Digging for the Bones (ЛП)

— Вы уже достаточно хорошо меня знаете! — негодующе воскликнул Гарри, скрестив руки на груди. — Я многим с вами делился, когда вы врали мне, притворяясь моим фамильяром.
Он сгорал от стыда за некоторые вещи, в которых признался собаке, за всё личное: как Дурсли обращались с ним, что он чувствовал, когда думал о Невилле.
— В общем, да, — Блэк откинул волосы с глаз. — Но я тогда был собакой, и то, что в основном слышал, было не словами, а чувствами.
— Я… — В свете признания Блэка ситуация выглядела менее унизительной, но Гарри сомневался, что готов поверить в это.
— Итак, Блэк хотел бы, — вмешался Снейп, — чтобы ему позволили проводить время с тобой, но решать только тебе.
— Мне решать? — озадаченно переспросил Гарри.
Блэк кивнул.
— Гарри, несмотря на то, что я не помню всех подробностей, я знаю, что это трудно для тебя. Тебе не нужно принимать решение сейчас. Просто подумай.
— Сириус заявил прессе, что не потребует опеки над тобой, потому что не справился со стрессом Азкабана, — вставил Люпин. — Он также сказал им, что собирается настоять на том, чтобы опека перешла к твоему ближайшему родственнику-волшебнику, потому что не хочет оставлять тебя с маглами.
— А почему это решаете вы? — растерянно спросил Гарри.
— Потому что в завещании твоего отца было указано, что именно я должен принять тебя, если с ними что-то случится — я твой крёстный отец, и все это знают, так что никому не покажется странным, — просто сказал Блэк. — А твой ближайший родственник-волшебник, кроме меня, не кто иной, как Северус Снейп, твоей матери… — Блэк хитро улыбнулся Гарри и откашлялся, — …кузен.
Гарри оказалось сложно уследить за всеми этими новыми отношениями, которые у него вдруг появились.
— Но он действительно мой… — мальчик умолк, не зная, стоит ли продолжать.
— Да, я знаю, — кивнул Блэк, — я всегда это знал. Вообще-то это довольно распространённая проблема в чистокровных семьях, хотя большинство из них этого не признают.
— Оу…
— Итак, у нас есть легенда для прикрытия, — спокойно заговорил Люпин. — Таким образом, даже если станет известно о Дурслях, половина волшебного мира не бросится требовать опеки над тобой.
Гарри кивнул, надеясь, что разговор окончен, и чувствуя, что больше просто не сможет этого вынести. Он привалился спиной к двери. Почему-то хотелось сесть и поплакать.
Снейп пришёл ему на помощь.
— Господа, — сказал он, — полагаю, мы можем закончить этот разговор позже — сейчас нам с Гарри не помешает немного тишины и покоя.
Двое других мужчин переглянулись и одновременно поднялись. Блэк посмотрел на Снейпа:
— Дай мне знать, если вам понадобится помощь.
— Непременно, — поморщившись, Снейп заговорил с Гарри: — Пока не вернутся остальные студенты, ты будешь спать в моих покоях. Я велел домашним эльфам обставить для тебя одну из свободных комнат.
Гарри отодвинулся от двери, на которую опирался, пропуская обоих выходящих мужчин. Он вдруг осознал, что готов лечь спать, хотя не было ещё и семи вечера.
Снейп тоже выглядел совершенно выжатым. Даже не взглянув на Люпина и Блэка, он поманил Гарри к внутренней двери.
Личные апартаменты Снейпа были обставлены в том же роскошном серо-зелёном цвете, что и гостиная Слизерина, с окном, выходящим на дно Чёрного озера. Здесь было аккуратнее, чем в Паучьем тупике, а книжные полки от пола до потолка были начищены до блеска и без единой пылинки. Жарко полыхал камин.
— Пойдём, Гарри, — Снейп не дал ему времени как следует осмотреться и был уже на полпути по маленькому боковому проходу. — Это твоя комната, — профессор открыл первую дверь справа и вошёл, видимо, уверенный, что Гарри последует за ним.
Внутри располагалась кровать с красным балдахином, выглядевшая точь-в-точь как та, на которой он спал в Гриффиндорской башне. В изножье стоял чемодан, а рядом была прислонена метла. На каменных стенах висели гобелены с изображением квиддича, а большое окно закрывали бархатные шторы. Гарри обрадовался, что шторы задёрнуты, подумав, что будет жутковато смотреть ночью на дно озера.
 
В целом здесь оказалось достаточно мило. Ярко горевший в камине огонь придавал комнате жизнерадостный вид, а с единственной маленькой колдографии в рамке на каминной полке весело махала рукой рыжеволосая девушка.
— Кто это? — Гарри подошёл ближе, чтобы получше рассмотреть фотографию, и, едва договорив, внезапно сообразил: — Подожди… Это…?
Но он уже знал, кто это.
— Твоя мать, — натянуто подтвердил Снейп. — Это единственная её фотография, которая у меня есть, — он нервно шевельнулся. — Я подумал, что ты, вероятно… тебе захочется, чтобы снимок был у тебя, — он помолчал, пряча глаза. — Я пойму, если ты откажешься… Я…
В груди Гарри что-то оборвалось.
— Я… — у него сдавило горло. Он всмотрелся в фотографию: девушка стояла в ярком солнечном свете и беззвучно смеялась, махая Гарри рукой.
Сам того не сознавая, мальчик снял фотографию с каминной полки и уставился на неё.
— Профессор? — хрипло позвал он.
— Да, Гарри? — Снейп стоял прямо за ним.
— Я… — Гарри с ужасом почувствовал, как по щекам покатились слёзы. Он хотел спросить профессора, почему тот отдал ему единственное изображение Лили. Фотография в дорогой рамке выглядела так, словно простояла в ней очень долго, это был не старый снимок, который зельевар только что где-то откопал. Или, по крайней мере, он не казался таковым. Это была одна из самых дорогих для Снейпа вещей, память о его лучшем друге. О девушке, которой он доверял и с которой смеялся. Девушке, с которой он был неразлучен.
У Снейпа не было никаких причин отдавать ему это, ни единой, кроме… Гарри отогнал эту мысль прежде, чем она сформировалась. Но тут же её место заняла другая мысль, почти такая же невероятная и не менее неловкая: не было никаких причин так поступать, кроме доброжелательности — как ни странно, Мастер зелий действительно хотел сделать жизнь Гарри лучше.
— Гарри? — ладонь Снейпа скользнула по плечу мальчика. — Ты…?
Гарри прижал фотографию к груди и смущённо отвернулся.
— Всё в порядке, — успокаивающе сказал зельевар.
Гарри покачал головой и попытался отойти, но Снейп не позволил.
— Сядь, — велел он и сам сел на кровать. — Я не хотел тебя расстраивать.
Резко дёрнув плечом под ладонью Снейпа, Гарри попытался взять себя в руки. К счастью, зельевар, похоже, не ждал ответа. Они долго сидели молча. Наконец Гарри почувствовал, что может что-то сказать, не разревевшись, как ребёнок, и пробормотал:
— Спасибо, сэр.
— Не за что, — мягко отозвался Снейп. — Теперь всё хорошо?
Гарри кивнул.
— Ну, тогда я должен позволить тебе приготовиться ко сну, — Снейп встал и нерешительно сказал: — Моя комната рядом.
Он подошёл к одному из ковров и отодвинул его в сторону, открывая другую спальню.
— Если я тебе понадоблюсь, ты можешь позвонить в этот колокольчик, — Снейп отпустил ковёр и дёрнул шнурок. «Динь-Дон» — чётко отозвался колокольчик, двухтонный звук оказался похож на дверной звонок. — Я не… — Снейп кашлянул. — Я не думаю, что прямо сейчас поставить здесь дверь — это хорошая идея. Со временем — возможно. В ванной то же самое, — он указал на другой ковёр. — В настоящий момент я едва ли почувствую себя спокойно, зная, что ты можешь запереться от меня, — он повернулся. — Я понимаю, это может показаться наказанием. Мне очень жаль, но я не могу… — Снейп поймал взгляд Гарри. — Прости, что я раньше не подумал об осторожности. Я сожалею, что этого не произошло.
Они смотрели друг на друга ещё несколько мгновений, потом Снейп шевельнулся.
— Что ж, спокойной ночи, Гарри, — он прошёл через проём в стене и позволил ковру упасть и закрыться за ним.
Гарри покачал головой. Это был всего лишь ещё один странный напряжённый вечер в череде таких же странных напряжённых вечеров.
Мальчик распаковал маленький рюкзак, в котором лежали его пижама и книги, и отправился в ванную. Удивившись её размерам, решил только почистить зубы — свою новую комнату он осмотрит завтра. Гарри заснул почти в ту же минуту, как коснулся головой подушки.