Жажда мести

– Благодать уже пришла, разве не опустилась, – оглядывалась Лида, как бы подыскивая место, где бы она могла лучше доказать свои преимущества перед другими.
– Володь! – крикнул Борис, вызывая из комнаты Волгина. И когда тот появился соблюдая приказания Бориса, все девушки ахнули.
– Это с НЛО? – спросила пьяненькая Света, подходя и пытаясь на ощупь понять, кто же такой перед ней стоит. – Девочки, он! Красивые люди на Юпитере! Клянусь, он!
Борис, обняв Лиду за талию, отправился в другую комнату, пригласив с собой и Карину. Через десять минут девушки вышли из комнаты совершенно обнаженные, держась за руки и согнувшись, глядя перед собой, словно выискивая нечто. Перед ними, согнувшись в три погибели, двигался в трусах Борис. Они протопали чередой, исполняя ритуал сошедшего Духа Благодати, и снова удалились. Света заволновалась. Вид обнаженных подруг окончательно подорвал ее мужество, и она как-то пугливо стала посматривать на Волгина. У нее была замечательная фигура, в чем Волгин мог догадался по линиям ее бедер.
– Откуда вы взялись? – спросила она взволнованно. – Я Света. Не с неба же вы спустились?
– Сколько вам лет? – спросил Волгин первое, что пришло в голову.
– Девятнадцать. Но откуда вы взялись? Вы не прилетели на НЛО? Вы – такой удивительный. – Голос у нее был низкий, завораживающий. Из второй комнаты доносились радостные визги. Света подошла к двери, открыла ее. То, что она увидела, поразило ее. Девушки и Борис играли. Светлана заволновалась. Она прошлась по комнате, словно в танце, рука непроизвольно коснулась живота, бедер. Она посмотрела на Волгина и вдруг неожиданно нервно рассмеялась. От нее веяло такой чувственной силой, что у Волгина помутилось в голове. Перед ним была не молоденькая девушка, а взрослая женщина. «Всякое желание женщины надо исполнять, как закон, иначе жизнь приобретет характер мучения», – пришло ему вдруг в голову.
Света остановилась посреди комнаты, будто что-то забыла, как бы стараясь вспомнить о чем-то, а на самом деле ее волновала возня, доносившаяся из соседней комнаты.
– Что же вы сидите? – поинтересовалась она. – Да, а вас, кстати, как зовут?
Волгин назвался, оценивающе разглядывая ее. Она понимала его взгляды и снова прошлась по комнате. Волгин видел желание на ее лице, тем не менее она не решалась приблизиться к нему. Как не понимают мужчины тонкую душевную организацию женщин, падение и взлет ее чувств, глубину ощущений!
Через какое-то время из второй комнаты появились веселые девушки в нижнем белье, как бы демонстрируя невозможность закончить окончательно сеансы с НЛО за такой короткий отрезок времени.
Затем Борис предложил тост за планету Сатурн, под сенью которого родился каждый великий человек на земле.
* * *
Никто и не услышал робкий, но со временем все усиливающийся стук в дверь. Борис протянул руку, и на его руке повисла Лида, откинув в изящном наклоне голову и вытянув руку.
– Сила – жизнь моя! – воскликнул азартно Борис.
Но стук в дверь снова робко, но настойчиво повторился, и его услышал Борис, подошел к двери и спросил, полагая, что стучат соседи, зовя к телефону.
– Что надо?
– Открой, это я, Алла, – отвечал ему ужасно знакомый голос.
– Сейчас возьму ключ, у меня тут Володя Волгин, – буркнул он и, прицыкнув на прыснувших девушек, забегал по комнате, зашипел. – Быстро! Чтоб через минуту никого! Чтоб через минуту никого! Катастрофа!
Девушки, наспех похватав свою одежду, с трудом втискиваясь в нее, прыгая как козы, махая руками, дико озираясь. Борис дверь не открывал, но хмурился и косился со злостью на девушек. Он растворил обе половинки окна, торопя девушек. Они одна за одной попрыгали в окно, оглядываясь. Когда все выбрались на улицу, добро Борис жил на первом этаже, хозяин острым глазом окинул в последний раз комнатное пространство, и, подмигнув Волгину, распахнул перед женой дверь.
Алла, вне себя от ярости, видно было, что соседка ей все сообщила, ворвалась в комнату вихрем.
– А почему долго не открывал?
 
– Почему? Аллочка, милая моя, мы ведь собирались спать. Володь, объясни ей. Мы играли в шахматы. Естественно, ключ не мог найти. Ну, выпили немного. А что, нельзя? Ну, знаешь, так нельзя бросать детей, врываться, шуметь, не смеши людей. Вон, Володь, – обращался он к Волгину, как бы показывая, в какой дурацкой обстановке он живет. – Видишь, как живу я. Посмотри, как ты будешь. Какой молодец, не женился ты.
Алла рыскала по комнатам. Она нашла половую щетку на длинной палке и принялась подметать, как можно дальше засовывая щетку под диваны, кушетки и выгребая оттуда мусор. В смежной комнате на некоторое время стало тихо, как-то уж очень тихо, подозрительно тихо. Насторожился и Борис. Вскоре оттуда вылетела какая-то красная тряпка. Только присмотревшись, можно было заметить, что это было очевидное доказательство преступления – трусики! Борис побледнел и посмотрел в потолок.
– Что? – задыхалась от гнева жена. Но Борис и глазом не повел. – Что это? Я таких никогда не носила. Скотина! Что это? Что? Кобель!
– Кого ты имеешь в виду?
– Кого?! – Она со всего маху залепила ему звонкую пощечину.
– Володь, ну скажи. Что это такое? Аллочка, ты ошибаешься, я ни в жизнь, никогда! Ну, клянусь. Это твои. Клянусь, я однажды видел их у тебя! Я купил в ЦУМе, клянусь. Для тебя! На Первое мая! Нет, на День Победы!
Но Аллу, с виду безобидное существо, остановить было невозможно. Она высказала все, что думала о муже, пообещала заиметь любовника, плюнуть на него, на детей, на эту вонючую квартиру.
Борис слушал, гневался, лицо его то покрывалось краской, то бледнело. Наконец он обратил свой взор на Волгина и привлек его в свидетели:
– Володь, а вот ты вчера приходил с этой Таней, так это, может, она оставила?
Борис начал рассказывать интересную историю о том, как домой вернулся муж и застал жену с любовником и как любовник прыгнул с девятого этажа и не сломал себе ногу. Когда все успокоились и Аллочка вымела красные трусики вместе с мусором из квартиры, Борис пригласил снова жену за стол и сказал ей, обращаясь к Волгину:
– Представляешь, Володь, я веду, можно сказать, жизнь праведного ангела, сижу дома, носа не высовывая, занимаюсь мистикой, космологией, а какая-то дрянь подметная звонит моей жене и нагло врет. Кто, Аллочка? Скажи, кто звонил? Скажи, и я убью ее. Аня? Она! По лицу вижу, что она! Дрянь такая! Кикимора! Она никогда не выйдет замуж!!!
Аллочка, поражаясь точности выводов мужа, его проницательности, боясь выдать мужу виновника всех ее волнений, молчала, переводя глаза с одного предмета на столе на другой.
– Ты хоть понимаешь, Аллочка, для чего это? Я знаю, что она, я знаю для чего! Знаю! Раз вызвала – поругались, два вызвала тебя – поругались. Надоело тебе. Естественно, мне тоже надоест такая подозрительность и что потом? Вывод какой? Ты помнишь? Кто подкладывал в кастрюлю тебе бумажки? Она! Клянусь!
  
IV
 
Борис вызвался проводить Волгина. Жидкий свет фонарей рассеивался в темноте, торопились домой одинокие прохожие. На улице Горького сразу все изменилось – свет фар от автомобилей, яркое освещение, группы гуляющей молодежи – любителей ночной жизни столицы.
– Если ты идешь и видишь свой идеал – упускать нельзя, – проговорил вполголоса рядом идущий Борис, наблюдая за лицами. – Упустишь этот миг, упустишь свою судьбу. Имей в виду, красота – это пролетевший ангел.
– Я думаю, что немного не так. Общее понятие Платона немного другое.
– Слушай, когда жил Платон? Какой век до нашей эры? А ты ведь не глупее его? Я тебе говорю! Не ссылайся на авторитеты, ибо они иногда врут. Нет ничего вечного. Вот мы – и красота – для нас.
– Борис, можно упрощать, а можно философски рассуждать. То, что понравилось, еще не есть красота, друг мой. Красота – это как момент зарождения жизни.
– Философ ты и есть философ. – Борис рассмеялся. – Но мы-то ведь любим живую красоту, а не формулу ее. Плевать мне на эту саму формулу, мне давай живую жизнь, друг ты мой.