Ведьмина дорога (СИ)

— Зачем ты сюда пришёл? — хрипло спросила Вейма. Последняя надежда умерла у неё на глазах.
— А куда мне идти? — пожал плечами Липп и помахал рукой с повязанной белой ленточкой. — С этой-то штукой? Извёлся от голода. Ты хоть коров доить можешь вволю. А я что? Попробуй-ка наесться, никому не причиняя вреда!
— Зачем ты отдал ему флягу?! — возмутилась Вейма, повернувшись к Йагану. — Как ты мог?!
— Он мой брат, — недоуменно отозвался виноградарь. — Освободитель завещал нам помогать братьям и сёстрам.
— Но… — начала было вампирша, но осеклась. Что она могла возразить? Что Липп — негодяй, лжец и предатель, потому что все вампиры — негодяи, лжецы и предатели? Что остатки хорошего вина ей нужнее, чем ему?
— А ты решила нашу ведьмочку спасать, а, сестричка? — спросил из своего угла вампирёныш.
— Не твоё дело! — огрызнулась Вейма.
— Как знаешь, как знаешь, — протянул Липп. — А вот если ты ленточку с меня снимешь, так, может, и моё будет… помогу… если самому рисковать не потребуешь.
— С чего ты взял, что я сумею?!
— Во-первых, не сумеешь, разговора не будет. А во-вторых… ты ведь снимала с себя. Вот и попробуешь.
— Ты думаешь, я настолько спятила — освободить тебя, чтобы ты снова нападал на детей?
— Приблизим Освобождение, сестра, — очень серьёзно отозвался вампир и протянул руку. — Клянусь, что покину эти земли, когда ты перестанешь во мне нуждаться.
Вейма сделала шаг, но остановилась. Виноградарь молча смотрел на них, не вмешиваясь в разговор.
— И поклянись, что поможешь! И что не причинишь ни мне, ни Магде, ни здешним жителям вреда!
— Да клянусь я, клянусь, — проворчал Липп. — Снимай поскорее.
Вейма оглянулась на виноградаря. Тот пожал плечами.
— Ты свидетель клятвы, — ткнула она в него пальцем. — Кстати, ты знаешь, что брат Флегонт тебя ищет, чтобы обвинить в том, что ты опаиваешь жителей Ранога?
— Я ему уже говорил, — ответил вместо Йагана вампир. — А он говорит, что без виноградника всё равно жить не станет. А ещё прозревший!
Вейма вздохнула. По уму, стоило бы выбираться отсюда, пока брат Флегонт не вспомнил про виноградник. Она шагнула к собрату, осторожно коснулась руками ленточки. Ничего не произошло, ленточка как ленточка. В тот раз, когда она прилетала к Виринее и Лонгину, она тоже ничего не почувствовала.
— Так я и думал, — оскалился Липп. — Эта дрянь жжётся, а тебе хоть бы что! Снимай!
Вейма потянула за кончик ленточки и легко распустила узел. Раздался мягкий хлопок — и волшебный предмет растаял в воздухе. Лип с наслаждением потёр освободившееся запястье и оскалился.
— Приблизим Освобождение! — возгласил он. — Как же хорошо стало!
Вейма попятилась. Сейчас перед ней был собрат — а для вампиров это то же самое, что и недруг — полностью владеющий собой и своей волей. В любое мгновение он мог убить её, подчинить себе, сделать что угодно. Кто бы ему помешал теперь?
— Эй, сестричка! — рассмеялся вампирёныш. — Ты, что, боишься меня? А ну, брось! Я ничего тебе не сделаю… пока сама не попросишь.
— Что ты имеешь в виду? — недоверчиво покосилась вампирша.
— Ничего, — пожал плечами Липп. — Лучше поговорим о деле.
— А чего говорить? — удивилась Вейма. — Ты же вампир. Усыпишь всех в замке и вытащишь Магду. Тебе это ничего не будет стоить.
— Э, нет! — запротестовал Липп. — Вампиры не вмешиваются в дела людей. Я думал, Ватар тебе это объяснял!
— Но Магда ведь ведьма!
— Во-первых, уже нет, — оскалился мальчишка. — А во-вторых, всё равно человек. А мы — нет. Если я её вытащу, братья-заступники заголосят о происках Врага.
— Ну и что? — вскинулась вампирша.
— На тебя давно охотились люди?
— Недавно!
— Вижу, тебе не хватило!
Они застыли нос к носу, разъярённые едва ли не до драки. Йаган выразительно кашлянул и оба недобро на него покосились.
— Брат, сестра, — мягко произнёс виноградарь. — Это ветхая хижина, но она защищает меня от дождя и снега. Не надо в ней драться. Вы в моём доме.
Вампиры дружно фыркнули.
— Ладно! — первым взял себя в руки Липп. — Давай поговорим спокойно.
 
— Ты напал на деревню, — не пожелала успокаиваться Вейма. — Ты пил кровь младенцев и упивался своей безнаказанностью. А теперь ты — именно ты! — говоришь мне о безопасности.
— Я поступал так, как поступают вампиры, — отозвался Липп. — А ты хочешь, чтобы я поступил так, как поступают люди. Мы не вмешиваемся в их дела. Они видят нас чудовищами, стараются отогнать тех, кто на них нападает. Если мы начнём спасать людей, они будут искать нас повсюду, как бы осторожно мы себя ни вели.
— Ты и есть чудовище, — буркнула Вейма. Липп говорил как все. Этому учил старый Ватар. Это была позиция клана. Не привязываться к людям, не ценить их — и не пытаться их спасти, если придёт беда. Вампиры сами по себе — все остальные проклятые сами по себе. А на прочих людей и вовсе плевать.
— Я не отказываюсь помочь, — мягко произнёс Липп. — Неужели ты ничего не придумала?
Вейма удержалась от напоминания, что вампиры не способны к выдумке. План у неё действительно был, тот план, ради которого она пришла к Йагану за увеличивающим силы хорошим вином.
* * *
Магду поместили в дровяной сарай у самой замковой стены. Окон в нём не было, дверь немедленно заколотили. Доски стен не прилегали друг к другу, и изнутри можно было увидеть, что творится вокруг. Например, что рядом прохаживаются два человека с мечами наголо. Стерегут… Магда отступила от стенки и улеглась на охапку соломы. По случаю лета в замке требовалось меньше дров и этот сарай стоял пустым, так что места бывшей ведьме хватало. Почему её не поволокли в подвал или не увезли отсюда в монастырь ордена братьев-заступников — Магда не понимала. Да и не хотела понимать. Жизнь стала очень… короткой. Дожить до заката… сделано. Теперь до рассвета… дальше загадывать было страшно. Что с ней будет? Сразу ли её поволокут на костёр или станут сначала пытать? Стоит ли отпираться или лучше признаться во всём, что было и чего не было? Мысли путались. Дожить до рассвета. А, может, лучше и не доживать…
— Бертильда! Сердце моё! Любовь моя!
Алард. Странно… пришёл.
— Что тебе нужно? — равнодушно спросила она.
— Я… я хотел сказать… я не хотел… брат Флегонт… он сказал, что так будет лучше… ты зачаровала меня…
— Ну и что? Иди своей дорогой, твоё высочество.
— Я хотел спросить… ты… ты правда дочь рыцаря? Брат Флегонт говорит, что ты меня обманула.
— Да.
— Бертильда!..
— Да, я дочь рыцаря, — неохотно ответила бывшая ведьма. — Я ни в чём тебя не обманывала. Разве это что-то меняет? Кому ты веришь, Алард Корбиниан? Если мне, почему я всё ещё здесь? Если ему — зачем спрашиваешь?
— Но… ты… ты любишь меня?
— Уже нет, — подумав, отозвалась Магда. — Ты разве не слышал? Ведьмы никогда никого не любят.
— Но… любила?
— Я думала — да. Зачем тебе это знать, Алард? Ты похитил дочь барона и силой женишься на ней. Зачем тебе деревенская ведьма, пусть она сто раз дочь рыцаря, пусть она любит тебя, пусть даже она никого до тебя не любила? Иди своей дорогой, твоё высочество. Иди своей дорогой. Моя дорожка короткая, ведьмина. Тебе на ней не понравится.
Магда сама не понимала, зачем так говорит. Наверное, стоило бы по-другому. Заболтать, очаровать, всколыхнуть его любовь, чтобы он вступился за неё… Стоило…
Но сила ушла. С ней ушла и воля.
— Ты меня приворожила, — напомнил Адард. Голос у него был обиженный.
— Приворожила, — согласилась девушка.
— Я не… я не люблю тебя?
— А это у своего сердца спрашивай.
— Нет, ответь! Бертильда ты или как тебя зовут! То, что было между нами — настоящее?!
— А между людьми никогда ничего фальшивым не бывает, — тихо ответила Магда.
— Ты смеёшься надо мной?!
— Нет. Нужен ты мне больно, над тобой смеяться.
Неизвестно, как ответил бы на это Дюк, но тут снаружи раздался ещё один голос.