Догнать и перегнать 1978 (СИ)
— Видел. Вчера вечером мне его продемонстрировали.
— Ну, хорошо, — кивнул я. — Товарищи, которые собрались в президиуме, этот шедевр, допустим, тоже видели. А вот рядовые граждане, что сидят сейчас в зале, клип о котором идёт речь не видели и толком не понимают, в чём меня тут пытаются обвинить! Я уверен, что 99% сидящих здесь, ни песни не слышали, ни клипа не видели. Так зачем вы их тут собрали? Не для суда ли надо мной? Или тут собрались не народный суд провести, а суд Линча?
— Васин, ты забываешься! — немедленно вскочил со своего места Лебедев.
— Саша! Прекрати хамить! — поддержал его Минаев.
— И ничего я не хамлю, и не забываюсь. Я ничего такого ужасного не снимал. Я сделал качественный, классный, интересный, необычный, фееричный суперпродукт. Он обязательно выстрелит и найдёт своего слушателя. А из-за своей необычности вызовет в мире скандал, и тем самым привлечёт ещё большее количество потенциальных покупателей! Я ответственно заявляю, что миньон с этой песней, что выпустит Тейлор в ближайшее время, принесёт СССР, как минимум, пятьдесят миллионов долларов, ибо купит его сотня миллионов человек! Я не знаю точных цифр — я не оракул, но, судя по вашей реакции, видеоклип вызвал в мире неоднозначную реакцию. А раз так, значит, я действовал правильно и своей цели таки добился.
— Какой цели? Опорочить нашу страну? — раздался чей-то голос из президиума.
— Отнюдь. Цель одна — показать всему миру, что именно мы законодатели моды. И если что захотим, то легко можем это реализовать! — заявил я и закончил фразой из одной замечательной песни: — Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!! Помните эти слова? Так вот, они спеты обо мне и моей суперпесне!
— Да что за песня там⁈
— Что за видеоклип⁈
— Из-за чего сыр-бор⁈
— О чём там поётся?
Тут же раздались голоса из зала.
— А действительно? Почему бы людям не показать, то о чём они только слышали? — обратился я к президиуму.
— Сейчас у нас нет возможности это сделать, — заявил Демичев.
— Товарищи, поднял я руку, Министр говорит, что нет возможности. А я утверждаю, что такая возможность есть! Мы находимся в актовом зале. Тут есть экран и проектор. Достаточно задёрнуть шторы и вы все сможете насладиться тем зрелищем, о котором так много сказано. А уже потом судить меня. Попросим же начальство показать этот клип⁈
— Просим!
— Просим!!
— Просим!!!
Тут же начал скандировать зал.
Видя всеобщее настроение, Министр культуры посмотрел на Суслова, а потом, переведя взгляд на меня, постучал чайной ложечкой по графину с водой.
Подождал, пока зал чуть успокоится, и сказал:
— У нас нет технической возможности это сделать. Плёнка с записью сейчас на экспертизе в КГБ.
Зал тут же недовольно загудел.
— Не волнуйтесь, товарищи, — громко крикнул я. — У меня при себе есть копия этого суперклипа. Так что давайте насладимся исполнением нашего всеми любимого Васина.
С этими словами милый бывший пионер достал из-за пазухи катушку с плёнкой и словно Прометей огонь, поднял её над собою вверх.
На дворе было лето 1978 года…
https://youtu.be/wmin5WkOuPw?t=16 The Prodigy — Firestarter
(текст песни и одежда актёров-исполнителей, естественно, немного были изменены Прим. Автора)
Глава 37. Культурный шок
Вызвал ли показ клипа культурный шок? Не знаю. Но просто шок — точно вызвал.
Люди, сидящие в зале, открыв рты, наблюдали, как я в полулысом виде, гордо стоя на рельсах, пою про неведомого поджигателя, иногда показывая язык. Визг, летящие искры из-под болгарки, покачивания Фёдора, и бегающий в шубе Сева, добавляли некую эксклюзивность зрелищу. Ну а рваная, бьющая из колонок музыка не однозначно заявляла, что в мир пришёл новый танцевальный стиль.
Видеоклип закончился, но собравшиеся пока не могли выйти из коматозного состояние. Необычность происходящего на экране буквально перевернула им мозг, вывернув на изнанку. Они не могли понять, как такое возможно в принципе, да к тому же и в стране победившего неравенство. А тут на тебе — «панки в городе».
«И кто же это там прыгает? Кто же это там сигает? Что за неадекват? Уж не икона ли это советской молодёжи, на которого все, от мала до велика, уже как полгода равняются?» — раздумывали они, увидев на экране то, что никак в их мировоззрении существовать не могло.
Увиденное ими было настолько не похоже на всё то, что они, когда-либо видели в своей жизни, что сразу же по окончании сеанса «чёрной магии», они не могли вымолвить ни слова.
Но вот прошло совсем немного времени, и зал стал оживать.
Народ пришёл в себя и, вспомнив зачем конкретно он тут собрался, стал негромко высказывать своё возмущение.
— Какой позор…
— Кто позволил это снять⁈
— Куда власти смотрят?
— Что за разврат⁈
И даже:
— Это Васин там отплясывал? Или не Васин⁈
Президиум красноречиво и провокационно молчал, совершенно не регулируя закипающие эмоции. А эти эмоции с каждой секундой начинали бурлить всё сильнее и сильнее.
Голоса стали звучать всё уверенней и всё громче и громче.
Не прошло и минуты, как в зале раздалось уже множество более резких предложений:
— Это возмутительно!
— Он позорит нашу страну!
— В тюрьму наглеца!
И, конечно же:
— Ну, так это же Васин! Вы что-то другое от него хотели⁈
Собрание плавно переходило в бедлам.
— Товарищи, да пусть он лучше фильмы снимает. Они у него в сто раз лучше получаются, — иногда радовали доносившиеся до моих ушей относительно здравые идеи среди шума, ругани и оскорблений, что пылали вокруг.
Но, к сожалению, подобных адекватных выкриков было, естественно, меньшинство. Большинство же, требовало крови.
Основная масса деятелей культуры, что здесь собрались, забрызгивая своих коллег слюной, склонялись к трём главным постулатам: Запретить! Изъять! Посадить!
Дав залу вдоволь накричаться, товарищ Суслов поднялся, подождал пока самые активные не перестанут орать и строго, глядя на меня, произнёс:
— Ну, вот, Васин, ты видишь, как люди относятся к твоему, так называемому, творчеству. Вот они тебе и выдали рецензию на твои завывания. Мне говорили, что ты думал, дескать это к тебе твоё руководство придирается? Но нет! Посмотри, что люди говорят, — показал он рукой на сидящих в зале активистов. — Общество требует закрыть твои музыкальные эксперименты. И оно имеет на это право! Народу не нравятся западнопоклоннические выказюливания. Народ хочет нормальной музыки и хороших, понятных песен. А твои завывания народу не интересны!
— Так, может быть, если народу не интересно, то пусть народ не слушает? Ведь, наверняка, тут представлен не весь народ, что живёт на Земле⁈ — попытался заступиться я за самое для меня святое — за Васина. — Поэтому, пусть слушают, что хотят. Я их не неволю. «Моя» же музыка, обязательно найдёт своего почитателя.
— Где найдёт? На загнивающем Западе? Ты перед ними тут выслуживаешься?
— И на Западе, и на Востоке! Это музыка проникнет всюду!
— Ах, вот ты на что надеешься⁈ Хочешь наш народ растлить? — прищурился Суслов, разглядывая меня словно моль. — Не надейся! Не получится у тебя наше общество своим буржуазным ядом заразить! Жало тебе мы непременно вырвем! И народ наш, не будет больше такое слушать!
Горестно вздохнул и, прекрасно понимая, что что-либо доказывать, в сущности, бесполезно — я не буду услышан, всё же произнёс:
— О чём вы говорите⁈ Этот видеоклип был предназначен для иностранной публики! Вам их тоже, что ль, жалко?
— А от них эта белиберда обязательно просочилась бы к нам! — контр аргументировал мой довод визави. — Просочилась и распространилась бы по всей стране словно сорняки. Да так разошлась бы всюду, что потом калёным железом бы выкорчёвывать пришлось.
— Как распространилась бы? Как бы разошлась? Как такое могло бы произойти? Почему? Вы же сами сказали, что это всё белиберда? Что нашему народу такое не понравится. А ежели так, то кто её будет слушать?