Двое (СИ)

— Серега, остынь, — хмыкнул Федор. — Знаю я эту Ольгу. Хорошая баба, но бухгалтер до мозга костей, понимаешь? С такими жить невозможно.
— Зато трахаться возможно, — отрезал я.
Федор поерзал в кресле, тяжело вздохнул, словно борясь с собой, и сразил меня наповал:
— Не думал, что скажу это тому, кто превратил нормального мужика в гея, но… Я Романа таким счастливым, как в последний год, никогда не видел. Не проеби его, Серега.
— Не проебу, — растерянно пообещал я. И добавил, не желая брать на себя ответственность за то, чего не делал: — Федор, мы встретились с Ромкой в гей-баре. Не я его голубым сделал.
— Ты, — поднялся на ноги Федор. — В тот день Роман пришел в бар в первый и последний раз. Просто ради прикола. Ну, знаешь, чтобы снять напряжение и попробовать что-то новое. Ты единственный мужик, с кем он когда-либо спал.
Я от такой новости обалдел. Это как это единственный?! Да быть этого не может! А опыт?! А сама суть?! А отношение к геям вообще и ко мне в частности?!
— Рот закрой, чудовище, — рассмеялся Федор. — И веди себя в Италии прилично, понял? Узнаю, что шалил, кости переломаю, и Роман меня не остановит.
— Да иди ты, — отмахнулся от него я. Тоже мне, шантажист. — Ольга — мой старинный друг, верная жена и мать двоих детей.
— Можно подумать, тебя это остановит.
— Она женщина, а я гей! — отрезал я. — Меня женщины в плане секса вообще не интересуют.
Федор рассмеялся и расслабился, а я вдруг понял, что последние десять минут ходил по лезвию бритвы. Шутки шутками, но если бы он мне сейчас не поверил, то сдал бы Ромке через минуту, запер в спальне и не выпустил до приезда хозяина даже в туалет.
— Ладно, так и быть уговорил. Делай, как знаешь, но я бы на твоем месте не сбегал, а устроил вселенские разборки.
— Это слишком просто, — коварно улыбнулся я. — Ромка заслуживает лучшего, понимаешь? Шумные скандалы это для плебеев, а хитровыебанным снобам полагается изощренная месть.
Федор открыл рот, чтобы ответить, но нас перебил телефонный звонок.
— Серж, мне чертовски неспокойно, — виновато сказал в трубку Ромка. — Ты как вообще?
— Вообще нормально, — ответил я. — Пью теплое молоко, ем таблетки и не собираюсь выходить из дому в ближайшие 24 часа.
— Это хорошо. Я уж думал, ты вещи собираешь, чтобы от меня свалить.
— Ничего подобного, — честным голосом сказал я. Федор скривился, намекая, что переигрываю, так что я поспешил исправиться. — Настроение, конечно, ни к черту, но после некоторых размышлений я решил, что отомщу за твою бухгалтершу чуть позже.
— Что-то мне уже нехорошо, — окончательно расслабился Ромка. — Но я рад, что ты отложил разборки до моего приезда.
— Мне пора баиньки, — съехал с темы я. — Надеюсь, нехорошо тебе будет еще очень долго.
— Я тоже тебя люблю, чудовище, — ласково сказал Ромка и отключился.
Федор укоризненно покачал головой и свалил из кухни, а я достал нож и принялся чистить апельсин, представляя, как сдираю с Ромкиной Ольги скальп. Посмотрим, кто, кому и что напишет через неделю. «Новая подруга» соки пить может не только у Ромки, и скоро «та единственная, что может о нем позаботиться» об этом узнает.
21.06.15
====== 31. Мстя ======
 Комментарий к 31. Мстя Накатило после Венеции))
«Беги, Форест, беги!»
Смска от Федора догнала меня на четвертый день пребывания в Италии и означала только одно: Ромка понял, что я с ним по телефону болтаю не из Москвы, а черт знает откуда. Впрочем, звонил он мне крайне редко и разговаривал мало, так что хранить тайну оказалось очень и очень просто.
«Шипит?», — на всякий случай спросил я, зная ответ с вероятностью 99%.
Раз Ромка до сих пор не позвонил и не вынес мне мозг, значит, явится по мою душу сам, что, несомненно, радовало. Весеннее затишье миновало, и он снова с головой ушел в работу, что категорически меня не устраивало. Как и его стерва-бухгалтерша. Чем дольше Ромка на работе, тем она к нему ближе.
«Хуже. Молчит», — ответил Федор.
Телефон дрогнул в моей руке, и я немедленно присел на первый подвернувшийся стул. Официант подскочил с меню, но мне было не до него. Что происходит?! Ромке было плевать на мои выходки только тогда, когда на его чертовой работе случался полный пиздец. Этого нам сейчас и не хватало! Я же мстить хотел! А теперь все мои коварные планы коту под хвост.
 
«Кто-то погиб?»
«Нет, но четверо в реанимации. Вчера подземный ручей затопил основной ствол шахты. Рабочих едва успели вытащить»
— Блядство-то какое, а! — выругался я, вызывая недовольный взгляд бабули, сидевшей за соседним столиком.
Почему Ромка мне ничего не сказал? Я, конечно, тот еще пиздобол и головная боль, но не всегда же! Я решительно набрал его номер. Хватит ему страдать в одиночестве.
— Привет, родной, — устало выдохнул в трубку Ромка. — Хорошо, что ты позвонил. Я как раз собирался…
— Рассказать, в какое дерьмо вляпался? — перебил его я. — У тебя лично неприятности будут?
— Увидимся, расскажу.
— Когда увидимся? Где ты сейчас? Я прилечу первым же рейсом.
— В отеле «Бауэр иль Палаззо», — ответил Ромка, и я услышал в его полумертвом голосе смех. — Не надо лететь, Серж. Просто найми катер.
— Не понял? Ты что, тоже в Венеции?!
— Да. Я спалил тебя еще во вторник, так что у меня было время подготовиться.
— Ну, ты и жук, — рассмеялся я, подрываясь с места в поисках ближайшего такси. — И когда ты собирался мне об этом сказать?
— Сегодня вечером. Хотел заявиться в твою ночлежку, поймать тебя в дверях номера и затрахать до полусмерти, а потом перетащить в нормальный отель и предаться полноценному разврату.
— У меня трехзвездочный отель, а не ночлежка, сноб! — возмутился я, отчаянно маяча мужику на катере.
И чего он тормозит?! Ясно же, что мне срочно приспичило покататься!
— Просто приезжай, ладно? — не стал спорить Ромка. — Я даже трахать тебя не буду. И ругать. Мне хватит того, что ты будешь рядом.
— А мне нет, — бодрым голосом профессионального клоуна отозвался я. — И это означает что?
— Что?
— Что я буду трахать тебя! Мозг и нервы тебе выебли на работе, а значит, мне осталась твоя шикарная бессловесная и безвольная тушка. Я не собираюсь от нее отказываться, тем более что сил на сопротивление у тебя не осталось.
— Серж, — рассмеялся Ромка, — ты неисправим.
— Готовь задницу, любовь моя, — пафосно сказал я. — Гондон-ьер спешит на помощь.
…
Я впал в восторженный ступор, едва ступил на красную ковровую дорожку бывшего дворца одного из местных купцов. Роскошь, зеркала, позолота, старинное дерево и дух древности перенесли меня в прошлое за секунду. Я судорожно сжимал в руке фотоаппарат и, как буриданов осел, не мог решить, что начинать фоткать первым: витражи, роспись на стенах, охрененную люстру или…
— Закрой рот и убери фотик, — раздался позади меня смеющийся голос Ромки.
— Но… как же… — облизнулся я. Он хапнул меня за плечо и потащил по мраморной лестнице вверх.
— Сделаешь хоть одно фото, деревня, и всю ночь снизу будешь, — прошипел мне на ухо Ромка. Я от такого заявления мигом пришел в себя, а он слабо улыбнулся и добавил: — Или вообще спать будем. Чтобы впредь неповадно было от меня бегать.
— Я не бегал, — возмутился я, открывая дверь в шикарный номер. — Я тебя заманивал! Подальше от бухгалтерши и работы.
— Я так и понял, — упал на широченную постель спиной Ромка. Посмотрел на меня глазами брошенного щенка: — Иди ко мне, а?
— Иду, — перестал язвить и прикалываться я.
Скинул одежду, помог раздеться Ромке, улегся на постели и прижал его к себе, одной рукой поглаживая по спине, а второй ероша волосы на голове так, как он любил.
— Рассказывай.
Ромка говорил без продыху без малого час: то зло, то устало, то ехидно, а то и вовсе площадным матом. Я слушал, шептал ему в ухо ехидные колкости и все сильнее лапал за задницу. А что мне еще оставалось? Сбить Ромку с мыслей о работе можно было одним единственным способом — сексом.