Похитительница Снов (СИ)

За его спиной из бара выходили его сородичи — мужчины и женщины. Идеальные лица, красивые настолько, что глазам становилось больно. Хотелось отвернуться, но Орфей по-прежнему стоял слишком близко, и Лунар непременно уткнулась бы лицом в его пальто.
Когда посетители Bloody Dream скрылись за поворотом, все еще распевая песни на языках, которые едва ли Лунар знала, Орфей подтолкнул ее к ступенькам.
— Пойдем, пока не закрылись.
Бар казался совершенно обычным, если упустить из внимания тот факт, что завсегдатаями здесь были вампиры: длинная барная стойка под низко висящими лампами, десяток столиков, расставленных в шахматном порядке, и небольшая сцена с алой бархатной драпировкой. Типичное вампирское гнездо. По непонятной Лунар и большинству Темных причине, кровососы питали слабость перед тяжелыми тканями и красному цвету.
Никаких обескровленных смертных, никаких подозрительных жидкостей на полу или на столах. Тихо и мирно, и если бы Лунар своими глазами не видела подвыпивших вампиров, что покидали заведение, она бы решила, что Орфей ее разыграл.
Бармен, что коротал за стойкой последние минуты до закрытия, при их появлении даже не поднял головы. Он методично работал тряпкой, протирая шеренгу вымытых стаканов, и мурлыкал что-то себе под нос.
Орфей помедлил, прежде чем подойти ближе, но потом без сомнения двинулся вперед, к стойке.
— Мне нужен жемчуг мертвых, — заявил он без приветствия, нахмурившись. Было очевидно, что бар ему не нравился — чародей предпринимал все усилия, чтобы ни к чему не прикасаться.
Бармен — очевидно, вампир, — вскинул на него взгляд и ухмыльнулся мерзко, демонстрируя изогнутые клыки. Судя по их длине, нежитью он стал давно, вероятно застал еще Пикассо в колыбели. А еще он не испытывал никакого страха или трепета перед чародеем, что стоял напротив. В темных глазах его Лунар видела только жгучую, сжигающую все дотла ненависть.
— А молодильного сидра тебе не нацедить? — вампир, не выпуская из рук ни тряпки, ни стакана, издевательски подмигнул Лунар, которая выглядывала из-за плеча Орфея. У вампира был едва уловимый акцент, из-за которого все согласные выходили мягкими и приглушенными.
— Проваливай, маг, пока я не позвал охрану. Тебе когда-нибудь доводилось общаться с голодными гулями? Я слышал, они за четверть часа могут обглодать всю плоть с человеческого скелета.
— Георг, — тихо, но угрожающе позвал Орфей, выкладывая на стол стопку золотых монет. Такими же монетами не-Древний расплатился с Лунар. Она отвела глаза, чувствуя как острое шило вины вонзается в живот. — Мне нужна информация.
— Ты пытаешься меня купить? — бездонные, как омуты, глаза вампира от изумления посветлели. — Неужели блистательный чародей и изобретатель настолько отчаялся, что готов платить нежити за ингредиенты?
— Я пытаюсь купить информацию, — Орфей поднял глаза к низкому потолку, словно искал в себе остатки терпения для разговора. Георг был невыносим даже при первой встрече, а с Орфеем у них была куда более длинная история знакомства.
— Все знают, что вы торгуете из-под полы не только кровью. Кто-то покупал у тебя жемчуг?
Георг сморщился, проводя языком по губам.
— В Столице происходит что-то не то, а тебя интересует только жемчуг?
— О чем ты? — Орфей нахмурился в замешательстве. Откровенная издевка, прозвучавшая в голосе Георга могла кого угодно поставить в тупик. Он смеялся над Орфеем и не пытался этого скрыть.
Вампир отставил бокал в сторону и наклонился вперед, опираясь на руки. Их с Орфеем разделяла деревянная стойка, но если бы он мог, Георг непременно схватил бы его за ворот рубашки, притягивая ближе.
— Сколько трупов нужно найти на улицах, чтобы Шабаш начал шевелиться? И если вы, маги, предпочитаете закрывать глаза на то, что гибнут ваши друзья и близкие, то что говорить о нежити? Нас убивают сотнями каждый день, но разве не-жизнь может стоит хоть волоска с твоей гениальной головы?
Орфей молчал, кусая губы. Слова Георга задели его за живое, даже если сам чародей не собирался этого демонстрировать.
 
— Я не слышал ничего, что могло…
Георг зашипел — ядовито и громко. Острые клыки вытянулись еще сильнее, и Лунар отступила — перед разгневанным вампиром у нее не было никакого шанса. Он порвет ей горло быстрее, чем она успеет понять, что происходит.
— Ты сжигаешь рассылки Шабаша, и тебя не волнует ничего, что происходит вокруг. Мой тебе совет, отвлекись, наконец, от созерцания собственного отражения в зеркале и посмотри по сторонам, обнаружишь много всего интересного. Дагмар, Лаэрт, Роло, — эти имена тебе о чем-нибудь говорят? И это только Старшая Школа. Что, если я скажу тебе, что пропало гораздо больше, и даже в Новой Школе? Милица, Есения, Ждан и Самбор? Давно ты их встречал в Заветном? Когда последний раз они приходили на заседание Шабаша?
Дагмар? Лунар вскинула голову, пытаясь вспомнить, где же слышала это имя. А потом в голове зазвенел взволнованный голос Соль: “Дагмар пропала”. Чародейка, что жить не могла без приключений, попала в беду?
Георг тяжело дышал, сверля Орфея ненавидящим взглядом. Орфей не отворачивался, встречая эту ненависть лицом к лицу, словно ему было совершенно все равно. Или ему действительно было наплевать?
Лунар пронзило холодом, словно она вновь попала на заснеженную улицу без теплой одежды. Но на этот раз этот мороз исходил от мужчины рядом.
— Проваливай, — хрипло добавил Георг, когда не дождался от чародея ни оправданий, ни объяснений. — Может, у меня и был жемчуг, может, я и продал его втридорога, тому, кто попросил. А может, у меня его никогда не было. Кто знает?
Вампир криво ухмыльнулся, и Лунар заметила, что левый его клык на четверть сколот.
— Не шути со мной, — процедил Орфей, глядя на него сверху вниз, но вампир пожал плечами, поднося стакан к свету, чтобы проверить разводы.
Только теперь Лунар заметила за его спиной череду бутылок — стеклянные сосуды, похожие на амфоры, до горлышка наполненные кровью. Каждый — с золотой биркой и запечатан воском, но была и парочка открытых.
— Даже не пытался. Если ты пополнишь список пропавших магов, я открою бутылочку, припрятанную для особого случая, и отпраздную. Закачу вечеринку и приглашу всех, кто тебя терпеть не может.
— Длинный список гостей будет, — Орфей хмыкнул, изучая собственные ногти. — Не забудь позвать моих родителей.
— В первую очередь, — буркнул вампир, отшвыривая от себя стакан. Тот покатился по лакированному дереву и остановился, будто наткнулся на невидимую преграду.
А затем Георг выдохнул, скрещивая руки на груди. Взгляд его потяжелел, и Лунар подумала, что ни за что бы не хотела оказаться той, на кого этот взгляд направлен.
— Знаешь, ты мне не нравишься. Никогда не нравился.
— Это взаимно, — уголки губ Орфея приподнялись в намеке на улыбку. — Когда ты еще не был вампиром, ты жутко раздражал. А когда стал им, начал бесить в два раза сильнее. Это особенность нежити?
Но его шутка не смягчила ситуацию, напротив, Георг весь напрягся — вздулись мышцы на руках, когда он схватился за край стойки в попытке удержаться от необдуманных решений.
— Ублюдок. Пасифая была от тебя без ума — “Орфей то, Орфей это”, и я не мог ей возразить. Она была так увлечена тобой, что это граничило с помешательством. Но я-то вижу ее, эту гниль в тебе, меня не обманешь. Ее все больше, но что будет, когда она поглотит тебя целиком?
Орфей зло прищурился, сжимая руки в кулаки.
— Не приплетай сюда Пасифаю. Если ты не смог ее завоевать, я тут ни при чем. У нас были равные шансы.
— Равные шансы? — Георг расхохотался, запрокидывая голову, но этот смех — горький и отчаянный — резанул слух. Лунар облизнула пересохшие губы, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Атмосфера накалялась, напряжение с каждой минутой становилось таким плотным, что его можно было резать ножом, как именинный пирог.
— Это ты виноват, что я теперь не могу видеть солнце и питаюсь кровью! Это твоя вина! И пока я умирал, раз за разом, ты украл единственную женщину, которую я любил!