Двое (СИ)

Я открыл рот, чтобы испортить ему всю романтику, но он накрыл мои губы рукой. Я укусил его за ладонь, Ромка рассмеялся, но руку не убрал.
— Серж, ты неисправим, но хоть раз в жизни можешь не стебаться? Пожалуйста! Просто скажи «да».
Я укоризненно посмотрел на него, обхватил за шею двумя руками и слегка подушил. Это не помогло. Я закатил глаза к потолку и шумно выдохнул. Ромка убрал руку и провел по моей щеке так ласково, что у меня перехватило дыхание. Уууууу! Сволочь! Что же он со мной делает?!
— Разберемся ведь, да?
— Да.
28.10.14
====== 3. Шпион ======
 Комментарий к 3. Шпион история про промышленный шпионаж, гордость и некую коробочку
посвящение Музу) и королеве, из-за которой и возникла сия абсолютно нехарактерная для меня фантазия)
Гардеробная в Ромкином особняке была пафосной: длинная, довольно широкая комната, в которой хранилось все наше с Ромкой шмотье, стоял стенд для глажки, хреновина для отпаривания и чертова куча странных приблуд, пользоваться которыми умела только тетя Стеша. Я переехал к Ромке месяц назад и до сих пор не мог ко всему этому привыкнуть. На моей половине царила приятная глазу пустота, тогда как на Ромкиной места почти не было. Как баба, право слово. Одних только костюмов у него было больше десятка!
— И долго ты собираешься здесь стоять?
Тяжелая рука опустилась на мое плечо. Горячее дыхание опалило ухо. Поцелуй кольнул иголками удовольствия шею. Мой член отреагировал на все это весьма определенно. Черрррт! Так ведь и условный рефлекс недолго заработать! Каждое утро начиналось с одной и той же приятной процедуры, и, кажется, я был этому безумно рад.
— Мой, — обнял меня Ромка.
Комментарии к этому наглому заявлению не требовались и мгновенно затыкались поцелуем, так что я не стал тратить время зря, развернулся и прижал его к стене рядом с полками.
— Серж, давай по-быстрому, а? — запустил ладонь в мои плавки Ромка. Заулыбался довольно.
— Не вопрос, — хмыкнул я, распуская руки.
Он повернулся лицом к стене, подставляя моим пальцам мощную спину, валики мышц на руках и чумовую задницу, к которой я тут же прижался членом. Скинул с нее никому не нужное нижнее белье, провел пару раз ладонями и забрался в любимую глубину без всяких церемоний. Регулярный секс — великая вещь, так что особой подготовки Ромке не требовалось. Мне — другое дело, но даже на меня теперь уходило гораздо меньше времени и нервов, что несомненно радовало нас обоих.
— Ты уснул? — простонал Ромка, возвращая меня из рассеянных мечтаний и подмахивая задницей все быстрее.
— Я проснулся, — рассмеялся я и задал ему жару.
Нас хватило ровно на три минуты. Тяжелое сопение, сжатая в кулак на стене Ромкина рука и мой хриплый короткий стон — и вот уже мы, довольные, как слоны, разбегаемся в два разных душа, ибо если пойдем в один, то на работу точно опоздаем. Московские пробки — это вам не абы что: выехал на десять минут позже положенного, потерял в дороге впустую полтора-два часа. Мне по большому счету было все равно, но Ромке…
Он был маньяком-трудоголиком, а потому приезжал в офис к 7:30. Ясное дело, что для меня это было совершенно неприемлемо, так что я выпинывал его из дома, а потом полчаса торчал на кухне за бесподобным завтраком, который готовила тетя Стеша. Она с самого первого дня нашего знакомства записала меня в свои сыновья, на что я только довольно жмурился. Ромка поначалу ревновал, а потом схлопотал от нее вежливую выволочку и смирился.
…
Я снова стоял в гардеробной, попивая обалденный кофе, и раздумывал, что бы мне такое надеть. Обычно я такими вопросами не заморачивался, но сегодня был особый случай, потому что вчера днем мне позвонил старинный друг Павлуша. Я не смог сдержать улыбку, вспоминая наш разговор.
— Сереженька, милый, одолжи менеджера по продажам на пару дней, — сказал он, едва я взял трубку. У меня отвисла челюсть, и я не сразу нашелся, что на это ответить. — Але, ты тут?
— И тебе добрый день, — пришел в себя я.
Павлуша виновато задышал в трубку и поспешил исправиться.
 
— Привет, прости, на меня озарение накатило, а когда оно накатывает, я все время бегу впереди паровоза. Ты же знаешь!
Я в ответ рассмеялся. Еще бы мне не знать! Павлуша был моим вторым любовником и первой любовью. Наш бурный роман едва не стал достоянием общественности из-за таких вот приступов озарения, во время которых он вытворял черти что, пер напролом и прихватывая меня с собой за компанию. В сексе в такие моменты ему просто не было равных.
Незримая, но от этого не менее тяжелая рука легла на мое плечо, и я мысленно поправился: до последнего времени не было равных. Ромка Павлушу переплюнул, потому что раньше после секса я голос не терял. Кровь хлынула к члену от воспоминаний о некоторых особенно жарких наших с Ромкой постельных поединках, и я поспешил вернуться мыслями к разговору с Павлушей.
— Так что там про менеджера?
— Я хочу проверить, как работает отдел персонала и руководитель отдела продаж у меня в конторе, — ответил друг. — Мне кажется, они совершенно не умеют обращаться с новичками!
— А зачем тебе понадобился мой менеджер? — не понял я. — Твоя контора — интернет-провайдер, а мои ребята тяжелую технику продают. Разные весовые категории! Попроси кого-нибудь из своих любовников-студентов, они вполне сканают за начинающего продажника.
— Сереженька, миленький, ну пожалуйста, — понизил голос Павлуша. — Твои пацаны — акулы. Хищники. Наверняка пройдут все собеседования, приметят слабые места и непрофессиональных сотрудников, а потом смогут мне обо всем рассказать. Кроме того, мне кажется, что кто-то сливает информацию конкурентам. Я хочу убедиться, что это не так, или поймать ублюдка за яйца с поличным.
— Даже не знаю, — задумался я.
Мысль Павлуши была стоящей. Ни один руководитель, особенно в большой компании, никогда не сможет узнать всю правду о том, что происходит в самом низу, если в заговоре участвуют руководители отдела продаж и персонала. А Павлуша был даже не генеральным директором, он был собственником. Появлялся в офисе раз в неделю, проверял отчеты, получал бабло и по жизни не парился. Если неладное заподозрил даже он, значит, что-то и впрямь в его конторе было не так.
— Лапа моя, не ломайся, я знаю тебя, как облупленного, — продолжил уговоры Павлуша. — Ты лопнешь от любопытства, если не поучаствуешь в этом мероприятии. Твои менеджеры тебе наверняка потом все расскажут!
— Уговорил, но шпионом буду я сам. Нечего людей от работы отвлекать.
— Ой, — растерялся Павлуша. Кашлянул сдавленно. — А может, не надо? Сереженька, милый, у тебя ведь наверняка работы по самые уши.
— Или так, или никак, — отрезал я, стараясь не смеяться. — Что ты против меня имеешь?
— Против тебя? Я? Ничего!
— Тогда в чем дело?
— Ты — ехидная сволочь, — мрачно сказал Павлуша. — Я тебя боюсь. Ты же от моей конторы камня на камне не оставишь!
— Я буду предельно вежлив, — пообещал я. Он тяжело вздохнул.
— Это еще хуже.
Вариантов у Павлуши особых не было, так что после пяти минут переговоров он сдался, а я потер руки в предвкушении развлечения, наткнулся взглядом на свои пафосные часы, выглядывающие из-под манжеты не менее пафосной рубашки, и понял, что в таком виде мне на собеседовании делать нечего.
Именно это и заставляло меня с самого утра задумчиво торчать посреди гардеробной. Я глотнул кофе, отодвинул стопку Ромкиных футболок, чтобы поставить кружку, и вдруг увидел стоящую за ними коробочку. Это еще что? Ромка от меня что-то прячет?! Я достал ее немедленно. Раскрыл и слегка растерялся: на темном бархате лежала анальная пробка с вделанной в нее золотой цепочкой. Я взял всю эту красоту в руки. Цепь, а не цепочка! Расправил ее и понял, что она надевается на бедра, а хвостом ведет к самой игрушке. Садо-мазо какое-то! Призраки прошлого залетели в мою голову и унеслись в небо. Ромка — не ОН, и не будет меня пытать.
Я задумался, перебирая в руках плоскую цепочку. Зачем ему это? Для кого? Может, осталось с прошлых времен? Я вспомнил Ромкины хочухи по утрам, а также свою не готовую к его напору задницу, и ответ пришел сам — это для меня. Озноб прошил позвоночник от шеи до копчика. Когда-то я был не прочь поиграть с игрушками или позаниматься сексом на троих. Только вот куда меня это привело? Я сложил пробку с цепочкой в коробку и убрал на место. Потом подумаю об этом. Добрался до походной толстовки и куртки, натянул старые джинсы, в которых обычно жарил шашлыки, оставил часы на столике у кровати и поехал в город.