко понимал, что перед ним - не друг, но каждый раз, когда пытался придушить пригревшуюся гадюку, не мог довести начатое до конца.
И это постоянное, выматывающе, изнуряющее желание попробовать ее на вкус. Узнать, такая же она невыносимая, как бесконечный аромат жасмина? Этот белый цветок... в кошмарах он видел его на своей могиле. И от этого ненавидел лишь сильнее.