Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ)
Две из них, скорее всего, учились на втором или даже на третьем курсе. Во всяком случае, высокая блондинка совершенно определенно была старше Гарри, и, очень похоже, что не на один год. Очень красивая и очень высокая девочка, одетая, как и ее подруга — брюнетка совершенно по-магловски, но так, что сразу видно, это птицы высокого полета. Брюнетка, к слову сказать, была тоже красивой девочкой, но красота ее была несколько иной, чем красота блондинки. Третья же девочка была гораздо ниже своих подруг или сестер, да и выглядел она младше. И эта девочка, уж точно, поступала, как и Гарри, на первый курс. Она была похожа на куклу. Невысокая с огромной копной каштановых волос, она, как ни странно, была одета, как настоящая ведьма, но ее наряд тоже указывал на непростое происхождение. Все три девочки были разные, но держались они, как сестры, да и к женщине относились скорее, как к матери, чем к «чужой тете».
«Мать или близкая родственница», — решил Поттер, наблюдая за тем, как общаются между собой взрослая женщина и дети.
Их внешность, одежда и поведение, все это его по-настоящему заинтриговало, тем более что, проходя мимо, многие из взрослых волшебников здоровались с высокой блондинкой, иногда по-дружески, но чаще с каким-то опасливым уважением. В результате Поттер решил, что просто обязан позже узнать, кто это такие.
Возможно, Гарри продолжил бы свои штудии и дальше и, возможно, даже придумал бы какую-нибудь волшебную историю про эту красивую женщину и девочек, стоявших рядом с ней, но ему помешали. У Гарри Поттера внезапно появился сосед по купе.
— Привет, Поттер! — сказал мальчик, вошедший к нему, даже не спросив у Гарри разрешения.
Это было невежливо, но в детском коллективе, наверное, простительно. Однако, ужасно раздражало то, что из-за этого рыжего недоразумения он должен был отвести взгляд от юной блондинки, которая уже не в первый раз привлекала его внимание и уже дважды встретилась с ним взглядом. Проанализировав сейчас свои действия, Гарри осознал, что его глаза, словно бы, сами по себе раз за разом возвращаются к этой девочке. Такое поведение было для него необычно, и это стоило обдумать, но думать ему мешал Рон Уизли.
— Здравствуй, Рон! — поздоровался он, поскольку вежливость — это, по словам его приемного отца, отличительная черта любого воспитанного человека, а Гарри был воспитанным мальчиком.
Рона Уизли он знал давно, хотя они не были друзьями. Во всяком случае, Гарри его своим другом не считал. Что думал по этому поводу Рон, другое дело. Мама приводила его к Уизли на дни рождения и детские праздники. Не то, чтобы она дружила с Молли и Артуром. Они были просто давними знакомыми. Однако Уизли настойчиво приглашали Гарри к себе в гости, пытаясь свести его с младшими детьми, Роном и Джинни, и отказать им Лили стеснялась, тем более что друзей у нее и так почти не было. Впрочем, ничего из усилий Молли Уизли не вышло. Дружбу не создать искусственно, а естественным порядком Гарри с Роном было не подружиться. Слишком разный интеллектуальный уровень и, как следствие, разные интересы. Рона интересовали только две вещи: квиддич и различные детские игры. Впрочем, среди игр, которыми Рон мог заниматься дни напролет, числились шахматы. Так что, возможно, интеллект у Рона все-таки присутствовал, но какой-то другой, не похожий на тот, которым обладал Поттер. Что же касается квиддича и шахмат, Гарри при всем своем желании не мог разделить интересов Рона. Подобного рода развлечения его не привлекали, да и летать он толком не умел. Сметвики жили в городе, где на метле не полетаешь, и, хотя Гарри знал, как поднять метлу в воздух, летать на ней сколько-нибудь хорошо он так и не научился. Не помогало даже то, что, по рассказам матери, его родной отец был капитаном гриффиндорской команды по квиддичу. Отец — это отец, а Гарри — это Гарри, и, кроме того, он практически не знал Джеймса Поттера.
— Ну, что, может быть, сыграем в шахматы? — спросил между тем Рон, который никогда не уставал делать все по-своему, не прислушиваясь к мнению других.
— Извини, Рон, — покачал головой Гарри, — но мы еще даже не тронулись в путь. Давай лучше посмотрим на платформу.
— На что там смотреть? — кажется, совершенно искренне удивился Уизли. — Люди. Что на них смотреть?
— Ты их знаешь?
— Кого-то знаю, кого-то — нет, — пожал плечами Рон, явно не заинтересованный в наблюдении за готовящимися к отъезду детьми и провожающими их взрослыми. — Отец берет нас иногда на торжества в Министерстве. Некоторые из этих там бывают.
— Кто, например? — сразу же спросил Гарри, которого буквально распирало от любопытства. — Вот тех женщин ты знаешь?
Вопрос был вызван тем, что за мгновение до этого Гарри увидел, как приближается к заинтересовавшей его блондинке другая женщина. Эта была ниже ростом и казалась очень хрупкой, в особенности, по сравнению с той, к кому подошла.
— Черноволосая — это Беллатриса Блэк, — снизошёл Рон до объяснений. — Она, Гарри, пожирательница смерти! Ее судили после войны за убийства и пытки, но она откупилась, и ее выпустили. А сейчас, представляешь, она член Визенгамота! Там, вообще, полно бывших пожирателей смерти! Жируют сволочи и плевать им на все.
Это было любопытно, но требовало дополнительной информации. Поверхностные суждения Гарри не нравились, тем более оценочные суждения из уст Рона.
— А блондинка?
— Не знаю, — признался Рон. — Видел пару раз, но отец сказал, что таких, как она, надо душить еще в колыбели. Тоже, наверное, пожирательница.
— Рон, — повернулся к мальчику Гарри, — ты ничего не путаешь? Твой отец светлый волшебник, он не мог такое сказать.
— Много ты знаешь! — отмахнулся Уизли. — Ты же слышал про войну? Пожиратели убили твоего отца, разве нет? А наши, светлые, воевали с темными. Папа говорит, воевать в бархатных перчатках нельзя.
— Я не про войну, — поморщился Гарри, который не любил, когда ему напоминали о смерти отца, тем более, в таком контексте. — Я про то, что он сказал про эту женщину.
— А что такого он сказал? — не понял его Рон.
— Ну, про давить в колыбели…
— И что? — похоже Рон его просто не понимал.
— Рон, Тот-Кого-нельзя-Называть пришел, чтобы убить меня, когда я был младенцем. За это его не только ненавидят, но и презирают. Даже его сторонники презирают, представляешь?
— Так ты же хороший! — Возразил ему Рон. — А она плохая. Чувствуешь разницу?
Гарри разницы не почувствовал. Зато ощутил мгновенную ярость, которую с трудом смог подавить. Рон был или туп, как пробка, или он был отравлен гнилой версией идеологии борцов со злом. В любом случае, спорить с ним было бесполезно. К счастью, и не пришлось. Их прервали.
— Привет! — сказала, появляясь в дверях купе та самая виденная им прежде девочка с копной вьющихся каштановых волос и огромными, каким-то очень внимательными и одновременно теплыми карими глазами. — Вы не видели тут жабы? Один мальчик…
— Это я, — выглянул из-за спины девочки Невилл Лонгботтом. — Привет, Гарри! Здравствуй, Рон!
— Привет, Невилл! — обрадовался Гарри.
Лонгботтом был тихим спокойным мальчиком, увлеченным гербологией. Гарри был пару раз у него в гостях в имении его бабушки, а Невилл приходил несколько раз на его дни рождения, и они обычно хорошо с ним общались. — Мы не видели твоей жабы.
— Вы знакомы?
— Да мы… — начал было мямлить Невилл, но девочка его перебила.
— Будем знакомы, Я Гермиона Грейнджер, а ты, наверное, Гарри Поттер. Я о тебе все читала…
— И зря, — тяжело вздохнул Гарри. — Без обид, мисс Грейнджер, просто все, что там написано, полная ерунда!
— О! — откровенно восхитилась девочка. — Ты мне об этом должен рассказать, а то сестры замучают меня вопросами.
— Между прочим, я Рон Уизли, — влез в разговор Рон.
— Мистер Уизли! — Гермиона мгновенно преобразилась, даже, как будто, стала выше ростом. Сейчас перед Гарри стояла юная аристократка, воспитание которой брало верх над нежеланием общаться с Роном. Причем, Гарри мог бы поспорить, что все дело в фамилии Рона. Что-то они не поделили. Не в смысле, эти двое, а в смысле их родители, и Гермиона это знала, а Рон нет.