Двух дорог пересеченье (СИ)

— Какой тяжелый пистолет! — воскликнула она, читая на стволе надпись Colt Paterson.
— Привыкнете, — улыбнулся Корф. — Только это не пистолет, а револьвер Кольта — так будет правильнее. В пистолет можно вставить всего один патрон, револьвер же оружие многозарядное. Подержали? Теперь дайте обратно. Кстати, рукоять тоже может послужить хорошим средством оглушения.
Владимир забрал у Наташи оружие и, размахнувшись, рассёк воздух перед собой, словно поражая невидимого противника. Проделав подобное несколько раз, он начал свой урок.
— Значит, смотрите, это барабан, — Корф провел пальцем по выступающей части револьвера, расположенной недалеко от рукояти. — В нём как раз находятся гнезда для боеприпасов, или каморы. Сюда вставляются патроны. Их там пять штук.
Он откинул барабан вместе с частью рамы, продемонстрировав полный заряд. Потом вернул его на место.
— А здесь, над барабаном, расположен курок. Поднимаете револьвер, целитесь, смотря вот сюда. Большим пальцем тянете курок на себя, до щелчка, и нажимаете указательным пальцем на спусковой крючок внизу. Если бы я сейчас проделал все эти нехитрые манипуляции — раздался выстрел. Кстати, предупреждаю, с непривычки может заложить уши. И ещё, держите револьвер как можно крепче в руках, чтобы не выскочил и не отрикошетил в вас.
Наташа, которая внимательно следила за всеми действиями Владимира и даже проговаривала полушёпотом некоторые сказанные им слова, дабы легче запомнить, вновь попыталась воспротивиться:
— Я не смогу выстрелить в человека.
— Сможете, если не хотите, чтобы завтра брат оплакивал ваше бездыханное тело.
Он протянул Репниной револьвер.
— Какие ужасные вещи вы порой говорите, Владимир Иванович, — укорила она, примеряясь, как бы поудобнее взять оружие Кольта.
— Давайте первый выстрел сделаем вместе, — предложил её учитель, вставая за спиной. — Просто слушайте, что я говорю, и всё у вас получится. Для начала встаньте прямо, ноги на ширине плеч. — (Наташа приняла нужную позу.) — Теперь, позвольте, — он мягко положил левую руку ей на талию, а правой накрыл руку Натали с оружием и стал поднимать вверх, пока их руки не замерли на уровне подбородка Репниной. — Будем целиться вместе, — Владимир прижался к щеке щекой, уколов своей щетиной. — Выберите мишень. Расслабьтесь. Если нужно, сделайте глубокий вдох. Возводи́те курок, потом медленно выдыхайте, слушайте биение своего сердца, и на самом выдохе, когда почувствуете, что воздух в лёгких кончается, жмите на спусковой крючок. Это совсем нетрудно.
«Нетрудно для вас, господин Корф!» — возразила про себя Натали. Ей решительно мешали прикосновения Владимира, его слишком тесный контакт с её собственным телом. Она чувствовала, как его грудь при каждом вдохе упирается ей в спину, как отвлекает запах табака, исходивший от него. По обыкновению едва уловимый, но сейчас казавшийся просто дурманящим.
— Ну же, на счет три, — прошептал Владимир. И голос, бывший минуту назад уверенным и твёрдым, сделался хриплым, словно у него пересохло в горле. Он крепче сжал руку Натали с револьвером, и она ощутила, как вспотела её собственная ладонь под натиском более сильной, мужской. — Раз.
Репнина попыталась выкинуть из головы все мысли. Не придавать значения тому, как жарко сделалось в области талии, где лежала рука Корфа. А его голос? Видимо, он просто волнуется, как бы она по-неопытности не выронила револьвер, а тот бы и впрямь ненароком не пальнул.
Хватит! Сейчас важна только цель перед ней. Она навела дуло на тёмно-зелёное стекло бутылки, стоявшей в точности напротив.
— Два.
Глубокий вдох. Курок, щелчок — есть. Она спокойна. Медленный выдох, тянем спусковой крючок.
— Три!
Наташа нажала и выстрелила. Потом зачем-то зажмурилась. В голове мелькнула мысль, что Владимир, если не считать указаний, ей не помогал — она всё сделала сама! Раздался громкий хлопок, потом звон бьющегося стекла. У неё заложило уши.
— Попали! Что я говорил! — восторженно закричал Корф, отпуская её.
Она не спеша открыла глаза. И вправду, там, где несколько секунд назад стояла бутылка, зияла пустота.
 
Комментарий к Глава X. ПОЕЗДКА В ПЕТЕРБУРГ
* выделяться из толпы (фр.)
Иллюстрация №1: https://vk.com/photo2106348_457246039
Иллюстрация №2 (от одной из читательниц): https://vk.com/photo2106348_457247379
========== Глава XI. ВОСПОМИНАНИЯ ==========
Глава XI
ВОСПОМИНАНИЯ
Она сражалась с собой.
Он — с целым миром.
Корф подошел к забору и поддел носком своего ботинка кусок горлышка разбившейся бутылки.
— Не может быть, — пролепетала Репнина ошеломлённо.
— Теперь давайте сами, — сказал он, возвращаясь к ней и азартно потирая руки. — У вас есть ещё четыре патрона и ровно столько же попыток.
— Вот уж не думала, что когда-нибудь в жизни буду стрелять, как мужчина! — поражалась Наташа, поднимая револьвер и выбирая новую цель.
— Если хотите, могу подержать вас за талию. Для более устойчивого положения, — предложил Владимир, подходя вплотную.
— Благодарю, но сама — так сама, — отказалась Натали, останавливая его строгим взглядом.
И на то имелись две весомые причины. Во-первых, ей действительно хотелось всё сделать самой, чтобы было честно. Ведь если, не приведи Господь, придётся завтра стрелять, то вряд ли Владимир сможет встать позади в качестве помощника. А во-вторых, его близость слишком отвлекала, чтобы иметь возможность сосредоточиться только на выстреле.
Корф не стал настаивать и просто встал рядом, внимательно наблюдая за ней. В том, как забавно она хмурила лоб, в сосредоточенности каждой чёрточки лица было своё очарование. Её стройная фигура в лёгком светлом платье смотрелась особенно хрупко с оружием в руках. Нет, он и раньше считал Наталью Репнину красивой, незаурядной барышней, однако только сейчас вдруг стал понимать, что его, быть может даже не совсем осознанно, тянет к ней, а предложение подержать за талию было озвучено не только из желания помочь, но и просто потому, что ему хотелось к ней прикоснуться. В памяти всплыло, как она, сонная, прижалась к нему в карете, её тепло, мягкие волосы, которые щекотали ему подбородок, а он так хотел погладить их. «Что же это? — спросил себя Владимир, пока Наташа делала новый глубокий вдох и наводила дуло на следующую мишень. — Неужели она и вправду нравится мне?»
Натали оказалась весьма способной ученицей. Из первых четырёх самостоятельных выстрелов два попали в цель, а два, увы, пролетели вхолостую. Владимир перезарядил барабан и дал ей попробовать вновь. Вторая попытка была столь же удачной: три разбитые бутылки против двух целых. Окрыленная своими успехами, княжна объявила, что у неё устала рука, держать которую долго на весу было крайне непривычно. Кроме того, она боится обгореть на солнце. Владимир любезно отпустил её обратно в дом, а сам ещё какое-то время упражнялся, сбивая цель за целью, восстанавливая несколько поколебленное душевное равновесие.
Вернувшись в свои покои, Наташа в крайне возбуждённом состоянии подошла к большому зеркалу. Она вскинула руки и попыталась представить, как выглядела с револьвером. «Пожалуй, зрелище престранное, — сказала она своему отражению, щуря правый глаз, словно целясь. — Видел бы это Миша! Хотя, нет, пожалуй, лучше ему не видеть». Репнина опустила руки и отошла от зеркала. Пыл как рукой сняло. Княжна не сомневалась, что брату не пришёлся бы по душе сегодняшний урок Владимира. Кроме того, и в самом деле нет ничего забавного в том, что завтра они будут рисковать своими жизнями. Она добрела до столика и взяла оставленный томик Шиллера.
 
Остаток дня Натали или читала, или слонялась по дому, разглядывая коллекцию живописи, которую собирал при жизни Иван Иванович Корф, или тихонько музицировала на гитаре, обнаруженной среди всего прочего в одной из гостиных, богатой музыкальными инструментами. Владимир, если верить Алёшке, уехал верхом в гордом одиночестве. Куда? Зачем? Для неё это так и осталось загадкой.