Девианты (СИ)

— Уже наступило завтра.
— И тебя с добрым утром, — язвительно проворчал он.
— Мы ведь никогда не желали друг другу «доброго утра»; мы же не настолько одомашненные. Пожалуйста, не пытайся стать таким обывателем.
— Да, ты права, день начинается гораздо лучше, когда мое лицо оказывается между твоих ножек, а ты кончаешь мне прямо на язык.
— Так держать, милый, — ухмыльнулась ему.
— Обожаю видеть эту улыбку.
С минуту Ром пялился на меня, его глаза потемнели. Я едва успела моргнуть, а он уже срывал простыню, толкая меня на кровать.
— Что ты делаешь? — рассмеялась.
— Догадайся, — ответил он, раздвигая мне ноги и накрывая чувствительную киску своим волшебным ртом. Надавив предплечьем на животик, он вынудил меня оставаться на месте.
Язык прошелся от задницы до клитора в исступленном, неистовом ритме.
— Ром, — выдохнула, извиваясь.
Подняв руку, подушечкой большого пальца, он принялся массировать клитор, настойчивыми круговыми движениями, одновременно с этим, стал медленно проникать кончиком языка внутрь и наружу киски, тихо мурлыча себе под нос.
— Кали, у тебя очень сладенькая киска, — прошептал мужчина.
Запутавшись пальцами в его шелковистых волосах, пыталась заглушить стоны, рвущиеся из груди. Проигрывала битву по мере того, как он лизал и посасывал, трахая меня языком и дразня пальцами.
— Хочу, чтобы ты оказался во мне.
— Разве не чувствуешь мой язык? — поддразнил Ром.
Огрызнулась бы, но очень сложно злиться на парня, когда его лицо находится прямо у тебя между ног.
— Я не это имела в виду, — разочарованно проворчала, тихо вздохнув, когда он поддался и нежно поцеловал набухший узелок, медленно двинувшись вверх по моему телу, пока не оказался надо мной, а эрекция прижалась к вершине бедер.
Ром провел подушечками пальцев по моим губам. Прикусив их, улыбалась, вдыхая свой аромат. В его руках, я казалась пушинкой, податливой марионеткой, двигающейся в идеальной синхронизации со своим дирижером.
Руки сами метнулись к молнии его брюк; он скинул обувь и помог высвободить его из джинсов, напоследок стянув рубашку. Остался полностью обнажен. Штанга металлического пирсинга гордо выступала на головке твердого члена.
— Позволь мне быть сверху, — практически прошептала.
Похоже, ему понравилась эта идея, поскольку я оказалась сверху, даже не успев вздохнуть. Рассмеялась, но Ром не оценил.
— Не играй со мной, введи член внутрь себя и оттрахай его.
— Ох, ты так романтичен.
— Хватит болтать, приступай к делу, — прорычал он, шлепая меня по заднице.
Дабы сдержать очередной смех, пришлось закусить губу. Просто обожала его грязный рот. Прежде чем Ром успел передумать, развернулась так, чтобы он видел лишь мою спину, пристроилась к нему и опустилась вниз.
— Ощущать тебя, просто потрясающе, — тихо стонала, чувствуя, как растягиваюсь вокруг члена.
Мужчина крепко обхватил мои бедра, побуждая двигаться. Потребовалась секунда, чтобы нащупать ритм, но когда это удалось, то оседлала его, сильно вцепившись пальцами в мускулистые бедра.
Каждый раз, опускаясь вниз, слышала влажный звук, который издавала моя киска. Обхватив его яйца, нежно перекатывала их в ладони, пока скакала на нем.
— Мне это просто необходимо, — внезапно заявил он, легко подталкивая меня вперед.
Продолжая входить внутрь, Ром переместил нас в новую позицию. Вцепившись мне в волосы, грубо оттянул голову назад, пока я не изогнулась дугой, как он того хотел.
— Какая же ты чертовски тесная, — простонал мужчина прямо на ухо, прежде чем впиться зубами в плечо, настолько сильно, что кожа прорвалась.
— Ром! — воскликнула, чувствуя, как киска до боли сжимается вокруг него.
Пошевелив бедрами, он взялся трахать меня так, будто ему хотелось доказать какую-то свою точку зрения. Положение давало возможность проникать так глубоко, как только хотел, яйца гулко шлепались об мою плоть, смешиваясь с пьянящими стонами.
Не отпуская моих волос, Ром остановился на мгновение и потянулся за чем-то, вдавливая мое лицо в матрац так, что не могла ничего разглядеть. Попытавшись приподнять голову, обнаружила, что хватка чересчур крепкая.
 
Вскрикнула, ощутив острое жжение, затем последовала влажная струйка, а мое усилившееся сексуальное возбуждение омыло весь член.
— Ты прямо только что, твою мать… — он проделал это вновь, на сей раз чуть сильнее. Бедра подались назад, побуждая его действовать. Ром в третий и четвертый раз медленно проводил зазубренный лезвием по моей спине.
Мужчина отбросил нож; я услышала, как тот врезался в стену, раздалось шипение, когда Ромеро протянул руку и размазал кровь по жгуче зудящей плоти.
— Ты так красиво истекаешь кровью, — тихо произнес мужчина, удерживая меня на месте, все еще находясь внутри.
— Пожалуйста, просто трахни меня, — умоляла, отчаянно желая кончить.
Используя волосы, он вновь прижимал меня к своему телу, трахая безо всякой сдержанности. Кожу головы больно кололо и жгло, в лучшем смысле этого слова. Подобная боль — прекрасна. Теперь он мог делать со мной все, что угодно.
Мысли в голове путались, пока он вколачивал меня в матрац. Дышать едва получалось. Ощущала, как на белые простыни сочится моя кровь.
Когда он ввел два пальца мне в попку — слегка напряглась. Мужчина вводил и выводил их в более медленном темпе, чем совершал толчки, полностью игнорируя все протесты.
Добавив третий палец, растягивал мышцы, пока непрерывно погружался и выходил из обоих отверстий. Скулила и бесконтрольно стонала, сжимая в кулаках окровавленную ткань.
Такими темпами, я даже ходить не смогу. Тело содрогалось, каждое нервное окончание пылало, жар проникал в самую сердцевину, экстаз захлестывал все больше.
Наконец, когда Ром кончил, почувствовала полное бессилие, мелкая дрожь продолжала распространяться вдоль конечностей. Поцеловав в спину, вынул пальцы и медленно, без единого слова, извлек обмякший член.
Как только он перестал меня поддерживать — сразу же потеряла сознание. Понятия не имела, как мужчина может быть таким безмолвным, проделывая подобное. Услышав шорох одежды, заставила себя пошевелиться.
При взгляде на постель, казалось, будто кто-то измазался красной краской, а потом прокатился по ней.
Встала, ощущая некоторое замешательство; он крепко обхватил меня за талию, прижимая к своей твердой груди.
— Оставь меня в покое, — невозмутимо потребовала. — Пожалуйста, — добавила, когда он не двинулся с места.
— Лишь потому, что ты сказала «пожалуйста», — поцеловав в висок, убрал руку.
— Что, черт подери, это вообще было? — спросила, теперь уже практически подскакивая на носочках от эйфории, которую испытывала.
Пытаясь разглядеть спину, вздрогнула и обернулась. Между бедер чувствовалось раздражение и отечность. Если бы опустила взгляд, то легко заметила бы, как распухла.
— Тебе ведь все понравилось, так? — ухмыльнулся Ром.
— Да! Ты же никогда не делал подобного ранее, — выпалила, указывая на испорченные простыни.
— Пришлось пойти на некий компромисс.
— Компромисс ради чего?
Пока он натягивал джинсы, его взгляд путешествовал вверх и вниз по моему телу.
— В подобном виде ты очень сексуальна. Тебе идет этот образ после жесткого траха, — мужчина усмехнулся, но затем, будто щелкнул тумблер — привычная маска безразличия вернулась на место. — Я никогда не оставляю женщин себе после секса. Обычно трахаю их, а затем убиваю, как только кончаю.
Вся кожа покрылась мурашками от этих слов, а эйфория схлопнулась, как спущенный воздушный шарик.
— Действительно хочешь меня убить?
— Это совсем не то, что я имел в виду. Никогда бы не лишил тебя жизни… уж определенно не сейчас, пока трахаюсь с тобой. Ты же вроде хотела поразвлечься?
 
Вместо того чтобы таращиться на него, быстренько натянула нечитаемое выражение лица и лишь моргнула.
— Не нужно так на меня смотреть. Для первого раза я не слишком усердствовал, — он зашнуровал ботинки. — Дождись момента, когда начну трахать тебя, прижав нож к горлу.