Возвращение экспедиционного корпуса (СИ)
«И еще лучше, если тут гражданская война начнется», — подумал он.
— Начинаем операцию «Лавина», — дал официальную команду Михаил Климов.
Елена, хищно-злобно оскалившись, кивнула. Да, для нее все происходящее в первую очередь являлось личной местью.
К проведению первого этапа все было готово, листовки отпечатаны — осталось только их распространить.
Правда с этим тоже наметились определенные сложности. В самом начале, когда только ФРФ начало действовать, а все остальные партии сидели тихо, как мыши под веником, отдельные активисты этих партий жаждавших деятельности и борьбы, по своей личной инициативе, на свой страх и риск, распространяли по факту листовки чужой партии. Но сейчас партии вышли на свет, начали выпускать собственные агитационные материалы и распространять чужие никто больше не желал…
Создать собственный актив не имелось никакой возможности, если не считать считанных активистов из числа писателей марксистского толка вроде Андре Бретона, Альфреда Росмера, Анри Гильбо и еще нескольких человек, что еще продолжали с ними работать, и все что сейчас мог Михаил со своей подельницей это просто раскидать листовки на улицах проезжая в ночное время по Парижу. Так что с финальным этапом могли возникнуть большие сложности, если не сказать хуже — провал. Распространить свои листовки в армейской среде достаточно широко, чтобы, поэтически говоря, возникла критическая масса, они своими силами не могли.
«Но да ничего, мы пойдем другим путем», — подумал Михаил.
3
Три часа ночи. Климов в свое время зарекся ходить в ночные разведки с проникновением во вражеские окопы, но сейчас без его личного участия никак, потому как к разведке эта вылазка прямого отношения не имела вовсе.
С разведками немцев в последнее время особо не досаждали, все боевые действия сейчас происходили на севере куда противоборствующие стороны стянули все свои силы и резервов на сторонние наступательные операции не имелось ни у той, ни у другой стороны. Что подтверждала воздушная разведка, какое бы то ни было движение в тылу немцев отсутствует напрочь.
Да и вообще у Михаила сложилось впечатление, что немцы стали относиться к подобным вылазкам русских в свое расположение, как к неизбежному злу, сродни стихии типа урагана, с которым просто ничего невозможно сделать, чтобы защититься, а значит и особо дергаться нет смысла, и остается просто принять как данность. Захватили очередного пленного? Кисмет.
Только сейчас капитану не требовался обычный «контрольный пленный» или даже младший офицер, чтобы уточнить какие-то данные, полученные от летунов. Ему во что бы то ни стало надо было добраться до кого-нибудь рангом повыше, капитана, а еще лучше майора, а если повезет, то и полковника.
Действовали крайне аккуратно, перепроверяя каждое свое действие дабы не случилось досадной осечки. В обычной разведке это не фатально — не получилось и не получилось, получится в другой раз, разве что убегать придется под огнем противника, но у Климова второго раза может и не быть, точнее будет потеряно драгоценное время, а сейчас каждый день на счету.
Вот наконец засекли замаскированную позицию наблюдателя. Но даже после того, как он перестал осматривать позиции никто не шелохнулся и продолжили напряженно вглядываться во тьму в попытке обнаружить второго наблюдателя в еще более тайном лежбище.
Минуты текли за минутами. Климов уже готов был признать, что дополнительного секрета нет, когда один из его бойцов прошептал:
— На одиннадцать часов… примерно в ста шагах… вроде валун… мне показалось, что он шевельнулся…
— Ага, вижу…
Снова потели долгие минут ожидания, чтобы понять периодичность работы второго наблюдателя. Тот не филонил и оглядывался каждые пять минут. Таких секретных наблюдателей как правило не меняли и они сидели в своем лежбище почти всю ночь, для чего что-то жрали из химии или органики, что не только не давало им уснуть, но и обостряло зрение.
С обнаружением тайного наблюдателя началась прокладка прохода в проволочном заграждении, на что ушло больше получаса.
Резали осторожно. Дело в том, что немцы все-таки очень хорошие ученики, ну и «научил» их Климов на свою голову растяжки ставить. Немцы ведь тоже поначалу наведывались в русские окопы, вот только в первый же раз зацепили леску с гранатой, та естественно бахнула. Но кто-то успел уйти с информацией о «подлой» ловушке, ну и с тех пор немцы сами ставили подобные у себя. На чем так же чуть позже попались русские разведчики.
Тем временем произошла смена штатного наблюдателя. Климов давно распределил роли своим бойцам и осталось только дать команду, чтобы они начали действовать, что он и сделал, улучив подходящий момент:
— Работаем.
Стремительные тени метнулись вперед. Две тени устремилось по траншее к штатному наблюдателю и еще две, перепрыгнув через окоп атаковало секретного наблюдателя. Вот с ним могли возникнуть сложности, наверняка позиции вокруг заминированы все теми же растяжками и тут уже во многом все зависело от удачи.
Потому двигались разведчики весьма оригинально, «злодейским бегом». То есть как показывают карикатурных злодеев, когда они бегут высоко поднимая ноги на носках.
Такой способ передвижения во много уменьшал риск зацепить растяжку, чем если бы бежали классическим «шаркающим» бегом. А если даже кто-то и наступит на леску, то существовала вероятность, что это не приведет к срабатыванию, так как получится недостаточное натяжение, чтобы выдернуть чеку из гранаты.
Бойцам долго пришлось тренироваться под смех товарищей, многие во время учебы вывихнули ноги, но тем не менее «злодейский бег» освоили, но… время от времени случались досадные конфузы. Вот и сейчас, один из бойцов все же не удержался на ногах, споткнулся и без единого звука рухнул на землю. Беззвучному падению, как бы ни было больно, первое чему учил Михаил, да и мужики не дурни, прекрасно все понимали. К счастью никакую ловушку не задел и ни взрыва не произошло, ни сигнальной ракеты.
«Это если нет какой-то хитрой ловушки на размыкание электрического сигнала и сейчас где-нибудь в офицерском убежище вполне возможно звенит звонок», — подумалось Михаилу.
Сам он таких ловушек мог придумать множество.
Тем временем второй боец заметивший конфуз товарища, в несколько прыжков добрался до цели, падение тела все-таки не бесшумно, что-то звякнуло, и сделал несколько выстрелов из пистолета с глушителем просунув его в видимую ему амбразуру. Пороховой заряд патронов у пистолетов, что брали на дело, до предела ослабляли, пороха только и хватало, что выплюнуть пулю. Она даже не всегда могла пробить череп с нескольких шагов… особенно лобную часть. Так что требовалось попадать в глаз, висок или сердце с прочими жизненноважными органами. И видимо попал, так как все по-прежнему оставалось тихо.
Со штатным наблюдателем разобрались еще раньше, так же всадив несколько пуль, благо без бронежилетов на пост встают (к чему лишняя тяжесть?) и сейчас замерли в ожидании не выглянет ли кто на шум. А выстрелы хоть и тихие, но все-таки в ночной тишине отчетливо различимы.
Климов, готовый в любой момент принять жесткий бой, замер с пистолетом в одной и гранатой в другой руке, пытаясь определить, все ли прошло как надо или же сейчас с секунды на секунду поднимется вселенский хай. Но удача продолжала улыбаться им во все лицо и продолжала стоять тишина.
Дальше стало проще. Пара бойцов осталась на месте, встретить проверяющего офицера или унтера буде такой появится, а сам Михаил с еще парочкой солдат двинулся ко второй линии окопов обойдя пулеметный ДОТ, что так же окружен ловушками.
Найти офицерское убежище не составило труда. Даже не зная планировку понять, где живут солдаты, а где офицеры несложно, они всегда выше, чтобы не утопать в воде.
Рядом с офицерским убежищем располагалось убежище для их личных слуг. Осторожно поверили обе двери, но они оказались закрыты.