Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ)

— Так ты приедешь? — спросила тогда Диана, похоже, искренно считавшая Анну подругой и приятным компаньоном.
— Куда же я от тебя денусь, Ди?
— Тогда, ждем!
Разговор завершился, но осадок остался. Не то, чтобы что-то неприятное, но, тем не менее, очередное напоминание, что с «Чесом надо что-нибудь решать».
Чарльз Бересфорд представлял собой одну большую головную боль. Он ей нравился, как мужчина, и секс с ним оказался занятием более, чем приятным, но, увы, коммодор Бересфорд явно лелеял в отношении Анны вполне очевидные матримониальные планы, и вот это было нехорошо. Будь она обычная магла, брак с 4-м бароном Бересфордом был бы для нее вполне уместной партией. Но она была волшебницей, а он — нет. Конечно, он не стал бы первым английским аристократом, женившемся на ведьме. В нынешнем поколении первым и пока единственным стал Энтони Финч-Флетчли 11-й барон Скейлз. Его сын учился сейчас вместе с ее девочками на первом курсе Хогвартса, только на другом факультете. Однако Анна, во-первых, не была уверена, что, вообще, хочет замуж, а во-вторых, не знала, как все устроится, если она действительно выйдет замуж за Чеса. У нее уже есть четверо детей волшебников, и кроме того, она сама плотно вписана в жизнь волшебной Англии. Будут ли их общие дети волшебниками? Как впишется Чарльз в ее круг по ту сторону Статута? Не станет ли он ультимативной жертвой пожирателей, если в волшебной Англии все-таки начнется очередная гражданская война? Это были серьезные вопросы, но у нее не было, увы, подходящих ответов ни на один из них. Поэтому в отношениях с Чарльзом она старалась не просто не форсировать события, но, напротив, притормаживала его активность везде, где только можно, не разрушая при этом те самые отношения, которыми она, на самом деле, весьма дорожила. Такая вот головная боль…
Впрочем, сейчас, когда они с посредником расселись по обе стороны письменного стола, личные дела отошли на второй план.
— Слушаю вас, господин посредник.
— Мнение специалистов, — протянул он ей документ.
Анна взяла заключение, подписанное тремя независимыми целителями. Специалисты-колдомедики были согласны по всем ранее сформулированным пунктам. Невилл Лонгботтом является волшебником «позднего развития», однако его состояние обусловлено так же отсутствием правильного отношения к проблеме. Он должен быть подобающим образом представлен магии Рода, после чего ему следует приобрести новую волшебную палочку, и еще он нуждается в интенсивном курсе восстанавливающей терапии. Что же касается Фрэнка и Алисы Лонгботтом, они все еще могут быть возвращены к жизни. Их расстройство обратимо, но, разумеется, оба будут нуждаться в соответствующем обращении и лечении, как минимум, в течение целого года.
Далее следовали конкретные рекомендации. Поскольку регент Рода Лонгботтом не может провести обряд Представления Магии и Имянаречения на жертвеннике Рода, этот ритуал может провести сильный маг-ритуалист в нейтральном Месте Силы или на своем собственном ритуальном камне. Однако, в этом случае, ритуал должен быть усложнен Привязкой на крови и клятвой перед магией Рода, требующей отдельной жертвы, принесенной лично регентом Рода. Для возвращения к жизни Фрэнка и Алисы Лонгботтом существует лишь один реальный способ: надо найти волшебника, способного провести ритуал «Vita nova»[3], и буде такой найдется, регент Рода должен принять активное участие в волховании, передав в ходе ритуала главенство над Родом лорду Лонгботтому.
— Благодарю вас, посредник, — кивнула Анна, отодвигая заключение целителей в сторону.
— Леди Лонгботтом поставлена в известность, вот ее клятва, — с этими словами посредник положил перед Анной второй документ.
Это была клятва Августы Лонгботтом хранить все последующее в тайне. Резолюция главы Бюро, размашисто перечеркнувшая текст клятвы, гласила, что «Слово запечатано кровью». Печать здесь тоже была, и она действительно была сделана кровью Августы Лонгботтом. И это, насколько знала Анна, было надежнее непреложного обета. Принимать подобные клятвы могли немногие, но зато теперь даже захоти Августа нарушить свое слово и получи в этом поддержку от сильнейших магов, кровь, ее собственная кровь не позволит ей этого сделать. Максимум, чего смогут теперь добиться дознаватели, — да и то только по решению Визенгамота, — это настоятельно рекомендовать сильному менталисту заглянуть в разум Августы. Мероприятие само по себе малоприятное и чреватое осложнениями, но допустим они опасностями пренебрегли и решились все-таки обратиться к магу-менталисту. Таких волшебников сейчас в Англии всего двое, и один из них никогда не согласится лезть в подобного рода дела. Другой, скорее всего, согласится, но что он узнает, что сможет узнать?
 
История, которую придумала Анна, была проста и бесхитростна. В случае, если менталист, и в самом деле, полезет в память леди Лонгботтом, он узнает следующее: совет обратиться к леди Энгельёэн, как к человеку, разбирающемуся в ритуалистике, дал Августе ее друг Альбус Дамблдор. Находившаяся в отчаяние леди Лонгботтом обратилась к Анне, но единственное, что та для нее сделала, — могла сделать, — это направила к знакомому адвокату в Цюрихе, который поможет найти для нее хорошего целителя. На этом участие Анны в этом темном квесте полностью прекращается, и претензий со стороны закона к ней быть не может. Адвокат в Цюрихе, заранее предупрежденный Анной, сказал Августе, что он может лишь помочь найти целителя, остальное между ней и этим человеком. Далее идут воспоминания о колдомедике, который обследовал Невилла и его родителей и дал заключение, но помочь мог только очередным советом. Совет же был таков: если она не чурается темной магии и не боится последствий от ее использования, то на свой страх и риск леди Лонгботтом может обратиться за помощью в Бюро. Они там знают многое, располагают обширными возможностями и многим помогают, но, разумеется, не бесплатно.
Существование некой преступной организации волшебников, именуемой «Бюро», ни для кого в Европе секретом не являлось. Легальное представительство Бюро находилось в Венеции, которая в мире волшебников так и осталась свободной республикой и в состав волшебной Италии не входила. Законы же Венецианской республики позволяли многое из того, что было запрещено или порицалось в других странах континента и в Соединенных Штатах Америки. Так что, Бюро действовало там совершенно свободно.
Августа, обдумав ситуацию, решила идти до конца и обратилась в Бюро. Бюро же в этом случае выступало в роли посредника, так как прежде, чем к ним пришла Августа, с ними по просьбе Анны связался мэтр фон Шух. Далее штатный колдун-ритуалист Бюро принял у леди Лонгботтом клятву и запечатал эту клятву ее кровью. И все, собственно. Здесь след обрывался окончательно, и уж точно он не вел к леди Энгельёэн. Это Бюро в лице анонима в маске приняло у Августы плату за услуги и обеспечило возможность проведения ритуалов. Местом проведения ритуала была назначена старая византийская башня неподалеку от Визара. Византийские колдуны возвели ее над древним Местом Силы, и с тех пор у венецианцев появился нейтральный, то есть не принадлежащий какому-либо Роду алтарный зал. Анна арендовала его через фон Шуха на одну ночь, заказав в мясной лавке «Дичь на любой вкус» семь жертвенных «козлов». Черных, разумеется, потому что она, как и ее родители, всегда приносила в жертву только закоренелых преступников. Для магии никаких моральных императивов, по-видимому, не существовало. Попросту говоря, магии все равно, кто приносится в жертву на алтаре-жертвенники, но вот Анне так было спокойнее, чтобы не терзаться угрызениями совести ни до, ни после ритуала.
— Вы ей все объяснили? — спросила она посредника.
— Да, — кивнул мужчина. — Вот, можете ознакомиться.
И он положил на стол третий документ. На этот раз Августа просто подписалась под текстом, объясняющим порядок действий во время ритуалов и характер ее участия в этом всем. В сущности, подписавшись под этим документом, она приняла на себя всю ответственность за то, что должно было произойти, и обеспечила себе в случае огласки, как минимум, десять лет Азкабана. Закон суров, как говорили римляне, но он Закон.