Волчья натура. Зверь в каждом из нас

— Лет сорок, пожалуй, — ответил Арчибальд Рене де Шертарини, не выказывая нетерпения или спешки. Впрочем, он и не испытывал ни того, ни другого. Он всего лишь исполнитель, куда ему торопиться?
— Хм… А разве при Самойлове такие выращивали?
— Выращивали.
Агент глубокомысленно покивал, словно морфография приморских селектоидов занимала его безмерно. Арчи потихоньку разглядывал обоих — и аморфа, явно ведомого, и этого поджарого русского овчара, несомненно, оперативника со стажем и в данный момент — старшего двойки.
— Ник, — обратился овчар к напарнику Арчи. — Ты не погуляешь, а? Тут у нас разговор, видишь ли…
— Я уже догадался. — Лабрадор продолжал скалиться. — Долго гулять-то?
— Не знаю. Полчаса, скажем.
— Ладно.
Ник коротко взглянул в глаза Арчибальду — держись, мол, напарник! — и бесшумно убрел в темноту.
— Прошу. — Арчи распахнул дверь тамбура и зажег свет. В единственной комнате первого этажа наблюдался некий разумный компромисс между рабочим беспорядком и деловой обстановкой. В углу валялись сваленные в кучу сигнальные стержни-буи, на стене, словно коллекция диковинных бубликов, красовались пробковые спасательные круги всевозможных расцветок и размеров. Стол был заставлен пустыми пакетами из-под сока и минералки и пивными жестянками. Впрочем, жестянок из-под минералки тоже хватало.
Арчи сгреб с дивана акваланг; тот недовольно пискнул.
«Надо его в воду посадить, — озабоченно подумал Арчи. — Сколько он уже на воздухе? Суток трое, не меньше… Жалко старика…»
— Ты бы его в воду выпустил, что ли, — сочувственно посоветовал овчар, словно умел проникать в чужие мысли. — Отбросит концы, неровен час, а нового, поди, не допросишься потом.
— Прямо сейчас выпустить? — спросил Арчи невозмутимо.
— Дело твое…
— Ладно. — Арчи не собирался спорить, тем более что периодически вспоминал об этом верном селектоиде, но с той же периодичностью забывал о нем. Обычно Арчи на первый этаж даже не заходил, поднимался по внешней лесенке наверх, и все. А бедняга-акваланг сутками маялся в душной башенке.
— Вы пока присаживайтесь. Напитки в холодильнике.
— Спасибо.
Арчи отсутствовал около минуты — ровно столько, чтоб успеть неторопливо дойти до бассейна, выпустить акваланг и так же неторопливо вернуться обратно. Когда он вошел в башенку, овчар сидел на диване и поза его казалась позой оцепеневшего сотни лет назад покойника, а аморф задумчиво стоял перед открытым холодильником и глядел внутрь. В холодильнике было пусто, если не считать одинокой формочки с ледышками-кубиками.
— Интересно, — с ехидцей поинтересовался аморф, — а что ты называешь напитками?
Арчи усмехнулся:
— Извините. Наверное, Ник опять девок приводил вчера. Я думал, там что-нибудь есть.
— Ваня, уймись, — строго сказал овчар. — Ты уже булькаешь при ходьбе. Куда тебе еще пить?
— Так жарко же! — пожаловался аморф.
— Не растаешь, не снеговик, — отрезал овчар.
«Ну и парочка! — подумал Арчи отстраненно. — Чего это с нашей конторой за два года стряслось, если таких поцев на задания отправляют?»
— Итак. — Овчар полез в карман и извлек жука-шумодава. — На стол его можно?
— Можно. — Арчи не возражал, тем более что на столе валялась только пожелтевшая старая газета. Жук, расправив надкрылки, принялся за дело: во-первых, начал эту газету методично жрать, а во-вторых, поселил во всех мыслимых и немыслимых диапазонах связи сплошной треск, сквозь который невозможно будет разобрать ни слова. Если, конечно, кто-нибудь задастся целью прослушать их разговор.
— Итак, — повторил овчар. — Я — спецагент Виталий Лутченко, код «Махаон». Он — просто спец, Иван Шабанеев, компьютерщик, код тот же. Вчера на тебя пришла директива; проводку доверили нам.
— Профиль? — спросил Арчи невозмутимо.
— Инфильтрация. За новостями следишь?
— Нет.
— Но об этом же весь мир жужжит! — удивился Лутченко. — Эпидемия убийств в Европе, Туране, Балтии и России. Неужели не слышал?
— А! — Арчи несколько оживился. — Слышал. Но ведь уже неделя прошла, разве нет? Или даже больше.
 
— Прошла-то прошла. — Лутченко наконец изменил напряженную позу, в которой застыл с секунды выпуска шумодава, и откинулся на спинку дивана. — Только сейчас мы уловили систему в происходящем.
— Так это не просто эпидемия-рецидив?
— Нет, что ты. Два десятка убийств, и это все еще продолжается. Вот, к примеру, только сегодня днем нашли некоего Хорста Ингвара аб Штилике. А убили его семь суток назад. В собственной квартире в Берлине. Так что мы еще не обо всем знаем. Тем более что большинство событий происходит за кордоном.
— Ладно. Давайте картину, только без излишних подробностей, — попросил Арчи.
Излишние подробности на первых порах помогают мало, зато основательно сбивают с толку. Арчи знал это прекрасно.
Овчар мгновенно собрался.
— Без подробностей? Пожалуйста. Восьмого июня из Берлина в командировку в Сибирь выехал сотрудник «ИГ Биохимикшанце» Леонид Дегтярев. До места назначения, города Корсаков на Сахалине, он не добрался. Спустя неделю, пятнадцатого июня, ранним утром по европейскому времени, он, предположительно, осуществил один-единственный звонок по стандартному открытому межгороду. Абонент, которому он звонил, до сих пор достоверно не установлен. Больше никаких сведений о местоположении Леонида Дегтярева не собрано, неизвестно также, жив он или нет. Начиная с полудня семнадцатого июня по европейскому времени неустановленными лицами совершаются убийства — в Европе, Балтии, Туране и у нас, в России. Практически все жертвы ранее в той или иной мере имели тесные контакты с Леонидом Дегтяревым, за исключением двух случайных свидетелей, которых просто хладнокровно убирали вместе с намеченной жертвой, да плюс еще вышеупомянутого Хорста Штилике, который Леонида Дегтярева вообще не знал и, по нашим данным, никогда с ним не встречался. Связывает этих людей только то, что они оба берлинцы. Наши бравые аналитики предполагают, что тот самый таинственный ночной звонок Дегтярев совершил именно Хорсту Штилике, причем ошибся при этом номером — дозвониться он намеревался кому-то другому.
Теперь главное. До сих пор ни один убийца не взят живым. Они кончают с собой при малейшей угрозе ареста. И с огромной долей вероятности все эти убийства совершены людьми-хищниками.
Арчи даже при этих словах не утратил полного спокойствия. По крайней мере внешне. Лутченко держал эффектную паузу.
— Хищниками? — переспросил Арчи совершенно ровным голосом, потому что пауза затягивалась и от него ждали какой-нибудь реплики.
— Хищниками. Людьми с активным геном волка.
Арчи помолчал. Потом высказался — по возможности коротко:
— В другое время и при других обстоятельствах я бы сказал, что это невозможно и что волков на Земле не осталось. Но сейчас я скажу: продолжайте.
— Прекрасно. — Лутченко с воодушевлением потер ладони друг о друга. — Я не разочарован вашей реакцией, господин де Шертарини.
Арчи поморщился от этой официалыцины, но, конечно же, смолчал.
— Впрочем, продолжу. Дальше идут только косвенные данные, из сектора «ДС».
Аббревиатура «ДС» расшифровывалась как «Досужий стук». То есть бессистемные данные, поступившие от информаторов и не нашедшие пока какого-либо даже самого поверхностного объяснения.
— В том, что оживились разведслужбы Турана, Европы, Сибири, Балтии, Сахарского Халифата, Японокитая и Индии, ничего удивительного нет. Нет ничего удивительного и в том, что зашевелились службы Америки, Аляски, обеих Канад, Панамского пояса и Латинского блока. А вот что означает, например, почти мгновенное исчезновение с насиженных мест сразу семи частных агентов, чья принадлежность до сих пор не определена? Как по мановению жезла волшебника — фур-р-х-х! И растворились. А?
Арчи безмолвствовал. Вопрос был явно риторический.
— В общем, решено задействовать резервный вариант. Выбор тебе, надеюсь, уже ясен.
С минуту Арчи осторожно, со всех сторон, мысленно обсасывал сказанное. Он обязан был это сделать — в подготовке предусматривался и ложно-провокационный выход на «спящего» агента. Такие случаи в истории разведки случались. Но пока Арчи не видел проколов в легенде, рассказанной ему Виталием Лутченко.