Игры Бессмертных (СИ)
Тесс поспешила вниз. Солнце еще не село, и маркиз в это время обычно изволил спать. А значит у нее было время, чтобы залезть в его кабинет. Попросить служанку отнести записку модистке дело плевое, но нужно, чтобы она была от маркиза, а не от нее. Оставалось только подделать почерк и поставить сургучную печать.
Тесс крадучись прошла служебными коридорами и едва дыша остановилась около двери, которая вела в кабинет маркиза. Тихо…
Тереза поискала в библиотеке книжек про вампиров, но не нашла. Видимо, хозяин и так все про них знал не понаслышке и литературу счел излишней. Балера информацией делиться не хотела категорически и Тесс до сих пор не знала боятся ли кровососы солнца или же ведут ночной образ жизни только по прихоти. Учитывая, что ни маркиза ни Морхеда она ни разу за неделю не видела в светлые часы, оставалась надежда, что они в это время спят в подвале в своих ужасных гробах. По крайней мере, в страшилках, которые рассказывали в приюте, было так. Правда, там еще болтали, что оборотни в полнолуние теряют разум и едят людей направо и налево, а в библиотеке маркиза было четко написано, что влияние луны на оборотнические способности никак не подтверждено и является людским предрассудком и не более.
Тереза с минуту простояла около двери кабинета не решаясь войти. Послышались шаги — кто-то из слуг шел по коридору. Она сжала губы и, постучав для порядка, юркнула внутрь.
Никого! Сердце ее отчаянно заколотилось. Она тихо прикрыла за собой дверь и торопясь закончить дело быстрее подошла к письменному столу.
Кабинет маркиза был темен, шторы задернуты. Тесс не была тут с той памятной ночи, когда он пил ее кровь и ее передернуло от воспоминаний. Вот бы ему больше никогда не пришло в голову ее…пить? Бр-р!
На столе лежали бумаги и письма, в подставке стояло самопишущее перо. Тереза схватила листок бумаги — дорогой и с тиснением. Посмотрела на почерк маркиза в одном из неоконченных писем. Хм, размашистый такой, мужской. Нет, ей его не подделать, по крайней мере, так быстро. Ну и черт с ним, главное найти печать и сургуч!
Она стала открывать ящики стола. Книги, исписанные почерком маркиза блокноты, странные инструменты для черчения.
Во втором обнаружились кисти и баночки с красками и тушью. Тереза удивилась. Маркиз что рисует? Третий ящик выдвинулся с неохотой. Тут оказался сургуч в длинных прямоугольных палочках и шкатулка с печатью.
Ага! Тесс поминутно оглядываясь на дверь кабинета достала все это и положила на стол. Сургуч был алхимический, огня не требовал и плавился при соприкосновении с бумагой. Это Тесс уже знала, потому что Балера при ней однажды запечатывала письмо. Тесс открыла красивую, отделанную перламутром шкатулку. В бархатной выемке лежала печать маркиза. Тесс быстро набросала записку.
«Маркиз изменил свое мнение по поводу цвета платья его ученицы. Используйте ткань на собственное усмотрение, чтобы подчеркнуть ее красоту.»
Подпись Тесс решила не ставить. Печати должно быть достаточно.
Она запечатала записку, нарисовала сургучом кляксу и схватилась за печать. Тут же отдернула руку — пальцы обожгло огнем. Проклятье! Наверняка какие-нибудь алхимические чары. Сургуч застывал на глазах, нужно было решаться. Тесс подхватила юбку и надеясь, что ткань хоть немного защитит кожу от чар, схватила печать сквозь нее. Жгло нестерпимо! Из глаз Терезы полились слезы, но она поставила оттиск, аккуратно отделила печать от сургуча и только потом бросила печать на стол. Беззвучно заорала, баюкая руку, слезы потекли рекой. Она медленно оторвала ткань от пальцев — те были в волдырях. Проклятье! Проклятье! Тесс чтобы не заорать затопала ногами и завертелась на месте. Больно-то как! Нужно было еще засунуть печать обратно в футляр или все будет напрасно. Тесс вздохнула несколько раз, собираясь с силами, и словно горящий уголь подхватила печать и бросила в футляр. Поправила ее, вдавливая в углубление в шкатулке самописным пером.
О боли она подумает потом. Соврет, что обожглась на кухне или еще где. Нужно все убрать и бежать…
Она закрыла шкатулку, сунула ее в третий ящик стола и осторожно закрыла его. В этот момент дверь кабинета — не та через которую вошла Тесс, неприметная дверь для слуг, а парадная двойная — отворилась.
Тесс успела схватить записку и спрятать ее в карман на юбке. В комнату мрачной громадой вошел Морхед. Сердце Тесс упало. Боже, лучше бы Балера или даже сам маркиз, но этот! Тесс попятилась к окну.
Мужчина хмуро глядя на нее подошел к столу и посмотрел на ящик, где была печать.
— Я зашла… случайно. Искала чистой бумаги… — забормотала Тесс, пододвигаясь все ближе к окну. Морхед смерил ее суровым взглядом и шагнул вперед. Он двигался невообразимо быстро. Тесс не успела увидеть как, но он уже был рядом с ней. Схватил ее правую руку и поднял к своему лицу. Волдыри на пальцах было не спрятать.
— Случайно зашла, а? — прогудел он. Тесс поняла, что ей конец. Ни в чем она не сможет его ни убедить, ни разжалобить. Она протянула руку и резко дернула занавеску. Теплое вечернее солнце било в окно кабинета. Попало на Морхеда. Тот зажмурился изо всех сил, скривился, но отнюдь не собирался поджариться и рассыпаться пеплом, как рассказывали в байках.
Ну все, ей конец. Морхед не глядя задернул штору и поморгал, прежде чем снова уставиться на нее тяжелым взглядом.
— Отдавай! — прогудел он.
— Что отдавать?
— Письмо, которое ты запечатала маркизовой печаткой. В кармане оно. Ну! Живо!
Тесс залезла рукой в карман и отдала ему записку. Морхед отбросил ее руку, сломал печать и прочел. Нахмурился. Прочел еще раз. Посмотрел на Терезу недоверчиво.
— А ну, выворачивай карманы.
— Зачем? — изумилась Тереза.
— Делай, что велено!
Тереза уже понимала, что ей не отвертеться и оправданий не потерпят. От отчаяния ее накрыла звериная злость. Она резко вывернула карманы.
— Ну! Вот! Еще где поищешь?
— Есть другое письмо?
— Нет у меня другого письма!
— А это тебе зачем понадобилось? — он с недоумением снова посмотрел на записку.
— Ты читать что ли не умеешь?! — огрызнулась Тесс.
— Я читать обучен! — зарычал Морхед. — Но что тут за ерунда я не понимаю. Так что лучше объясни, а то я прямо сейчас отведу тебя к мисс Балера и пусть она разбирается!
— Она велела шить мне черное платье. Оно меня состарит и изуродует, вот что произошло! И ты или твой хозяин закусите мной на вашем идиотском приеме!
Морхед продолжал недоверчиво хмуриться. Он снова не спеша прочитал записку. «Вот же тугодум!» — мысленно фыркнула Тесс.
— Чтобы платье другим цветом сделали? — медленно уточнил он.
— Да, Матерь сущего, да! Неужели дошло до тебя?
Морхед на оскорбление не отреагировал. Еще раз — Тесс закатила глаза — прочитал записку.
— Дурные бабы… — пробормотал неверяще. Тереза хотела ответить ему чем покрепче, но благоразумно придержала язык. Морхед вроде не собрался сворачивать ей шею прямо здесь и сейчас, и у Терезы затеплилась надежда.
«Он ведь мужчина! — осенило ее. — Дура, ты Тесс! Ох, дура!»
— Мистер Морхед, прошу вас не выдавайте меня! Я так боюсь маркиза и мисс Балера. Мне так страшно! — Тесс пошла ва-банк. Бросилась на здоровяка и обняв — ее рук едва хватило за плечи уцепиться — уткнулась в его мощную грудь и изобразила рыдания.
Он молча отстранил ее одной рукой и неодобрительно покачал головой.
— Врешь, — сказал просто, но уверенно. — Мне лучше правду говори, я сразу чую, когда врут.
— Я только хотела исправить платье. Больше ничего. Правда! — Тесс посмотрела ему в глаза, пытаясь вложить во взгляд всю искренность.
— Хм, — выдал Морхед. — Ладно, верю.
— Вы расскажете мисс Балера?
— Нет. Я расскажу маркизу.
У Терезы перехватило дыхание.
— Не надо, пожалуйста!
— Чего же, нет? Пусть разбирается в ваших кошачьих драках. Пошли.
Он вышел из кабинета, Тереза как провинившаяся ученица поплелась следом. Ох, вот же упрямый тугодум! И что ему стоило прийти на минуту позже, она бы уже убежала! Проклятье! Проклятье!