Ведьмина дорога (СИ)
— Встань, щенок, — потребовал мужчина. Арне, наконец, узнал его. Это был тот чёрный маг, который вдруг ворвался на сборище стаи и, ухватив молодого рыцаря за локоть, тихо и внятно прошипел ему в ухо: «Там твою даму приговаривают к смерти». Тогда Арне забыл обо всём, помчался на судилище и только краем глаза заметил, как Вир схватил рванувшуюся туда же Вейму и крепко обнял, не давая совершить смертельную глупость. Арне остановить было некому.
— Что вам нужно? — пробормотал рыцарь, стыдясь своей наготы и невольно опасаясь, что злой взгляд мага оставит на обнажённой коже какие-то отметины или даже раны.
Маг закатил глаза. Был он молод, чуть полноват и одет с головы до ног в чёрное. Выражение лица у него было почти брезгливое.
— Я мог бы сидеть дома, доказывать разложимость пространства по дюжине созвездий, — невесть кому пожаловался он, — а вместо этого бегаю, помогаю подруге жены, друзьям подруги жены и один Враг знает кому ещё! В чём я так провинился перед владыкой нашим Освободителем?
Арне неловко топтался на месте. Что-то в позе, в голосе, в запахе волшебника подсказывало, что его нужно выслушать. Жёсткая трава колола босые ноги.
— Слушай внимательно, щенок, — холодно произнёс маг. — Ты, небось, захочешь отыскать Магду… как её… Бертильду. Спасти её от высшего посвящения.
Под неодобрительным взглядом Арне выпрямился.
— Мой долг — спасти её! — взволнованно произнёс он. Лонгин скривился.
— Да-да, конечно. Так вот, слушай внимательно, я расскажу тебе как дожить до утра.
Арне хотел было возразить, что не нуждается ни в чьих советах, но промолчал, неожиданно для себя самого. Волшебник был взволнован, устал и зол и это странным образом убеждало его послушаться.
— Во-первых, ты оборотень, — начал инструктаж маг. — Помни — всё, что странно пахнет, странно звучит и странно движется — это обман. Не поддавайся на него. Что бы ни видели твои глаза — не верь. Если у чего-то нет запаха или оно пахнет не тем — не верь глазам. Этой ночью не верь глазам. Ульберга сказала, что преподаст тебе урок, а учитель она жестокий. Понял?
Арне оторопело кивнул.
— Хороший пёсик, — с кривой улыбкой похвалил маг. — Дальше. Магда тебя не любит.
— Да как вы…
— Не спорь, щенок. Не любит. Поэтому, если она упадёт тебе в объятья, не верь. Это морок. Если бросится на шею, примется целовать или о чём ты ещё мечтал, когда думал о ней — не верь. Это морок. Ты можешь тешить себя надеждами когда угодно, но если хочешь отыскать Магду — не верь. Понял?
Арне снова кивнул.
— И третье. Когда ты найдёшь Магду — она скажет что-то очень простое. Понимаешь меня, щенок? Не возвышенное, не то, о чём ты мечтал. Простое. Может быть, будет ругаться. Ты всё ещё готов её искать?
— Я готов на всё, — угрюмо ответил Арне. Под хмурым взглядом волшебника восторженность куда-то делась, а вот решимость осталась.
— Тогда иди, — неожиданно ободряюще улыбнулся маг и начертил в воздухе непонятный знак. Тот вспыхнул алым пламенем, почернел, как будто обуглился, и пеплом осыпался на молодого оборотня. — Не знаю, кто, но кто-то важный — пусть хранит тебя на твоём пути.
* * *Магда беспомощно висела на связывающих её верёвках и ругалась сквозь зубы. Рядом женские голоса выводили литанию высшего посвящения и звук их пения проникал в самое существо девушки.
— Мир жесток. Мир безжалостен. Не своей волей мы рождаемся. Не по своей воле живём. Не по своей воле умираем. Мы — игрушки в руках Надзирателя. Мы — пленники Создателя. Поверь в спасение. Приблизь Освобождение. Откажись от оков. Откажись от оков. Откажись. Откажись. Откажись.
Голоса сплетались между собой в натянутые струны, струны проникали в разум, струны оплетали душу. Пение обещало спокойствие. Долгожданное спокойствие после всех бурь и битв.
— Не дождётесь, — прошипела Магда и рванулась сильнее. Виль хорошо её привязал. Дал надежду и тут же забрал её. — В червяка… ублюдок… проклятый… в клопа…
Кое-как удалось перехватить пальцами нож. За это пришлось заплатить несколькими царапинами и Магда чувствовала, как по пальцам течёт кровь. Её кровь. Кровь ведьмы. Колдуньи, недавно сумевшей провести один обряд в двух местах. За это похвалила даже Ульберга. Магду никогда раньше не хвалили наставники.
— Кто полюбит ведьму? — выводил женский хор. — Кто даст ей приют? Кому она нужна?
Перед глазами встала Рамона — какой она была когда-то давно, когда Магда встретила её у колодца с двумя коромыслами на плечах.
…ты осунулась. Ела сегодня? У меня с утра каша осталась, ещё не остыла.
…Магда… а почему?.. Ты молодая, красивая, работящая… любой бы в жёны взял. А людям помогать и так можно. Зачем?
…Сердцу своему верь. Если ищешь, если любишь — обязательно найдётся.
— А если не любишь? — пробормотала Магда, направляя лезвие на верёвку. Пальцам было горячо и больно.
— Что толку любить? — пели ведьмы. — Любовь — трепыхание в сетях мира. Любовь открывает дорогу предательству и боли… Тело дано нам для страданий. Уродливая вызовет страх и ненависть, красивая — пробудит вожделение и похоть. Что толку от жизни? Откажись. Откажись. Откажись.
— Вот ещё, — выдохнула Магда. Она сумела перерезать верёвки, связывающие запястья и теперь дело было за малым. — Пожалуйста… отказываюсь! Режу ваши верёвки. Режу ваши чары! Будьте вы прокляты… без меня…
Чары разрезать было сложнее, чем верёвки. Магда осторожно высвободилась, стараясь не уронить прут, и села на качающуюся платформу. Прислонилась к шесту. Высшее посвящение продолжалось. Борьба — это трепыхание, не более. Неодарённых посвящают иначе. Несколько слов, возможно, хорошее вино, смешанное с кровью. Ведьмы же вросли в ткань мира. Его любимые дочери. Чтобы разорвать эту связь, нужно не колдовство — нужна магия. Магия посвящения. Ведьмы вплетали свои голоса в начерченные на земле линии. Ведьмы сплетали песню в верёвку. Верёвка оплетала Магду. Бесполезно бороться. Освобождение близко.
— Не дождётесь, — устало выдохнула девушка и положила на колени железный прут.
Вилли-кузнец, она знала точно, покупал руду в Тамне. Но кое-что находил и в Фирмине. И всё, что делал из этого железа, продавал очень редко. Прут, который Лонгин выменял у знахаря, был как раз из такого железа. Магда ощупала его пальцами, пачкая кровью. Её кровь. Кровь ведьмы, колдуньи. Её железо. Железо её леса. Послание из дома. Из единственного настоящего дома.
— Железом и кровью, — прошептала ведьма. — Лесом, что принял меня. Алтарём, что пил мои жертвы.
Вокруг неё словно свивался кокон. Волшебная сила. Связь с лесом. Железом и кровью.
* * *Арне, тяжело ступая, шёл по склону холма.
…тебе надо преподать урок и урок ты получишь…
…найди её до исхода ночи…
Казалось — чего проще. Вершина холма, у самого пролома крепостной стены, с западной стороны. Запах девушки был почти осязаемым. Зачем искать? Она здесь, она рядом. Надо только подняться. Мускулы, измученные несколькими превращениями подряд (ему пришлось оборачиваться перед стаей), протестующе ныли. Холм казался невозможно крутым и высоким. Но это не имело значения.
…найди её до исхода ночи…
Арне словно споткнулся. Запах пропал. Исчез, как будто его и не было. Он остановился. Принюхался.
…всё, что странно пахнет, странно звучит и странно движется — это обман…
А если не пахнет?
Юноша устало потёр лоб. Он не был дураком. Восторженным, наивным, импульсивным, но не дураком. В стане самозванца он остался, решив узнать о враге побольше… и чего греха таить, дождаться возвращения своей дамы. Его слова позже очень помогли союзу баронов, потому что юноша мог изобличить многие тайные планы и самозванца, и его «наставника в вере». Всё пошло не так, когда наёмники напали на Вира, а кинувшегося на помощь шателену рыцаря брат Флегонт приказал скрутить, чтобы не рисковать ценным заложников. После этого за ним непрерывно следили, пока не бросили на чердаке Ордулы, куда, к слову, не всякий раз приносили еду. Там он и познакомился с Норой. Девушка не пришлась ему по нраву — заносчивая, гордая и вспыльчивая, она разительно отличалась от Бертильды. Сейчас баронской дочери прочат в мужья Клоса, одного из младших братьев Арне, нескладного прыщавого подростка, моложе её двумя годами. Он не имеет прав на Вилтин, слишком много сыновей родилось у их отца между Клосом и Арне, но достаточно знатного происхождения. Мнения девушки Арне не знал, после спасения они не встречались. Зато он точно знал, что мальчика познакомят с невестой не раньше, чем тот возмужает, чтобы она не сбежала, если юный жених ей не угодит так же, как и старый.