Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

— Не вспоминай то, что вспоминать не стоит, Суса. Признаю. Я идиот, и мне не стоило выкупать эту чертову фирму. Но дело сделано. Отступать я не умею.
— Ладно, — она пожимает плечами. — Такой ответ меня вполне устраивает. Ты признал свою вину. Это уже большой прогресс, мистер ворчливая задница. — А потом она кладет руку на мое плечо, и это нравится мне уже меньше. — Но я должна кое-что сказать. Что бы ни произошло между вами в прошлом, оно прошлое. Какую бы боль вы ни причинили друг другу, отпусти ее, Хаким, или она утащит тебя на дно.
Хмурюсь, больше никак не реагируя на ее слова.
— Я волнуюсь за тебя. — Она хлопает по моему плечу, и отступает, не забывая бросить напоследок очередную мудрость стервы: — Можешь отрицать сколько хочешь, но я вижу, что ты чувствуешь к этой девушке. И это чувство погубит тебя, если ты не задашь ему верное направление. — Суса останавливается у двери и поворачивает голову в мою сторону: — Помни, что ненависть и любовь — две крайности одной сущности.
С этими словами она открывает дверь, и музыка вырывается на веранду вместе с гулом голосов и смеха.
Сжав переносицу, выдыхаю сквозь стиснутые зубы:
— Поговори, пожалуйста, с Эйбманом.
Прикрывает дверь, позволяя тишине повиснуть между нами. Она ждала этого.
— Сделаю все, что в моих силах.
Она не смотрит, но я знаю, что ее губы растянуты в улыбке.
Снова открывает дверь, чтобы уйти, но я вновь останавливаю ее:
— Суса. — Оборачивается. — Ты хороший друг.
— Если это спасибо, я принимаю его.
Киваю подруге, она улыбается мне и скрывается за дверьми, забирая с собой шум, который наполняет банкетный зал.
Сделав глубокий вдох, снова поворачиваюсь к горизонту, наслаждаясь спокойной атмосферой и одиночеством.
Я решаю остаток вечера избегать девушку, которая оказывает на меня дурное влияние, потому что неспособен выбросить ее из головы.
Понятия не имею, почему она имеет надо мной такую власть. И я даже не понимаю, в какой момент мой путь возмездия обернулся против меня самого. Наша встреча пару лет назад, о которой она так и не узнала, все это время казалась мне глупым совпадением. Но сейчас я начинаю понимать: это было наказанием за сделанное мной с Чудаковой, за то, чего мне делать не следовало.
Прижимаю ладони к уставшим глазам, уговаривая себя вернуться к вечеринке и вопросам, которые мне стоит решить лично. А когда убираю их, мое внимание привлекает возня внизу. Опускаю взгляд и вижу девушку, которая идет не совсем уверенной походкой. И через мгновение я узнаю ее. Алевтина. Балансируя между желаниями упасть и что-то напечатать в телефоне, она, слава богу, выбирает второе. Но, как только экран гаснет, Чудакова убирает гаджет в сумку, оступается и ругается себе под нос. Когда она успела так накидаться?
  
Глава 45
 
Прошла неделя с тех пор, как я видела Айдарова на пороге своей квартиры. Но благодаря работе, которая буквально поглотила несколькими проектами, мысли о том мудаке меня практически не тревожили. Разве что иногда. Ладно — и один раз в душе после того, как без моего разрешения этот козел явился в мой сон в воплощении актера из «Бразерс».
Встряхиваю головой и хватаю бокал шампанского с подноса мимо проходящего официанта. А потом с помощью роя пузырьков одним большим глотком выбиваю ненужные мысли об Айдарове.
К черту его. У меня новая жизнь.
Громкий смех мужчины, который разговаривает с Гапоновым, возвращает меня в реальность, и я тут же пытаюсь подключиться к их разговору или хотя бы понять, куда он отклонился, пока я витала в заоблачных высотах. Особо ничего не изменилось. Мужчины продолжают обсуждать снос и зачистку объекта к приезду бетоновозов.
— Думаешь, пять машин достаточно для выравнивания поверхности? — интересуется один из субподрядчиков.
— Меня больше волнует время, — добавляет другой, — достаточно ли его? В понедельник уже прибудут машины. Фундамент еще не подготовлен.
Но потом я сосредотачиваюсь на третьем собеседнике. Не особо разговорчив и почему-то прямо сейчас смотрит на меня свысока, будто вот-вот готов клюнуть меня в лоб своим длинным кривым носом. Я видела его раньше, на других приемах, куда сопровождала еще свое прежнее начальство — Петра Семеновича. Но Петр никогда не вел с этим человеком никаких дел. Я бы тоже воздержалась. Слишком отталкивающая личность, и дело не в его большом носе. Просто это чувствуется на интуитивном уровне. Наверное, поэтому я первой разрываю зрительный контакт и делаю вид, что меня очень интересует то, что обсуждает большинство. Хотя я уже снова потеряла нить их разговора… Зато ощущение, что меня сверлят взглядом, никуда не делось.
 
— Алевтина, могу я вас кое о чем спросить?
Я оживляюсь, услышав свое имя. И отвечаю быстрее, чем следует:
— Конечно.
Сердце начинает биться быстрее, когда я понимаю, что ко мне обратился тот самый мужчина, буравящий меня взглядом.
Жестом он приглашает меня отделиться от компании. Желая найти причину для отказа, я перевожу взгляд на Алексея Викторовича, который, к сожалению, полностью увлечен дискуссией с коллегами.
Неловкая улыбка трогает мои губы, и я запиваю ее шампанским, а затем поднимаю голову и соглашаюсь на личный разговор.
— Почему вы выбрали «Арт-лайн»? — начинает он в лоб, как только мы отходим на достаточное расстояние, чтобы разговаривать без посторонних. И вот этот пронизывающий взгляд снова на мне. Мужчина прищуривается: — Если я не ошибаюсь, раньше вы работали в «Стройинвесте».
После того как Алексей Викторович представил меня некоторым гостям, этот вопрос мне задавали сегодня уже не единожды. Будто я чего-то не знаю. Я, конечно, понимаю, что при приеме сотрудника конкурентов на работу имеются риски. Но, судя по тому, что Айдаров пытался отговорить меня работать конкретно на Гапонова, тут есть еще что-то личное.
Я пропускаю часть про мое жалкое увольнение и перехожу в наступление. Лучшая защита — это ведь нападение?
— А какую фирму вы бы посоветовали? — риторический вопрос. — «Арт-лайн» давно на рынке. И я вижу свои перспективы именно здесь. К тому же Алексей Викторович относится к своим сотрудникам…
— Не надо кормить меня сладкой речью, — резко. — Я хочу знать, какую игру вы ведете? Вас подослал Айдаров?
Воздух вокруг вмиг оборачивается тяжестью. И я не могу понять, что вызвало внутри меня такое напряжение: то, каким тоном говорит со мной собеседник или то, что подразумевает своим вопросом?
Прочищаю горло и провожу рукой по шее, надеясь, что краснота, появившаяся из-за моей неловкости, не слишком заметна.
— Алексей Викторович принял меня на работу по собственному желанию. Если вы считаете меня недобросовестным работником, можете обсудить этот вопрос с ним. А теперь, — киваю, — извините меня.
Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и стремительно возвращаюсь к своему начальнику. Еще немного, и я позволю окружающему дискомфорту окончательно испортить мне настроение. Кажется, от стресса у меня голова начинает идти кругом. Хотя я ничего плохого не сделала! Так почему чувствую какой-то странный сгусток вины после разговора с большим носом? Нет, наверное, все дело в том, что здесь слишком много народа. А еще у меня крайне неудобные юбка и туфли. Хочу домой.
— Алевтина, а что скажете вы? — Голос Гапонова оказывается слишком близко, и следом его теплая ладонь ложится на мою талию.
Встрепенувшись, натягиваю на лицо неуверенную улыбку, потому что черт знает, что я должна сказать.
Алексей Викторович надавливает мне на поясницу, как бы возвращая меня в компанию, но в этот момент я вижу того, кого сегодня надеялась избежать.
Айдаров.
Он вальяжно восседает на стуле у барной стойки в полном одиночестве (за исключением стакана с выпивкой) и… смотрит прямо на меня.
Наше переглядывание длится ничтожно мало. Но этого оказывается достаточно, чтобы мое сердце споткнулось и сбилось с ритма. И оно не приходит в норму, даже когда мне приходится отвести взгляд.