Лавандовые тайны (СИ)

Повар крепости, в былые времена трудившийся на императорской кухне, тряхнул стариной и совершил практически невозможное — умудрился приготовить из скудных местных продуктов десерты, достойные императорского стола: несколько видов пирогов с разного рода мясом и овощами, ягодные муссы и даже молочное желе с орешками для дам.
Иржи разрешил разорить найденный в подвалах погреб с винами, оставшимися еще с прошлой войны, а деревенские умельцы из слуг сварили свежее пиво. Холодные лимонады пересыпали остатками снега из ледников и выставили бутылки с ними в широких вычурных чашах.
Петра, одна из генералов, приближенных к главнокомандующему, вспомнила вбитые в монастыре навыки и украсила столы и окна необычными букетами из пустынных колючих трав вперемешку с кустиками ягод и редкими горными цветами.
Иржи не требовал такого серьезного подхода к визиту, но обитатели крепости были так рады столичным гостям, что у него не хватало духу усмирить их порывы. Да, это всего лишь плановая инспекция нового советника, исключительно деловой визит.
Но если они так возбуждены — что ж, пусть будет праздник.
Несмотря на позднее время, на ужин собрались все жители крепости и ближайших постов. Те, кому выпало дежурство на эту ночь, страдали от невозможности поприсутствовать, но им, конечно, обещали вынести лучшие блюда, чтобы как-то усмирить их печаль.
Иржи от входа смотрел, как высшие офицеры рассаживаются за ближайшими к возвышению столами, рядовые солдаты устраиваются чуть дальше, слуги накрывают для себя столы в самом дальнем краю зала. Здесь, в крепости, все равны, все приглашены на ужин, до последнего мальчишки с конюшен.
Гости входят — и при виде накрытых столов и украшенного зала даже у самых усталых из них загораются глаза. А у вымотанных подготовкой жителей крепости открывается второе дыхание, и они готовы пировать и веселиться всю ночь. Особенно рады офицеры, примечающие девушек в ярких платьях, восторженно щебечущих и оглядывающих коридоры и залы, по которым их ведут ужинать.
Им уже сыплются предложения показать картинную галерею, малые залы, самый большой камин в зале совещаний, сад-оазис, заботливо собранный Петрой, и прочие примечательные уголки крепости. Включая уединенные площадки на башнях, еще в былые времена прославившиеся как лучшие места для свиданий.
Все рассаживаются по местам, и Иржи решает не мучить их речами.Он машет музыкантам, и те начинают играть негромкую мягкую мелодию, которая и подает собравшимся сигнал к трапезе.
Тойво, сидящий как почетный гость в центре, к ужину не приступает: ждет Иржи. Начать есть раньше хозяина — непозволительное для него нарушение этикета.
Тимира рядом с ним бледна и выглядит усталой. Она делает всего несколько глотков лимонада и задумчиво общипывает ягоды с роскошной ветви винограда, которую пожертвовали из дорожных запасов советника.
Угощение вообще здорово разнообразили за счет того, что привезли с собой гости. Тойво был щедр и приказал поделиться всем, что у них есть.
— Советую копченую ягнятину, это старинный рецепт приграничья, — говорит Иржи, падая в кресло и закидывая ноги на свободную часть стола.
Тимира бросает на него всего один мимолетный взгляд из-под ресниц, и он тут же убирает их, садясь прямо и даже не укладывая локти на стол. Черт, эти их столичные манеры! Всегда приходится о них помнить, если попадаешь в высшее общество.
— Мне было бы интересно попробовать вашу ежедневную еду, — усмехается Тойво. — Что подают на завтрак, обед и ужин простым магам — защитникам крепости? Вряд ли все эти изысканные блюда и тетеревов прямо в оперении.
— Финики, — начинает перечислять Иржи, — пресные лепешки, сушеное мясо, каши, сыр. Кстати, у нас тут есть особый выдержанный сорт, который созревает глубоко под землей, обязательно попробуй, вы там в столицах такого и не едали.
— Ты знаешь, я привык к еде попроще. Той же каше, — качает головой Тойво. — Так что с утра с удовольствием разделю завтрак с вашими рядовыми.
— Неужели столичная жизнь не приучила тебя к вычурным вкусам? — поддевает его Иржи.
 
— Нисколько. Я пока так и не понял прелести сладкого мяса или соленого десерта. Часто продукты, которые столичные рестораторы соединяют у меня в тарелке, кажутся мне предельно несовместимыми.
— Зря… — Иржи подавляет порыв снова развалиться за столом, как он привык, и вместо этого тянется к блюду с шариками из мягкого сыра. — Вот, попробуй. Если я расскажу знакомому шоколатье рецепт, на следующий сезон это станет самым модным десертом.
— Шоколатье? — Тойво вертит шарик в пальцах, но откусить не решается. — Тут есть шоколад?
— Тут есть особым образом ферментированные бобы, которые становятся похожи по вкусу на шоколад. Эх, не на пользу тебе столица! На твоем месте должен был быть я…
Тойво бросает на него долгий взгляд, но Иржи встречает его открыто, не таясь, и в его черных глазах не видно даже намека на то, что в его словах есть двойное дно.
— Когда ты успел стать таким гурманом? Я чего-то не знаю о северных рубежах?
— Зимой от столицы до зимовки армии меньше суток пути. Во время штормов нет нужды держать оборону, империя защищает себя сама. Так что мы изрядно времени проводили на балах и в салонах, успевая вернуться к окончанию бурь.
— Ты об этом мне не писал… — бормочет Тойво.
— Это вообще-то секретная военная информация, как бы я писал об этом заключенному в тюрьме?
— Зато ты в подробностях писал о своих девицах… Аааааа! Так это были не ваши девицы!
— Ты все это время думал, что такие роскошные леди жили в нашем медвежьем углу — каждый месяц новые?
— Не сообразил… — кивает Тойво. — Ты же знаешь, я не был слишком опытен в делах сердечных. Как-то в тюрьмах для магов этому аспекту не уделяется достаточно внимания.
— К сердцу, дорогой мой брат, эти дела не имеют никакого отношения, — похабно ухмыляется Иржи, впрочем, понизив тон, чтобы до дам на другом конце стола не донеслась его скабрезность. — Это радости совсем других органов. Ты уверен, что не читаешь своей молодой жене по ночам любовные сонеты вместо исполнения супружеского долга? Может быть, как старший брат младшего я мог бы тебя кое-чему научить?
Тойво только качает головой и возводит глаза к потолку.
Иржи знает, что под кажущейся мягкостью нрава у брата спрятан стальной стержень: иначе не выжить, если ты — выгоревший в десять лет маг, загремевший в тюрьму, в которую боятся попасть даже взрослые и опытные воины. Чтобы сохранить там себя и свою магию, надо стать сверхчеловеком, сверхмагом. И совершенно точно не спускать колкости, иначе ты сам не заметишь, как займешь низшее место в иерархии.
И что Тойво прощает подобные выпады, не потому что не может на них ответить. Он никогда не был неблагодарным и точно знает, скольким обязан старшему брату. Но Иржи все равно бесит его покладистость.
И то, что эта покладистость считается высшей из добродетелей.
Впрочем… вероятно, магия согласна в этом с людьми, раз именно Тойво даровала право вызывать саламандру.
А Иржи нет.
Иржи владеет каждым, абсолютно каждым известным заклинанием огня — и владеет ими в совершенстве. Он даже знает кое-какие довольно секретные техники, не запрещенные, только потому что о них в империи знают единицы.
Но саламандра приходит не к тем, кто сильнее, и не к тем, кто искуснее. Она выбирает по другим критериям.
Дождавшись, пока собравшиеся утолят первый, самый сильный голод, Иржи откашливается и встает. Это знак музыкантам перестать играть, взяв напоследок высокую, истерическую ноту. Чтобы стихли разговоры за столами и все внимание гостей и жителей крепости обратилось на главнокомандующего.
— Дорогие гости! — говорит он, добавляя в голос толику огня, и он разносится под сводами зала, усиленный в несколько раз. — Мы рады видеть вас в нашей скромной обители!
Тойво хмыкает: ему не слишком нравится отношение к инспекции, как к гостям, но Иржи знает, что делает.
— Сегодня вы устали и мечтаете о сне в удобных спальнях. Не беспокойтесь, они уже подготовлены. Для каждого. Места у нас много! Но завтра… Когда вы отдохнете и соберетесь с силами, мы хотели бы пригласить вас…